Снова на привязи
Шрифт:
А еще стояло перед глазами лицо того самого воина, о котором вздыхала последние дни. Лучащиеся желтоватым янтарем глаза на темном лице.
Если сбежит – уже наверняка не увидит его! Колдун не станет возвращать беглянку в кочевье, где она выдала свою природу.
Стоит ли мечта о мимолетном счастье возможности обрести короткое время свободы?
Раздумья оборвал дикий вопль, прозвучавший совсем рядом. Накато в испуге дернулась, не понимая, что это и откуда.
Лишь спустя несколько мгновений
– Воды! – рыкнул он.
Растерянная Накато бросилась наливать. Едва не свалилась, зацепившись ногой за складку на ковре. Мельком подумала – в другое время Фарадж непременно выругал бы ее за небрежность. Зачем не расправила как следует!
Она протянула ему расплескавшийся наполовину ковшик.
Он принял, забыв отвесить ей по обыкновению тычка. Склонился над Рамлой, побрызгал ей в лицо. Попытался приподнять голову, чтобы напоить.
– Иди сюда, поможешь! – шикнул на застывшую Накато.
Та бросилась к ложу, подхватила бесчувственную госпожу под голову. Фарадж пытался напоить ее – только получалось из рук вон скверно: зубы оказались крепко сжаты, так что вода лилась по подбородку, стекая на шею и грудь.
Рамла забилась, и Накато пришлось сжать ее крепко, чтобы она не скатилась с ложа.
Ведунья махнула рукой, и Фарадж отлетел на несколько шагов назад, шлепнулся плашмя на спину. Ковшик вырвался из его рук и, описав широкую дугу, ударился о мягкий полог шатра, скатился на пол.
Глава кочевья, ошалело мотая головой, приподнялся.
Рамла выла сдавленно сквозь сжатые зубы, металась. Если бы не нечеловеческая сила, подаренная колдуном – Накато тоже давно отлетела бы в сторону.
Тело ведуньи корежило и выкручивало, она билась и рвалась куда-то. А не напрасно ли Накато так упорно держит госпожу в кольце рук? Подозрительно! Та одним взмахом руки заставила крепкого сильного мужчину отлететь. А тут – щуплая служанка держит ее, и хоть бы хны! Неправильно это, подозрительно.
Девушка расслабила мышцы рук и тела. И тут же, словно в наказание за небрежность, ей прилетела увесистая затрещина.
Рамла рванулась – и Накато отлетела едва не к самому выходу. Проехалась на спине по полу, свозя ковер, задела пустой медный кувшин и уронила его на себя.
Приподняла голову, ошалело моргая. Рамла перекатилась через ложе и свалилась на пол с обратной стороны, разметала рукой снедь, оставленную на подносе на ночь.
Медый поднос загремел, загудел, когда она принялась в беспамятстве лупить по нему кулаком. Воздух внутри шатра задрожал, пошел волнами.
Накато сжалась от ужаса, увидев пляшущие вокруг пальцев
Кто возьмется откапывать бессловесную служанку? Про нее и не вспомнят!
И хваленая нечеловеческая сила не поможет. Вон, Фарадж не слишком торопится лезть к разбушевавшейся ведунье! Сидит на полу, моргает, мотает головой. Что-то долго он в себя приходит.
Нет, она, Накато, не горит желанием покончить с собой, сунувшись под руку беспамятной шхарт! Та ее пристукнет и не заметит.
От особенно сильного удара кулаком о медный поднос тот загудел громко. Так, что висок пронзила боль. И Накато не выдержала – подхватилась и ползком ринулась прочь из шатра. Запуталась в пологе, еле-еле выдралась из него, сорвав наполовину. Вскочила на ноги, ринулась не глядя – боялась, что догонит колдовской удар.
В глазах рябило – должно быть, от испуга. Нечеловеческое зрение не могло разогнать мглу ночи. То ли огни смазанные вокруг пляшут, то ли кажется.
Она не сразу и поняла, во что врезалась, когда налетела на что-то большое горячее и упругое. Забилась, рванулась – и опомнилась лишь, услышав болезненный вскрик.
Человек, неосторожно ухвативший ее обеими руками, рухнул наземь. Накато застыла, сообразив, что вытворила: опрокинула навзничь воина! Слишком испугалась, не подумала, что у рабыни, слабой женщины, не должно быть сил на такое.
Боги, боги и духи! Она выдала себя.
И что теперь – бежать? А что: все-таки бежать! И оправдание хорошее: скажет потом колдуну, что выдала себя ненароком.
Хотя он все равно наверняка ее накажет. Она ведь ослушалась!
Пока мялась в нерешительности, опрокинутый ею воин приподнялся на локтях, осторожно перекатился набок. Теперь Накато разглядела: со всех сторон к шатру главы кочевья бежали люди с факелами. Должно быть, услышали шум – да и мудрено было бы не услышать! Воин, должно, заметил, как она мчится опрометью прочь, да и ухватил на всякий случай.
Проморгавшись, девушка поняла вдруг – да это тот самый парень, о котором вздыхала последние дни!
Желание мчаться немедленно, куда глаза глядят, разом пропало. Куда ей спешить? Если понадобится – еще убежит. Успеет. А сейчас – хоть поглядеть на него напоследок.
И она застыла, глядя в лицо. Прямо в янтарные глаза, в глубине которых плясали отсветы факелов.
Воин медленно поднялся с земли, пристально глядя на нее. Накато помимо воли сжалась – что-то сейчас будет! Она ж его с ног сшибла.
– Эй! Не убегай со стоянки – кругом бродят звери, - окликнул он. – Ты слышишь меня?