Соборы пустоты
Шрифт:
И лишь несколько месяцев спустя благодаря случаю ко мне внезапно вернулось желание углубиться в эту тайну.
То было утром лета 1358 года. Я, как это часто бывало, шел по Левому берегу, чтобы отнести в университет какой-то документ, и вдруг меня поразило, как скоро завершились последние работы в соборе Парижской Богоматери.
Видя каменщиков, которые расчищали стройку и разбирали леса, я остановился, чтобы полюбоваться делом их рук.
Я
Словом, поздравив строителей, я было собрался уходить, когда мне вспомнилось одно место из заданной Вилларом загадки. Там были слова, на которые я в свое время не обратил особого внимания, но теперь они наполнились для меня смыслом.
При помощи букв на древней астролябии Виллар зашифровал таинственную фразу, состоящую из трех групп по шесть букв в каждой. Разгадав шараду, я получил ответ: «Церковь Центр Лютеция».
Теперь, когда эта церковь лежала передо мной как на ладони, мне открылось очевидное. Он конечно же говорил о нашем великолепном соборе Парижской Богоматери. Я даже разозлился на себя за то, что прежде мне это не приходило в голову.
Новый след пробудил во мне угасший было азарт, и я решил в тот же вечер вернуться сюда, чтобы последовать правилам этой странной игры в поиски клада.
И вот, как только стемнело, я, ничего не сказав Пернелле из страха, что она примет меня за безумца, вернулся к собору и, сочтя, что это и есть отправная точка, начал от паперти указанный Вилларом путь. Как известно, мера Гран-Шатле есть туаза, а потому я отсчитал 56 туаз на запад, потом 112 на юг, оказавшись на другом берегу Сены, и наконец — 25 на восток.
Увидев, где я очутился, я понял, что не ошибся.
63
Выйдя из ванной, Ари так и не решился разбудить Мари. Лежа поперек кровати, нагая, она спала таким глубоким сном, что было бы жестоко его нарушить. Простыня целомудренно прикрывала ее округлые ягодицы, так что была видна только мускулистая спина, нежные плечи и длинные темные волосы, скрывавшие лицо. Лучи летнего солнца, просачиваясь сквозь жалюзи, золотили шелковистую кожу.
Несколько секунд он любовался ею, растроганный первозданной красотой этой картины, потом нацарапал записку в гостиничном блокноте, чтобы предупредить ее, что вернется к обеду. Он взъерошил перед зеркалом свою шевелюру, надел темные очки и бесшумно вышел.
У себя он без труда найдет то, что хотел проверить по книгам, да и в любом случае пора ему заглянуть домой. Его кот Моррисон, того и гляди, протянет с голоду лапы. И все-таки надо соблюдать осторожность. Сейчас там небезопасно. Возможно, человек с тростью идет по его следу, а значит, может появиться в любую минуту. Как знать, не нанес ли он свой нейротоксин
Он поднялся по улице Коленкур, затем свернул направо в сторону улицы Абесс. Под лучами августовского солнца, чей жар смягчал легкий ветерок, с открытым воротом, в солнечных очках, он с наслаждением втягивал воздух и, вопреки угрожавшей ему опасности, сам удивлялся своему приподнятому настроению. У него было легко на душе. Причина была столь же очевидна, сколь и смехотворна, но ему казалось, что уже давно он не переживал такого подъема.
Конечно же он не мог выбросить из головы предостережение Ирис. «Как раз в таких девиц ты всегда и влюбляешься. Уязвимых, депрессивных, инфантильных…» Но он ни о чем не жалел. В глубине души он был уверен, что на этом этапе их жизни такое приключение — искреннее и ни к чему не обязывающее — пойдет им только на пользу. А большего он и не требовал.
Дойдя до дома 32 по улице Абесс, он поздоровался с Марион, стоявшей за стойкой бара «Сансер» на противоположной стороне улицы, и пошел дальше к своему дому.
Оказавшись перед своей квартирой, он осторожно, не касаясь ручки голой рукой, открыл входную дверь, которую, очевидно, никто не взламывал. Стоило ему зайти в прихожую, как кот принялся всячески выказывать свою любовь: терся о него, вился у ног и урчал, как маленький «харлей-дэвидсон».
Растроганный аналитик пошел на кухню, чтобы наполнить его миску. Моррисон набросился на еду, восторженно мяукая.
То, что кот оказался в добром здравии, — уже хороший знак. И все же Ари обошел всю квартиру. Ничего особенного он не заметил. Да и велики ли шансы, что человек с тростью сюда приходил? По-видимому, он стремился не убить Ари, а заполучить бумаги Манселя. Но, как уже успел убедиться взломщик, их не было ни в квартире Маккензи, ни в сейфе Залевски… Зачем же ему устранять Ари? Чтобы избавиться от слишком настырного легавого? Или чтобы расправиться с Мари Линч, чья голова ему и была нужна?
Да. Такое возможно. Но маловероятно. Человек с тростью — профессионал. Он, несомненно, догадывается, что Ари настороже. И все же, направляясь к шкафу, из предосторожности аналитик натянул перчатки. Он точно знал, что ему нужно: потому что часть ночи размышлял об этом.
Открыв дверцы книжного шкафа, он порылся в толстых томах и быстро нашел нужное название: «Мифы и легенды о полой Земле». С книгой в руках он вошел в гостиную и задумался, на мгновение задумался, стоя у своего дивана. В конце концов… Почему бы не поехать в гостиницу?
Он вполне может захватить книгу с собой и заглянуть в нее там. Теоретически оставаться здесь все еще рискованно. Во всяком случае, это прекрасное оправдание, чтобы вернуться к молодой актрисе и ее совершенному телу.
— Моррисон, мой котик, надеюсь, ты не станешь сердиться, но я снова тебя покидаю. Ну-ну, не надо! Не смотри на меня так. Ведь я всего лишь человек, беззащитная жертва собственной слабости. Да и вообще, будем честны: ты живешь здесь и сам мог убедиться, что мне давно пора сделать свою сексуальную жизнь менее пресной. А точнее, заиметь хоть какую-тосексуальную жизнь.