Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Елагин Иван

* * *

Памяти дочери

Так ненужно, нелепо, случайноРазлетаются дни, как пыльца.Детский гроб и снега Алленштайна —Вот чему не бывает конца.Там в снегу, как в тумане, как в дыме,Мы по улицам тесным идем.Там короткое выжжено имяНа кресте раскаленным гвоздем.Может быть, мы сидим и понынеТам, в пустом неприглядном кафе,И нам снится — мы где-то в Берлине,Присужденные к аутодафе…Пусть состаримся мы в Сингапуре,Но со всех отдаленных окраин,Через все океанские буриМы пробьемся к тебе, Алленштайн.Наше место за столиком свято!Ты продрогла, я тоже продрог;Ты

нам налил, трактирщик, когда-тоЭтой смеси, похожей на грог…Мы к тебе по дороге оттуда…И расскажем мы, сидя в тепле,Как мы наше короткое чудоНезнакомой отдали земле.

* * *

Спят на фасаде даты.Перед фасадом щебень.Жил в этом доме когда-тоГофман фон Фаллерслебен.Тесная деревушка.Вывески крыты ржою.Снова судьба-кукушкаТкнула в гнездо чужое.«Deutschland uber alles»Кто-то вписал любовноТам, где в кирпич вплеталисьВыкрашенные бревна.Стремителен и придушен,По улицам и полям,От комнат и до конюшенМетался панцер-аларм.Казалось, обвисли нервы,А он еще истязал!Встал на дороге первыйБронированный ихтиозавр.Горячий, отяжелелый,Он грузно пополз по песку,Сверкая звездою белойНа обожженном боку.И мы, на него глазея,Стояли ошеломленыВ этом страшном музееОкончившейся войны.Когда он пропал за сараем,Ты, обратясь ко мне,Сказала: «Давай погадаемПо надписи на броне!»И как бы в ответ он прямоВырос из-под земли.И мы прочли «Алабама»И в сторону отошли.От океанских закатовДо садика за угломОн небо далеких штатовПронес над своим жерлом.………………………..Так же тускнеют даты.Верно, убрали щебень.Жил в том доме когда-тоГофман фон Фаллерслебен.А мы уже в сотом доме —Маемся кое-как.Нет для нас дома — кромеТебя, дощатый барак!В какую трущобу канем?Кто приберет к рукам?Скоро ль конец гаданьямПо танкам и по штыкам?И черт ли нам в Алабаме?Что нам чужая трава?Мы и в могильной ямеМертвыми, злыми губамиПроизнесем: «Москва».

* * *

От полустанка до полустанкаТо водокачка, то вагонетка,Полка, бутылка, консервная банка,Поле да поле, да изредка ветка!От разлуки до разлуки,От судьбы и до судьбыВзяли душу на порукиТелеграфные столбы!Телеграфные столбы —Соглядатаи судьбы!Ветер бреющим полётомБьет по спинам поездовИ поет, поет по нотамБесконечных проводов!Пой на тысячу ладов,Ветер нищих! Ветер вдов!

* * *

Строили да рухнуло,Разлетелось в пух!Бомбами из МюнхенаВышибали дух.Славился музеями,Впутался в бои!Пулями осмеяныСтатуи твои.Заново не выстроим,Миру не вернёмСкошенное выстрелом,Смятое огнём.Памятник и госпиталь,Церковь и приют.И поныне к ГосподуКамни вопиют.И на небе вызаряРжавчину крестов,Весь летишь ты к ИзаруБроситься с мостов.

* * *

Я проходил по улицам чужим.Из подворотен выплывала сырость.И вот,

как вечность неопровержим,Крутой собор передо мною вырос.Он говорил: ты наглухо прибитК тяжелому, заплаканному миру.Сойди на миг с твоих земных орбит,Плыви со мной по звездному пунктиру!Он делался всё выше и острей,Он в небесах искал себе упора,И я сгорал на каменном костреВ средневековом пламени собора.А рядом содрогалась от стрельбыМоей земли последняя дорога.Мне в эту ночь клялись в садах дубы,Что близок день, что мы увидим Бога.

* * *

Из Дагмар Ник

Дальше, дальше. Там ребенок. Брось.Пусть кричит, он размозжен снарядом.Как кулисы, ветер гнет фасадыВкривь и вкось.Кто-то руку взял мою рывкомИ повлек, смятением объятый,Лик его, как лист бумаги смятый,Незнаком.Может быть, и ты дрожишь впотьмах,Всё отдав, за жизнь цепляясь эту?А во мне почти и жизни нету.Только страх.

* * *

Кто нам солгал, что умерла война?Кто опознал ее среди усопших?Еще по миру тащится онаИ рядом с ней ее хромой сообщник.Она идет за нами по пятамИ валит нам на головы руины,И к пароходным тянутся бортамБлуждающие в океанах мины.Она лежит на дне сырого рваВ гранате, как в заржавленном конверте.Не верьте ей! Она еще жива,Жива еще, беременная смертью!Украденную юность доконав,Она и правду на земле задула.Еще столетье будут из канавГлядеть на нас зевающие дула!О сколько раз еще из-за углаНас оглушат по черепу и ребрам,Чтоб эти двое, глядя на тела,Обменивались хохотом недобрым!

* * *

За то, что руку досужуюНе протянул к оружию,За то, что до проволок ПлаттлингаНе шел я дорогой ратника,За то, что под флагом АндреевскимНе разнесло меня вдребезги, —За это в глаза мне сваленыВсех городов развалины,За это в глаза мне брошеныВсе, кто войною скошены,И вместо честной гибелиПо капле кровь мою выпилиТени тех самых виселиц,Что над Москвою высились.

* * *

Что останется? Ржавчина свалок,Долгий голод, рассказы калек…И подумают дети, что жалокБыл прославленный пулями век.Что им скажут какие-то числаПокоробленных временем датТам, где криво дощечка повислаНад твоею могилой, солдат?И никто не узнает, что душуТы отыскивал в черном бою,Там, где бомба хрипела: «разрушу»,Там, где пуля свистела: «убью»…Где прошел ты, весь в дыме и пепле,В дыме боя и пепле седин,Там, где тысячи гибли и слепли,Чтобы солнце увидел один…

* * *

Кому-то кто-то что-то доказалИ убедил кого-то кто-то в чём-то.Стоит с пробитой крышею вокзал,И всюду хаос Божьего экспромта.Наказывай! Нас не прельщает рай,Твой тихий рай, Твой остров голубиный!На головы нам молнии роняй!Топи в морях! Гони нас в рай дубиной!Во имя человеческой тоскиМы отречемся от Твоей опеки,Чтоб драться вновь за рыжие пески,За облака, за голубые реки!Сжигай дотла! Мы выдержим напор.Гори, земля! Клянусь над пепелищем:Мы первобытный каменный топорВ тысячелетних залежах отыщем!Мы выстроим наш непутевый рай!Наш дымный рай! Мы не хотим иного!Останови! Разгневайся! Карай!Нам по счетам выплачивать не ново!Твоя цена не будет дорога.Платили мы, и всё сполна заплатимЗа наше право убивать врагаИ другу отвечать рукопожатьем.