Соблазнение
Шрифт:
— Пожалуйста, — прошептала она.
Его рычание было от боли, когда его рот накрыл ее рот, беря то, что он сказал ей, что не будет. Она открылась ему, приветствовала его, встретила толчок его языка своим собственным.
Его пальцы прошлись вверх по ее бедру, поглаживая вверх и вниз. Он изменил положение ее ноги, раздвинул ее шире. Его пальцы безошибочно проскользнули сквозь щель в ее панталонах, пробежались по мягким завиткам, прежде чем проникнуть глубже. Раздвинув складки, он погладил ее по всей длине, прежде чем прижать большой палец
— Ты такая чертовски влажная, такая горячая, — сказал он ей в рот. Он скользнул пальцем внутрь нее.
— Так тесно.
Он говорил как человек, испытывающий муки, но его муки не могли быть хуже, чем у нее. Она была на грани мольбы, когда он снова завладел ее ртом и начал поглаживать там, кружа, надавливая, скользя пальцем.
Удовольствие захлестывало ее, волна за волной, расширяясь все дальше, становясь все сильнее, пока ни одна частичка ее не почувствовала волшебства его прикосновений. Ощущения чистого экстаза пронзили ее, вырвали крик из ее горла, который он заглушил, прижав ее рот к своей шее. Она прикусила ее, когда блаженство продолжало волнами проходить через нее и ее освобожденные запястья тяжело опустились на его широкие плечи, когда нога, на которой она стояла, угрожала подломиться, если бы он не обнял ее одной рукой и крепко прижал к себе.
Когда все это прошло, когда дрожь начала стихать, когда она пришла в себя, она поняла, что дышит так же хрипло, как и он.
Медленно, осторожно он опустил ногу, которую поднял, обратно на пол и отодвинулся от нее, пока ни одна ее часть не касалась его.
— Вот и все. Вот и все уроки. Мы закончили.
Он не хотел, чтобы все зашло так далеко, хотел только довести ее до грани, а затем отправить в ее комнату, чтобы она могла сама завершить дело. Он никогда не планировал просовывать руку ей под юбку, узнавать ее так близко.
Но у него не было сил отказать ей в том, что он мог дать. Не хотел, чтобы она достигла освобождения своей собственной рукой, а не его.
Она раскраснелась от удовольствия, и ему ничего так не хотелось, как снова заключить ее в свои объятия. Но с этого момента каждый аспект ее жизни будет закрыт для него. Потому что от одного прикосновения он потерял всякую волю сопротивляться ей.
Он наблюдал, как она моргала в недоумении. По мере того, как до ее начал доходить смысл его слов.
— Уроки. Множественное число.
Она покачала головой.
— Это был только первый урок.
— Первый, последний. Мы закончили, — повторил он с ударением.
— Я признаю, что я никудышный учитель, и заплачу тебе тысячу. Я передам тебе деньги завтра.
— Но ты не никудышный. Ты кто угодно, только не никудышный. Почему ты не хочешь дать мне больше уроков? Дело в том, как я отреагировала? Ты нашел мою реакцию отталкивающей?
— Ты шутишь, верно?
Только в ее глазах не было веселья. Только беспокойство, смущение, застенчивость. Эта женщина, которая никогда не стеснялась
— Ты хоть понимаешь, сколько мужчин отдало бы свои души дьяволу, чтобы женщина так отреагировала в его объятиях?
Конечно, она этого не понимала. Она была невинной.
Она покачала головой, боль в ее глазах разрывала его на части.
— Я не понимаю, что я сделала не так.
Он проклинал каждого чертового человека, который когда-либо заставил ее сомневаться в своей ценности, в самой себе.
— Ты не сделала ничего плохого.
— Тогда почему ты не хочешь учить меня?
Разочарование охватило его, то же самое разочарование, с которым он боролся с тех пор, как встретил ее.
— Потому что я не могу держать свой чертов рот подальше от тебя. Я не могу оторвать от тебя свои чертовы руки. И становится все труднее держать мой чертов член подальше от тебя.
Печаль в ее глазах сменилась удивлением.
— Ой.
— Тебя не нужно учить, Тея. Тебе не нужны уроки. Ты прирожденная соблазнительница. Тебе нужно просто быть самой собой. Для меня не признавать этого, продолжать обучать вас, означало бы использовать тебя в своих интересах. Я дал тебе слово, что не сделаю этого.
— Но я не жалуюсь. Я не возражаю.
Глубоко вздохнув, он покачал головой.
— Но я возражаю. Это неправильно.
— А что насчет остальной части соглашения?
— Это полностью зависит от вас. Если то, что произошло между нами, было тебе неприятно, мы завтра навестим Беквита, проследим, чтобы соглашение было расторгнуто надлежащим образом, и тебе заплатят. Я заплачу годовую зарплату и трехмесячный бонус. Учитывая это и то, что ты выиграла прошлой ночью, ты сможешь хорошо подготовиться, чтобы быть разборчивой в выборе своего любовника.
— Я бы предпочла продолжать учить дам.
Она неуверенно улыбнулась ему.
— Я определила для каждой из них занятие, которое, я думаю, они найдут очень полезным. Честно говоря, я хочу помочь им продвинуться дальше. Я бы нашла в этом удовлетворение. И мне хочется думать, что меня будет трудно заменить.
Он почти признался, что заменить ее будет невозможно.
Если ему не нужно будет учить ее, он сможет установить некоторую дистанцию между ними, возможно, игнорировать это постоянное скрытое желание и потребность.
— Только чур не садиться ко мне на колени в экипажах и тому подобное.
Она кивнула.
— Мы с тобой просто постараемся не искушать друг друга. Потому что ты тоже прирожденный соблазнитель.
Его низкий смех эхом разнесся между ними.
— Я могу честно сказать, что так меня еще никогда не называли.
Она улыбнулась.
— Но мы можем быть друзьями, не так ли?
— Мы определенно можем попытаться.
Глава 19