Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Закономерность
Шрифт:
— Иных путей, — говорил Опанас, — я не знаю. Наш устав твердо заявляет о лояльности. Мы должны помнить основную задачу «Круга»: трудящаяся молодежь, молодежь, так сказать, интеллигентная, имеет право, ну, на самоопределение, самоорганизацию, что ли. Наша задача, в это смутное время, время нравственных шатаний и распущенности, — оградить и спасти лучшую часть молодежи от разврата, разложения, воссоединить дух свободомыслящей интеллигенции. И я думаю, когда партия увидит воочию, что мы ей не мешаем, что мы лишь побочная организация, стоящая вне политики, она даст
Опанас окончил речь, сел у стены и, закутавшись в шинель, выставил из воротника кончик бледного носа.
— Теперь поговорим. Ну, кто там хочет? — спросил Джонни, он председательствовал на «Круге». — Лев, давай!
Лев сидел в углу, в полумраке. Около него суетился Богородица.
— Может быть, кто-нибудь еще скажет? — предложил Лев. — Человек я новый, послушаю.
«Каков дипломат! — подумал Опанас. — Три месяца под меня яму копает и скромничает, подлый притворщик! — Он посмотрел на свои драные штаны, вспомнил, что завтра обязательно надо купить новые, а денег нет. У кого бы попросить? — думал он. — У Джонни — нет. У Богородицы — нет. Разве у Льва? Подлец, проходимец. А, наплевать!»
— Пускай Лев говорит, — сказал он и еще плотнее закутался в шинель.
Лев встал, сунул свою папку Богородице и вышел к столу.
— Я очень внимательно слушал речь Опанаса. Но мне хочется знать, читал ли Опанас, ну, скажем, Ленина?
— Пустил ты козла в огород, — шепнул Опанасу Виктор. — Ох, не нравится мне все это.
— Может быть, Лев забыл, что здесь не комсомольский комитет? — язвительно заметила Лена.
Опанас и Виктор рассмеялись.
Лев обвел комнату суровым взглядом. Сделалось тихо.
— Прочитав Ленина, вы усвоите весьма простую истину, — сказал Лев медленно и веско, — которая, к крайнему моему сожалению, разобьет ваши светлые мечты, господа заговорщики, о том, чтобы сделаться легальной организацией и войти в полюбовную сделку с большевиками. Очень жаль, но вы просто политически неграмотные люди. Ведь это же идиотизм думать, что в стране диктатуры пролетариата будет позволено существовать открыто вам, спасателям нравственности, как изволил выразиться Опанас. Вообще говоря, для охраны молодых интеллигентных девушек и юношей у советской власти найдутся другие организации. И, если ей захочется, она их создаст сама, без вашей помощи. Но я, глубоко тронутый заботами «Круга» о моей нравственности, все же сомневаюсь, что Андрей Компанеец пришел в «Круг» только из этических, так сказать, побуждений. Так ведь, Андрюша?
Тот кивнул.
— Все вы, здесь собравшиеся, не в ладах с предержащими властями. Мой отец, как вам известно, был расстрелян, и я, хоть и не настолько глуп, чтобы мстить за него, все же в активе советской власти не состою. Каждый из нас кое-что потерял в результате некоторых событий в семнадцатом году и каждый хочет это потерянное вернуть.
— Не каждый! — заметил Виктор.
— Я вообще ничего не потеряла, — обронила Лена.
— Вы наивные люди, — усмехнулся Лев. — Ей-богу, неужели вы думаете, что так просто порвать со своим классом? Будьте покойны,
— Что же ты предлагаешь? — спросил Андрей.
— Первое: идея Опанаса о союзе интеллигентной молодежи — блестящая идея.
Виктор вскочил и принялся бешено аплодировать.
Андрей недоумевающе посмотрел на Джонни.
Опанас старался скрыть горделивую улыбку.
— Но эта идея, — продолжал Лев, — выдумана не Опанасом, она носится в воздухе. Вероятно, тысячи людей, подобных нам, думают об этом.
— Надо их всех собрать! — в восторге закричал Виктор.
Лена внимательно посмотрела на Льва и заметила, как он улыбнулся скользкой, презрительной усмешкой. Ей стало страшно. «Господи, кто же он? — подумала она. — Куда он заведет нас?»
Собрать их при существующих порядках нельзя, — сказал Лев. — Впрочем, если бы мы их и собрали, сделать нам ничего бы не удалось.
— Почему? — спросил Андрей.
— Потому, что мы распылены, мы бессильны, нам ничего не дадут сделать. В их руках — все, в наших — ничего.
— Значит?
— Значит, — веско ответил Андрею Лев, — надо ждать.
— Пошел к черту! — закричал Андрей. — Нечего было и собираться!
— Дай ему договорить, — вмешался Джонни.
— Нет, я полагаю, что надо было собраться. Слушайте, беда ваша в том, что вы хлюпики.
— Что ты сказал? — Рассвирепевший Андрей поднялся.
— То и сказал. Хлюпики вы. Заговорщиков из себя корчите! Сидеть бы вам дома да зубрить алгебру — от сих до сих. — Лев помолчал и продолжал, не глядя на Андрея: — В нашем деле главное — всех одной веревкой связать.
— Где же ты ее, этакую веревку, достанешь? — спросил Джонни.
— Выдумаем!
Поднялся Опанас. Его глаза растерянно блуждали по сторонам, а руки торопливо искали что-то в карманах.
— Да, — вдруг вспомнив, сказал он. — Пусть Лев мне ответит. Что же он, свою организацию хочет создать?
— Нет. Я хочу сохранить «Круг».
Опанас опешил и, не найдя что сказать, снова сел.
— Здорово! — восхищенно сказал Виктор. — Молодец, Лев! — Он нагнулся к Лене и шепнул: — Правда, молодец?
Лена, не ответив, вздохнула. Ей сделалось тоскливо: вот Виктор снова, очертя голову, бросается за Львом. Не правился ей Лев, не нравилось его птичье лицо, его непомерно высокий лоб, белесые брови, холодные глаза и тонкие жесткие губы. «Иезуит», — подумала она.
— Да, я хочу сохранить «Круг», — сказал Лев. — Это мой второй совет — ведь я могу вам только советовать. — Лев подмигнул Богородице. — Но я думаю, что в дальнейшем «Круг» займется вещами более серьезными.