Снова на привязи
Шрифт:
Глава 12
– Это как – полдекады? – недоуменно переспросила Накато.
Может, послышалось ей?
– Тьфу ты, бестолочь! Как ты говоришь, тебя в шатрах держали?! Набрехала, небось, - заворчала лекарка с досадой. – Небось, только зубрам шерсть чесала да корзины плела, и ничего больше. Еще, может, ложе кому грела, пока помоложе была, - она окинула Накато презрительным взглядом. – Декада – это десять дней! Полдекады – это, - она задумалась. – Это вот столько дней, сколько пальцев у тебя на одной руке.
–
Несколько лет прошло, но она помнила, как ровно так же разглядывала свои пальцы, когда Амади только начал объяснять ей про счет.
– Хватит таращиться! – прикрикнула старуха. – Тоже еще, красоту нашла. Ишь, сошли мозоли-то с ручонок! Шкурка новая наросла. Гляди, как раз пойдешь снова на тяжелую работу, сызнова мозоли набивать, если будешь вести себя, как малахольная!
– И чего меня все малахольной обзывают, - буркнула Накато. – Что я дурного сделала?
– Ты к ведунье в шатер ввалилась, когда она не звала тебя. А перед тем – дрыхла, только что не храпела! Айна, вон, говорит – так и храпела даже.
– Сама она храпела, - окончательно скисла девушка. – Дочка кривой гиены и холощеного зубра!
Старуха на это расхохоталась, качая головой и похлопывая себя сухой ладошкой по тощим коленям. Пару раз даже пятками притопнула от удовольствия.
– Ох, и остра на язык, - проговорила она. – Ох и остра! Не били тебя за болтовню-то твою?
– Всяко били, - хмуро отозвалась Накато, дуясь. – А чего врать про меня? Не спала я. Ждала, как велено было. И пошла сразу, как позвала госпожа. Но ты погоди: как ты так говоришь – столько вот дней я провалялась без памяти? – она растопырила пальцы.
– Вот столько, вот столько, - лекарка покивала. – В шатре вас обеих нашли – и тебя, и госпожу Рамлу. Лежали обе без памяти, - она покачала головой и смолкла.
Вон как! Целых пять дней провалялась. Половину декады. Выходит, только полдекады спустя она пришла кое-как в себя на закате, что Фарадж тут же приступил с расспросами. А она кое-как выдавить пару слов сумела – и на том все.
Нет, еще она ухитрилась с лекаркой перекинуться парой фраз. Благо, та решила, что она бредит. Как же с ней так случилось? Неужели от дыма?
– Бабушка, - позвала Накато. – А почему я столько лежала? Неужто захворала чем?
– Дыма от травы ты надышалась, - проворчала старуха. – Госпожа Рамла пыталась вызвать видения, чтобы открыть нашему господину, - тут она подкатила глаза кверху, - то, что он хотел вызнать. Да целый шатер задымила травами колдовскими. Не то напутала чего, не то духи ей нашептали. А может, так и хотела. Не помнит она ничего.
Повисло молчание. Зачем же Амади потребовалось такое? А старуха, видно, знать не знает, от каких травок их со шхарт эдак разморило.
Или знает? Расспрашивать не станешь – не положено рабыне любопытства. Да и что простой рабыне за дело: жива осталась, и ладно. Лечат ее, вот уж почти день миновал – а работать не заставляют. Лежи себе. Чем не радость? Есть дают.
– Слышь, - старуха сама ее окликнула. – А помнишь, как пришла в себя – просила тебя в ученицы взять? – глядела пристально, словно пыталась заглянуть в душу. – Тебе на что понадобилось?
– Так как же, - Накато, скособочившись, пожала плечами. – Сама ж сказала – дыма я надышалась. И мне так же думалось. Когда в шатер зашла – ох, и дымно там было! Аж туман стоял. Я и не помню, как госпожу искала в той темени.
– А чего полог не откинула? – хмыкнула лекарка.
– Полог? – переспросила девушка. – А ведь и правда: полог-то откинуть надо было, - она захлопала глазами. – Побоялась я – как бы госпожа не заругала. Она ведь, когда меня выставила, велела – плотно завесить! Так там дыма было, дыма, - продолжила девушка. – Я мне потом, как пришла в себя, подумалось: а кабы я знала все травы, и что бывает от их дыма! Может, догадалась бы раньше, что там худо будет.
– Вот еще выдумала! А что толку, если бы и догадалась? Твое дело – все одно: молчать да делать, что велят.
– И то верно, - Накато покивала и смолкла. – Что ж это за трава такая была? – протянула она.
– Цвет червей, - хмуро отозвалась старуха.
Вот так-так! Догадалась, выходит, старая ведьма! А ведь с таким видом разговор вела – мол, и не знает ничего. Накато стоило труда скрыть испуг и удивление.
– Цвет червей? – переспросила девушка вроде бы в недоумении. – Это что же он, выходит, лечебный?
– Ядовитый он! – лекарка хлопнула ладонью по коленке. – Как есть, чистая отрава. С него только мгуры пыльцу и собирают!
– Мгуры? – вот здесь ей не пришлось изображать удивления – и правда растерялась. – Мгуры – они ведь духи. На что духам пыльца?
– Не духи они, - хмуро отозвалась старуха. – Вернее – они посланники духов, но пыльцу они с цвета червей собирают, точно тебе говорю. Сама как-то раз видела! Еще девчонкой, - она помолчала. – Я тогда спряталась. Хотя до сих пор не знаю – заметили они, или нет. У них-то зрение куда как острее людского! Только почему не убили? Да неважно уж, - махнула рукой. – Так вот – мгуры только пыльцу с цвета червей и собирают.
– Зачем же им ядовитая пыльца? – уцепилась Накато. – Никогда такого не слышала, - прибавила она.
– Да мало ль, чего ты не слышала, - фыркнула старуха пренебрежительно. – Тоже мне, великая всезнайка! Решила – раз ты не слышала, так уж и небыль совсем?
– Всегда удивлялась – почему так называют: цвет червей? – протянула девушка, глядя в сторону. – Оттого, что на озерах растет?
– Оттого, что вырастают эти цветы только там, где закапывают останки червей, когда выдавили из них краску! – рявкнула лекарка. – Не растут они по-другому. Нигде больше. Только вдоль озер, там, где раздавленных червей закапывают обратно в тину.