Снова на привязи
Шрифт:
Та некоторое время глядела на нее, словно увидела червяка у себя в куске мяса.
— Я порой завидую тебе, — выговорила она наконец. — Ты родилась в горах, но очутилась здесь, в степи. Побывала в нескольких кочевьях, пережила столько всего! И очутилась в шатре шхарт, на чистой работе. Я же, — запнулась на миг. — У меня, как и у многих в этом кочевье, каждый день одно и то же. День за днем. Декада за декадой, год за годом. Ничего не меняется!
— Ты сейчас тоже в шатре, на чистой работе. Рядом с шхарт.
— Ах, ничего ты не понимаешь! — в сердцах всплеснула
— Она послала меня мыться, — вздохнула Накато.
Пожала плечами и послушно поплелась прочь. Хвала богам, эта пытка вопросами закончилась. О чем девица пыталась ей поведать — что ей наскучило однообразие? Хочется увидеть новые земли и лица?
Накато вспомнила, какой восторг некогда вызвали у нее новые места. Как изумлялась, увидев города после долгого путешествия через горы.
Может, рассказать этой девице о горах? Как-нибудь невзначай. Интересно, удастся ее задобрить таким образом?
Никто не мешает попытаться. А еще ей, вроде, тот пастушонок нравился — который тогда обнаружил первым учеников шаманов, прирезавших друг друга. Как его там звали? Не так важно. Сейчас нужно вымыться и причесаться, чтобы Рамла не злилась. А вечером она сможет отдохнуть в шатре у Амади. Она-то знает, что это ее мастер, а не шаман! Вечер будет спокойным.
Мысль взбодрила и развеселила. Так что даже мытье в холодной воде не показалось слишком противным.
Глава 38
— На равнине с пустыми руками делать нечего, — тяжело уронил Амади. — Я попытался. И к чему это привело? — он криво усмехнулся. — Два года! Два года шакалу под хвост.
— Можно подумать, для тебя эти два года имели значение, — фыркнул Иму.
— Не имели, — Амади пожал плечами. — А может, и имели. Смотря, как глядеть на это.
— Вечно это твое — смотря, как глядеть! Да как ни гляди.
— Ты неправ. Да, двумя годами раньше или двумя годами позже я возьмусь за осуществление своих планов — не суть важно. Но я прохлопал эти два года. Был нигде, запертый в безвременье. Опять же: окажись мы здесь на два года раньше — все было бы куда проще.
— И на кой тебе эти два года? Считаешь, они что-нибудь решили бы?
— Решили бы, поверь. Оглянись вокруг! Мы сидим и ничего не можем сделать. Я в своих расчетах не учел извержения вулкана на севере, — с грустью говорил Амади. — Никто бы не мог такого предвидеть! Соленые озера сделались кислыми до самых своих южных берегов. И теперь несколько лет не будет ни червей, ни желтой краски, ни цвета червей, — он тяжко вздохнул. — Все начинать заново! С гор, от Тафари, приходят сведения, что торговцы прекратили возить кристаллы.
— Значит, все сворачиваем? — каркнул Иму.
Второй колдун сидел практически возле самой жаровни, и Накато видела, как пламя просвечивает слабо сквозь его тело. Еще не человек, но уже и не бесплотный призрак. Он застрял между миром явленным и миром потусторонним. Каково-то ему существовать в таком виде?
Впрочем, Иму не выглядел особенно недовольным или страдающим. Он живо обсуждал с бывшим
— Ну нет, — протянул Амади. — Зря я, что ли, столько времени и сил потратил на то, чтобы раскинуть сети по степи и горам? Влезть в сердце одного из самых могущественных кочевий? И что — все жертвы напрасны?
— Ты раскинул сети, а рыба ушла, — Иму хрипло рассмеялся.
— Рыба уходит и приходит, — рассудительно отозвался Амади. — Бегать за ней с сетями — пустая суета. Наша рыба придет, друг. И тогда ты обретешь новое воплощение в этом мире. А я осуществлю свои планы.
— Планы — туманные, как болота Хвоста, — ехидно ухмыльнулся Иму.
Амади на это лишь пожал плечами. Накато задумчиво глядела на него. Действительно не обиделся и не разозлился на едкое замечание? Или ему безразлично.
— Ты же сам говоришь — два года потеряны. Сколько ты еще намерен потерять?
— Не потерять, а выждать. И ты сам перед тем сказал — что за разница, сколько времени потребует осуществление моих планов? Я сделаю все, что задумал.
— И никто тебя не остановит, — ехидно протянул Иму.
— А кто может это сделать? Сейчас потеря времени нам даже на руку. Энистан сидит в своей башне, пытаясь восстановить ее. Его соглядатаи рыщут по Желтому югу, пытаясь отыскать меня в одном из городов. Заглянуть в степь им не придет в голову. А и придет — степи куда больше земель Желтого юга! Где нас станут здесь искать? Тем более, — Амади вдруг едко рассмеялся, — они даже не знают, кого им теперь следует искать! У меня новое тело, и никто об этом не знает. И новое лицо, незнакомое моим бывшим знакомым...
— Как только они заметят знакомую манеру действий, они сообразят, что к чему.
Глумливая гримаса выглядела странно на высокомерном лице Бомани. Для изгнанного из собственного тела шамана такое выражение лица точно не было привычным.
— Они забудут обо мне за те годы, что пройдут, — усмехнулся Амади. — И вспомнят, когда я успею основательно наследить. А это будет означать, что я неплохо продвинулся в осуществлении планов. К тому же они там, на равнине, слишком медлительны. Пока сообразят, что к чему...
Иму хмыкнул, потом вздохнул. Поморщился недовольно.
— Ты беспокоишься не о том, что я привлеку внимание, — проницательно заметил Амади.
Иму лишь пожал плечами. Глядел он теперь невидяще в стенку шатра.
Накато слышала лишь обрывок предыдущего их разговора, пару дней назад. Ей тогда пришлось уйти — звала Рамла. И она уловила лишь несколько фраз.
Существование Иму поддерживали кристаллы. Один украла для него Накато — еще давно. Второй он сам достал из тайника Амади, вскрытый в отсутствие хозяина. Иссякнет их сила — и Иму станет тем, кем был уже несколько лет: призраком, бесплотным духом. Неприкаянной душой умершего колдуна. Вот только душа эта развеется прахом в потустороннем мире куда быстрее, чем хочет сам Иму. И произойдет это помимо его воли. После воздействия кристаллов его воли не хватит, чтобы удержать собственную душу, потерявшую телесную оболочку.