Соблазнительный дьявол
Шрифт:
Это наш ритуал, когда она приходит домой с работы. Когда я достигла половой зрелости, гормональный дисбаланс сделал меня засранкой, и я сказала ей, что это глупо. Она всегда настаивала, и теперь я живу ради ее объятий. На несколько секунд мне не нужно быть сильным между нами.
— Работа удалась. — Мама гладит рукой мою булочку и целует меня в макушку. — Я принесла тебе домой кусочек яблочного пирога. Он в холодильнике.
— Спасибо. Хочешь, я сделаю чай? Мы разделим его на двоих.
Я роюсь в шкафу, где мы храним чай, растворимый
— Ты можешь взять его, милая.
Мама впивается пальцами в плечо, гримаса искажает ее черты. Я бросаю чайные пакетики на стойку и веду ее к нашему крошечному столику-бистро в углу. Ее протест длится недолго, когда я поглаживаю ее плечи, чтобы снять боль от стояния на ногах в закусочной.
— Мы разделим его. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее в щеку и продолжить заботиться о ее дискомфорте. — У тебя есть смена в субботу утром? Я подумала, что мы могли бы испечь блины.
Блины по выходным — одно из немногих лакомств, которые мы сохранили с детства. Как бы мало у нас ни было, мы угощаем себя завтраком из домашних блинов.
Мама вздыхает, откидывая голову назад к моему животу. — Да, дорогая. Извини. Как насчет воскресенья?
— Конечно, не волнуйся, — мягко заверила я ее. — С блинами спешить не стоит.
Мама постукивает ногтями по столешнице. Ее красный лак потрескался. — Но после, это может быть моя последняя смена на некоторое время. Они меняют смены официанток.
— Что? — Мои внутренности леденеют, и я перевожу взгляд с мамы на беспорядочную стопку купюр у тостера. — Почему? Ты проработала там достаточно долго, чтобы иметь право старшинства при выборе смены, они не могут просто…
— Блэр. — Она похлопывает меня по руке, и я ослабляю свою напряженную хватку на ее плечах. — Наверное, я прилягу. Уже поздно, и я устала.
Слова ударили меня как пощечина, хотя она говорила спокойно. — Конечно. Прости, мам.
— Все в порядке. — Она издает тихий стон, когда встает. Ее рука касается моей щеки. Я никогда не видела ее лицо таким бледным и бесцветным. От усталости в уголках ее глаз у меня болит сердце. Я беспокоюсь, что ее здоровье ухудшается быстрее, чем мы готовы с этим справиться. Мне уже пришлось отвести ее к врачу перед школой. — Съешь пирог, хорошо?
Работа, которую она так усердно выполняет, разрушает ее, отрывая маленькие кусочки понемногу. Несмотря на наше дерьмовое положение в жизни, ей все еще удается найти для меня теплую улыбку.
— Ага, — хриплю я. — Отдохни немного, мам.
Она хмыкает и заправляет за ухо прядку слипшихся каштановых волос. Я щелкаю ногтями — ужасная нервная привычка, которую, я знаю, она ненавидит.
Мой желудок напрягается, когда я наблюдаю, как она медленно уходит в тень коридора. Мгновение спустя дверь ее спальни с щелчком закрывается.
Когда мои дрожащие колени отказывают, я опускаюсь в кресло за столиком бистро, обхватив голову руками.
Ей становится хуже.
Это папа так с ней поступил. Сначала это был стресс, но теперь я не уверена. Может ли стресс медленно убивать человека, высасывая его жизненные силы, как паразит, на протяжении многих лет? Я пожевала губу, желая увидеть папу прямо сейчас. Я бы накричала на него за то, что он такой безответственный и эгоистичный. А потом я бы ударила этого ублюдка.
Мужчины — такие ненадежные черви, все они гнилые.
Не знаю, что делать. Счетов и так уже так много. Если она упадет в обморок, как в прошлом году, счета за медицинскую помощь из отделения неотложной помощи нас просто уничтожат.
Я бы бросила школу и сама нашела работу, но я получаю стипендию в средней школе Сильвер-Лейк. Одного посещения школы достаточно, чтобы открыть передо мной двери, которые, как я раньше считала, закрыты на всю жизнь. Окончание школы Сильвер-Лейк станет разницей между тем, что мы с мамой будем бороться за существование до конца наших дней, и шансом на поступление в любой колледж, который я захочу.
Девлину лучше не подводить меня.
Мои глаза горят, когда я бросаю свой водянистый взгляд на окно в поисках красных и синих вспышек.
Я жду так долго, что мое тело застывает. Копы так и не приехали.
7. БЛЭР
Пока ничего не произошло.
Я продержалась все выходные, занятия в понедельник, и весь сегодняшний день — ничего.
Ожидание того, что вот-вот упадет ботинок, вызывает у меня раннюю язву. Даже свежий горный воздух не может успокоить мои нервы.
Мы с Девлином вместе ходим в класс английского языка мистера Коулмана, но он игнорирует меня, в то время как я два дня подряд бросаю взгляды в его сторону.
Часть меня желает, чтобы он сделал свой шаг, потому что нам с мамой нужны деньги как можно скорее, но другая часть меня ходит по разросшемуся кампусу средней школы Сильвер-Лейк, словно нападение может произойти из-за любого угла.
После того как закончился последний урок, я пошла на спортивную площадку за трибунами и дальше, где тренируется футбольная команда. Это внешнее поле, где любят проводить тренировки команды по легкой атлетике.
Тренер по легкой атлетике дает свисток, и девочки выбегают на метровые дистанции. Я вырываю пучок травы с того места, откуда я наблюдаю за ними, на достаточно большом расстоянии, чтобы они не испугались.