Соблазни меня однажды

Уинтерс Уиллоу

Мой взгляд перемещается на время. 1:01. Как раз когда раздражение от того, что она уже опаздывает, растет, раздается стук в дверь офиса. Он настойчивый и следует за быстрой серией из трех.

Тук, тук, тук.

— Войдите, — отвечаю я, мое тело напрягается. Все напряжено, и каждая мышца натянута.

То, как я собираюсь играть с этой женщиной, дразнить ее и использовать ее… Я почти спал прошлой ночью. Мой член уже твердый, когда дверь открывается, и ее маленькая фигурка видна.

Ее

черное платье с рюшами облегает ее изгибы, а подол поднимается по бедрам с каждым шагом, доказывая, что она стянула его, прежде чем войти. V-образный вырез не глубокий, но ее маленькая грудь все равно умудряется украсть шоу.

Когда мой взгляд скользит по ее телу, я замечаю оттенок красного на ее губах и то, как ее волосы идеально лежат на плечах расслабленными изгибами. Она как кукла, милая маленькая вещица, с которой можно играть.

Великолепная женщина, которую можно превратить в мою измученную тряпичную куклу.

Отодвинув стул на фут, я откидываюсь на спинку и прошу ее закрыть дверь.

— Деклан. — Мое имя вырывается на одном дыхании, и в нем чувствуется явная нерешительность.

Ебать.

— Да? — спрашиваю я, чувствуя, как жар охватывает мое тело.

Ее пальцы нервно сжимают друг друга, когда она делает шаг, а затем еще один ко мне, но не идет к столу. Вместо этого она неловко стоит посреди офиса.

Я бы чувствовал себя придурком, поступая с ней так, если бы не задавался вопросом, не сговаривается ли она со Скарлет против меня.

И если бы я не думал, что ей понравится то, что я собираюсь с ней сделать. Информатор или нет, она не может скрыть, что ее влечет ко мне. Каждая маленькая грязная мысль написана на ее лице.

Облизнув нижнюю губу, она делает еще один шаг вперед.

Я хватаюсь за подлокотник, чтобы оставаться неподвижным, пока она говорит.

— Мне нужно знать, что это такое. Что именно для тебя значит личный помощник?

Уголки моих губ приподнимаются в асимметричной улыбке.

— Мне нужен кто-то, кто сведет все в порядок, — говорю я ей достаточно легко, и в тот момент, когда ее плечи опускаются с облегчением, добавляю: — И я хотел бы тщательно тебя трахнуть.

Легкий шок отражается в ее великолепных темно-карих глазах, а губы раздвигаются с быстрым вдохом. Мой член болит еще сильнее.

— Я бы хотел поиграть с тобой и поиграть с тем напряжением, которое есть между нами.

— О, — отвечает она, моргнув один раз и, словно принимая все это во внимание, резко поднимая плечи.

— Я хочу, чтобы ты была моей секретаршей. — Я делаю глубокий вдох, а затем наклоняюсь вперед, упираясь локтями в колени. — И моей игрушкой для секса.

— Понятно, — шепчет она, ее взгляд встречается с моим. Смятение и интрига воюют друг с другом.

— Тебя это устраивает? — Я предвижу ее колебания, возможно, ей нужно время, чтобы подумать.

Каждое

нервное окончание в моем теле в восторге от ее пробормотанного и немедленного ответа.

— Да.

Откинувшись на спинку стула, я решаю, что финансы могут подождать до завтра.

— Раздевайся.

— Я… — начинает она спрашивать, и ее глаза мерцают при каждой проносящейся мысли.

Моему ответному приказу не хватает терпения.

— Сейчас.

В моей груди раздается глухой удар, затем еще один. Проходит несколько секунд, а Брейлинн, кажется, застыла на месте.

Очевидно, что она напугана, колеблется, возможно, напугана, но, тяжело вздохнув и опустив грудь, заставив меня обратить на нее внимание, она делает, как ей говорят.

Она может казаться испуганной, но эта глубокая первобытная потребность, которая заставляет меня сгибать руки, пока я остаюсь настолько неподвижным, насколько это возможно, чертовски пугает меня. Я хочу ее больше, чем я хотел чего-либо за долгое время. Может быть, когда-либо. С приоткрытыми губами ее дыхание медленное и ровное, когда рукав срывают с ее руки.

— Помедленнее, — бормочу я, прежде чем прочистить горло и поудобнее устроиться в кресле. Ее темные глаза широко раскрыты, когда она смотрит на меня, один рукав свисает с платья, другой тоже почти снят. — Я хочу, чтобы ты не торопилась.

Она кивает, хотя, честно говоря, ей и удалять-то особо нечего.

— Мои каблуки? — наконец говорит она, и ее комментарий должен быть дразнящим и страстным. Будь я проклят, если она не попала в цель, когда свет целует ее обнаженную кожу, а платье падает на пол, когда она стаскивает его.

— Не снимай их.

Оставив на ней только простые кружевные стринги и соответствующий бюстгальтер.

— Я уже тебя шокировал? — спрашиваю я, и ее глаза пронзают меня насквозь, удерживая на месте, пока она тянется за собой. С быстрым щелчком ее бюстгальтер падает на пол.

Ее груди маленькие, может быть, горсточка, а ее соски так и просят, чтобы их облизали. Они мягкие, и мне ничего не хочется, кроме как щипать их, щипать и сосать, пока они не станут твердыми пиками. Вид того, как она наклоняется, чтобы снять последнюю одежду, — моя погибель. Когда я встаю, она останавливается.

Приподняв мою бровь, она продолжает. Раздеваясь для меня догола и вышагивая из кружевной лужи у своих ног, стуча каблуками по деревянному полу.

Она совершенно захватывающая.

Стоя на краю стола, я стучу по нему один раз. Только один раз, и она подчиняется невысказанному приказу.

Свет тусклый, но дает достаточно света, чтобы насладиться зрелищем передо мной. Ее вопросительный взгляд ищет мой, и я беру ее руки по одной, кладу их на стол и скольжу по нему, отодвигая бумаги на другой конец, пока ее бедра не упираются в стол, а грудь почти не касается стола.