Сны чужие

Луженский Денис

Последний секрет расположился на самом верху осыпи, откуда великолепно просматривался вход в расщелину. Снизу дозорных, укрывшихся среди камней, видно не было, но Агаш все же решил подняться.

Он уже одолел примерно половину пути, когда глаз уловил какое-то движение слева. Старшина резко повернулся и присел, инстинктивно желая слиться с каменным крошевом склона. Напряженный, сжатый, с бешено бьющимся сердцем, он долго вглядывался во мрак, не двигаясь с места и почти не дыша. Склон был пуст, а ночь - тиха. Даже ветер стих и нарушали ее покой только

отблески костров и отдаленные негромкие голоса солдат. Агаш перевел дух и немного расслабился.

–  Причудилось, - беззвучно шепнул он сам себе.
– Или зверь какой пробежал, а может - птица.

Тревога, однако, не развеялась и поднимаясь дальше, старшина отчаянно боролся с искушением каждое мгновение озираться по сторонам. Двое дозорных засели на небольшой площадке, заваленной глыбами серого камня. Снега здесь было мало и рашхары расположились среди этих обломков вполне комфортно. Старшина увидел встревоженные лица и готовые к бою луки.

–  Агаш-зура!…

–  Что видели?!

Дозорные переглянулись и неуверенно покачали головами.

–  Ничего, георт, все тут спокойно…

"Ну, ясно, это они из-за меня за луки схватились. А видеть ничего не видели, один я "углядел" невесть что, да со страху чуть штаны не обмочил".

Досада горячо плеснула в лицо, обжигая щеки. Но сгореть со стыда Агаш-Валх не успел…

–  Ты очень внимателен, кальир.

Агаш-Валх увидел расширившиеся от изумления глаза солдат и обернулся… Медленно, будто в кошмарном сне… И уперся взглядом в два граненых шипа, уставившихся тускло поблескивающими остриями ему в лицо. Сердце судорожно сжалось и даже не застучало - задергалось, словно в агонии. В рту стало сухо. Никогда еще смерть не была так близко, никогда еще не смотрела на старшину в упор, холодно и бесстрастно изучая кальира и делая выбор…

"Я не хочу умирать, - как-то удивительно спокойно и бесстрастно подумал он.
– Только не так, и не сейчас."

С большим трудом Агаш сумел одолеть страшное наваждение. Сердце по-прежнему стучало судорожно, неровно и сухость во рту никуда не делась, но к полутысячнику вернулась способность мыслить и он попытался оценить положение спокойно. Похоже, никто его пока убивать не собирался - рука незнакомца не торопилась нажать спусковую скобу самострела и два граненых оголовка бельтов оставались неподвижны в своих тесных ложах… Странное оружие, ему прежде никогда не доводилось видеть подобного, но, кажется, старшина о таком когда-то слышал…

–  Как эта штука называется?
– заставил себя заговорить Агаш-Валх.

–  Ворб, - незнакомец, чье лицо было скрыто в тени накинутого на голову капюшона, едва слышно фыркнул.
– А ты молодец, уважаемый. Только глупостей не делай, мне ваши жизни не нужны.

Облегчения от этих слов Агаш почему-то не почувствовал. "Именно, что не нужны ему наши жизни. Когда узнает то, что хочет, и подавно не станут нужны… вот только ничего путного он от меня не узнает - хоть это хорошо…"

Чужак внезапно сместился на полшага вправо и в голосе его звякнул металл:

–

 Еще одно движение и мне придется стрелять.

Агаш уже открыл было рот возразить, что он не двигается, но тут сообразил - слова чужака предназначались солдатам за его спиной. У парней были луки и они, не иначе, оправившись от ошеломления, вознамерились этими луками воспользоваться. Понятно стало и движение незнакомца - он попросту закрылся от стрелков телом старшины.

–  Кермаль, - коротко бросил чужак и из-за камней слева беззвучно поднялась еще одна тень, быстро наводя на солдат такой же странный самострел. Агаш-Валх вздрогнул.

–  Веришь, что я легко могу убить вас троих?

В этом голосе, звучащем из темноты, не было ни превосходства, ни злой насмешки. Обычный вопрос, на который спрашивающий хотел получить ответ.

–  Верю, - с неохотой признал Агаш.
– Слышите меня, ребятки? Оружие на землю.

–  Агаш-зура… - пробормотали нерешительно из-за спины.

–  Сказано, кладите!
– рявкнул старшина. Он услышал деревянный стук на едва прикрытых снегом камнях. Потом глухо лязгнули брошенные мечи. Ему очень хотелось надеяться, что он поступает правильно, отдавая такой приказ. Возможно, смерть в бою для этих молодых ребят была бы лучшим исходом, нежели то, что им предстоит…

–  Ну?
– хмуро спросил Агаш, чувствуя себя голым и беспомощным перед направленными ему в лицо стальными наконечниками.
– Если ты не собираешься нас убивать, тогда что тебе нужно?

Незнакомец медленно опустил свой ворб. Не убрал совсем, всего лишь опустил. Теперь оба бельта оказались нацелены старшине в живот. На таком расстоянии надеяться, что пластинки брони остановят удар было нелепо, и все же Агаш немного перевел дух.

–  Просто пришло время нам с тобой объясниться, почтенный кальир.

–  Звучит любопытно, - заметил старшина настороженно.
– И что стало причиной такому необычному решению?

Чужак издал неопределенно "хм"… и забросил самострел за спину.

–  Я уже давно знаю, что вы идете за моим отрядом, - произнес он негромко.
– Торопить нашу встречу не стал, ждал удобного момента. Вот и дождался. Поговорим?

–  Отчего же не поговорить, - с горечью усмехнулся Агаш-Валх, косясь на второго чужака, по-прежнему держащего солдат под прицелом.
– Только вот в темноте, да на снегу скверная выйдет беседа. Не пожалуешь ли со своим другом к моему костру?

Ответом ему было молчание и старшина не сразу понял суть этого молчания. Было похоже, что чужак решает не пора ли ему вновь взяться за оружие или подбирает достойный ответ на едва прикрытую напускной вежливостью издевку кальира… И тут с какой-то странной оторопью Агаш понял: незнакомец не придумывает ответа, он обдумывает услышанное. Всерьез…

–  Хорошо, - услышал старшина.
– Идем в ваш лагерь.

Все же Агаш холодно прищурился. Не издевается ли? Нет, не издевается. И даже, вроде бы, не шутит.