Снова на привязи
Шрифт:
Возможно, упади Накато перед нею на колени, умоляй о прощении – и никаких тяжелых работ бы не было. Но тогда она об этом не подумала.
Живя в родном кочевье, еще в бытность свою простой рабыней, Накато и внимания не обращала, что кто-то ее шпыняет. Или говорит обидное. В те времена она до одури боялась быть выпоротой. Или сосланной копать червей.
Помнила она и как ломит спину и плечи после целого дня работы, и как жжет кожу на руках, разъеденную краской.
– Ложись спать, - нахмурилась Рамла – что-то ей, похоже, не понравилось. –
– Прости, госпожа. Я не хотела. Не буду больше.
– Не будешь, - шхарт хмыкнула насмешливо. – Что же ты, имеешь власть над сновидениями?
– Что ты, госпожа. Откуда мне? – покорно отозвалась Накато. – Я только помолюсь богу сновидений, чтобы был милостив и позволил спать тихо, чтобы не разбудить тебя.
– Ложись со мной рядом, - неожиданно предложила та. – Вот здесь, на краешек ложа. И подушку возьми, - бросила девушке тощую подушку.
Вот это щедрость! Что это – духи ей нашептали?
– Что ты, госпожа, - пролепетала Накато.
А как же! Рабыне положено пугаться таких предложений. Шутка ли – госпожа хочет поделиться своей постелью!
– И не смей со мной спорить, - Рамла насупилась. – Укладывайся без разговоров!
Накато безропотно улеглась на краешек ковра. Ах, жаль – нельзя раскинуться свободно! До чего надоело сжиматься на полу сбоку от ложа хозяйки. Еще и подушка под щекой – она забыла, когда спала в последний раз на подушке.
Да, она неприхотлива. Но как приятно лежать на мягком! Ведунья – поразительное дело – еще и краешком покрывала ее прикрыла. Накато сама не заметила, как соскользнула в глубокий сон.
*** ***
– Мне надо знать! Мне необходимо знать, - голос Фараджа звучал настойчиво. – О, Рамла, моя Рамла, - в последних словах прозвучал трепет. – Прошу тебя, ведь я должен знать! От этого зависит судьба всего кочевья. И твоя тоже, о Рамла, - прибавил он с нажимом.
Накато с трудом сдержалась, чтобы не вздрогнуть, не поморщиться, не пошевелиться.
Она не сразу осознала, что означает то, что она услышала. Где она вообще находится. Не сразу поняла, что она по-прежнему лежит на краешке ложа Рамлы. И что слышит голос Фараджа – главы кочевья.
Странно, как это он не вспылил, что рабыня дрыхнет на хозяйском ложе. Видать, что-то важное ему потребовалось – не до рабыни.
Вон, как он выпытывает у Рамлы что-то! Что такого могло приключиться за одну ночь? Накато помимо воли ощутила любопытство.
Внимания на нее пока что не обращают. Вот и славно – а она послушает.
А ну, как и Амади покажется интересным то, что она сейчас услышит?!
– А почему ты не спросишь об этом своего шамана, о вождь? – наконец-то послышался голос Рамлы. Тихий, но звучащий ядовито. – Ведь шаман – тот, с кем говорят и ветры, и трава в степи! Почему ты не спрашиваешь его?
– Я спрашиваю тебя, - рыкнул Фарадж. – Почему ты упрямишься? Или я был недостаточно добр к тебе? – в словах зазвучала
И с чего это шхарт взялась злить его? Осмелела или разумом помутилась?
– Я не знаю, что тебе сказать, мой господин, - откликнулась понуро Рамла. – Я лишь вижу видения порой. Не тогда, когда хочу – но тогда, когда они сами ко мне являются без спроса. Я бы хотела тебе помочь – но я не знаю, как. Спроси своего шамана – быть может, есть способ заставить ведьму увидеть то, что тебе надо?
– Я ведь ходил к шаману. И ты прекрасно знаешь, что он сказал. Не в его власти такие, как ты. И не в его силах как-то повлиять на твой дар. Ты ведь шхарт, ведунья, - прошептал Фарадж. – Так дай мне ответ! Я должен знать, что делать. Я не могу рисковать.
– Господин, - шхарт всхлипнула. – Мой господин, - голос ее прервался.
Накато сквозь прикрытые ресницы увидела, как она протянула к нему руки, но он отпрянул. Поднялся пружинисто на ноги.
– Ответ нужен мне нынче до полудня, - резко заявил, хмурясь. – Подумай хорошо, моя Рамла, - он склонился к ней, положил руку ей на голову. – Подумай хорошо!
Развернулся и вышел. Шхарт осталась сидеть – жалкая и потерянная, в тунике без рукавов, свисающей с одного плеча, с растрепанными волосами.
Посидев немного, она вскочила.
– Вставай! – взвизгнула зло и ударила ногой Накато. – Разлеглась на хозяйском месте, дрыхнет! Вижу, что уже не спишь. Подслушивала?!
– Что ты, госпожа, - Накато скатилась с ложа, прижалась к земле. – Прости меня, что заспалась…
– Поднимайся, - в голосе Рамлы зазвучали слезы. – Причеши меня, бестолковое создание. После принесешь поесть. Стой! – крикнула она. – Сначала – умыться. Принеси студеной воды от родника к шатру. Живо! – выкрикнула сварливо.
Накато вскочила и выкатилась стремительно из шатра.
Когда женщина так визжит, лучше поторапливаться. Несколько увесистых затрещин в таком случае – это самое удачное, чем можно отделаться. Не стоит злить лишний раз. Уж Накато прекрасно помнила, как прислуживала любимой наложнице брата! Если та была не в духе – ей и на глаза лучше не попадаться. Вот и Рамла теперь будет злобиться и беситься.
Хватая глиняный кувшин, чуть не столкнулась с одной из служанок.
– Живо приготовьте поесть – госпожа не в духе! – выпалила она и ринулась со всех ног к роднику.
Ну да, другие служанки теперь станут болтать – мол, рабыня совсем обнаглела. Приказы раздает! Плевать. Все равно все они ее ненавидят. Причиной больше, причиной меньше – значима ли разница?
К собственному удивлению, вернувшись, Накато обнаружила Рамлу в более-менее ровном расположении духа.
Та вышла наружу, не набрасывая теплой накидки. Велела полить ей на руки студеной водой, долго умывалась. Утерлась не сразу – постояла немного, глядя ввысь пустым взглядом. Спохватившись, взяла протянутый ей кусок полотна, промокнула небрежно воду с лица и рук. Глубоко вздохнула несколько раз, направилась обратно в шатер.