Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Елагин Иван

* * *

Спичка — девочке с косичками,Спичка — женщине шальной.Сердце — коробок со спичками –Разошелся по одной.Израсходовался дочиста,Разлетелся задарма.Так что, если очень хочется,Разжигай меня сама.

* * *

Что стоишь ты в стороне?Что ты смотришь в сторону?Обо всем поведай мне,Всё разделим поровну…Знать, последняя веснаИ тебя состарила…Вот уже и сединаПо вискам ударила.Как тебя я уводил,От людей выкрадывал —Ветерок

не находил,Месяц не подглядывал!..Что стоишь ты в стороне?Что ты смотришь в сторону?Обо всем поведай мне,Всё разделим поровну…

* * *

Когда-нибудь и я столкнусь вплотнуюИли завижу мельком в стороне,Но не открою, а, как все, минуюТаинственную дверь в стене.Так гомон переулков надоедливИ так обычен этих зданий ряд,Что мы проходим, шага не замедлив,И стены с нами не заговорят.Потом тоскуй, и сожалей, и сетуй —Ты только время потеряешь зря:Ни двери этой, ни щеколды этойТы не отыщешь в травах пустыря.Ты никогда не возместишь потериИ до конца останешься смятен,И будешь всё выспрашивать о двериУ равнодушных, безответных стен.

* * *

Переулок. Ограда. Фонарь.Мотоциклы. Трамваи. Киоски.И опять богатырь, как и встарь,На высоком стоит перекрёстке.Кто-то строит и рушит жильё.Чьи-то танки ползут по посевам.Что ни год — тяжелеет копьё,Наливается горем и гневом.Только вот супротивника нет,И померяться силами не с кемВ этом мире смертельных ракет,Что горят металлическим блеском.Пусть Тугарин явился б, как встарь,Показать свой разбойничий норов…Хоть и погань, а все-таки тварь,А не смрадная кухня моторов!Не топтать же конем саранчу:Всю не вытоптать, сколько ни рыскай.В мире зла нет и зла по плечу,Чтобы ринуться в бой богатырский!Не тупить же честного мечаО скелетики выродков хилых!О, не кровь в этих жилах — мочаВ этих гнилью пропитанных жилах!Переулок. Ограда. Фонарь.Мотоциклы. Трамваи. Киоски.И стоит богатырь, как и встарь,На высоком своем перекрестке.

* * *

Когда земля, вся в судорогах, ухнетПоследней ночью в свой последний век,Когда звезда последняя потухнет —Останется последний человек.Он будет полудухом-полупрахомБежать сквозь одиночество и страх…Таким же одиночеством и страхомЯ сжат сегодня в четырех стенах.

* * *

Нас раскидало по волнам,По разным пристаням рассея…И долго будет небо намЖелезным небом Одиссея.И океан под нами смят,И гибнуть нам, как древним грекам…Как боги хаоса шумятНад концентрационным веком!Мы вновь у них перед судом,Мы — к ним попавшие в немилость,С тех пор, как в наш высокий домИх злая молния вломилась.

* * *

Навалило сугроб на полметра.Ветер валит людей на дворе.Только этого чертова ветраНе хватало нам в этой дыре!Вышел. Лужа у дома под струпом.Оглянулся — и ветер мне мил:Своротил он и радиорупор,И газетный киоск проломил!Ветер, рви на заборе афишу!Заметай всё кругом на версту!Никакой ерунды не услышу,Никакой чепухи не прочту…

* * *

Точно

родник,Весь небосклонДивно глубок.Осень, тебя пьём.Видишь — возникГибельный клён,Раненный в бокСолнечным копьём.Страстию ликТвой опалён.Этот клубокРвём — не разорвём.Видишь — возникГибельный клён,Раненный в бокСолнечным копьём.В смерть напрямикС самых пелёнГонит нас Бог.Все скоро уснём.Видишь — возникГибельный клён,Раненный в бокСолнечным копьём.

* * *

Сразу же за гаражемИ далее к мастерским —Закат расстилался пляжем,А небо — заливом морским.Там осень гуляла Крезом,А у нее за плечом —Мешок со ржавым железомИ ломаным кирпичом.Поэты за эту рухлядьКровью платили парной,Пока в садах не потухлиБерезы все до одной.Поэты, кланяясь клёнам,Стояли по всем углам,Кланялись, как обновлённымКланяются куполам…Но изорвалась в дыркиВся эта мишура,И осень, как рыжий в цирке,Шлепнулась у ковра.Только вверху, напоследок,Целуя тебя, высота,Бьются меж голых ветокПоследние два листа.Но с трапеции-веткиРухнут в небытиёРаботающие без сеткиСердца — твое и моё!

* * *

Там так же медленно краснеет вербаИ за прудами топчется табун.А за деревней океаны хлеба —Хозяйничает золотой зыбунОт низких крыш до побережья неба.Там домик на окраине пустой,Похожий на забытого уродца.И, невысоким солнцем залитой,Там куст сирени у забора жмется,И слышен скрип соседнего колодца.Вот памяти последние гроши!А может быть — обсчитан я жестокоИ не были те годы хороши?Но там я в детстве строил шалаши.Я помню вкус березового сока.Еще спешить по чуждым мостовым,Еще наскучит не одна столица…Но только б помнить этот дом живым!Пускай он перед смертью мне приснится,Мой детский дом с моим окном кривым.

ГОЛОСА С ЛУНЫ

За века обмелело небо,Всё труднее Луны поворот.Одноглазый товарищ! Где быПерейти это небо вброд?Мы пройдем по горящим весям,По земной золотой пыли,На веселых звездах развесимИзумрудную шкуру Земли.Пусть засохнет! Пускай не грабитОскудевшего Солнца лучи.Слишком сочны земные хлябиДля двуногой земной саранчи.Уже видны рек коридорыИ массивы горных пород…Одноглазый товарищ! СкороПерейдем это небо вброд.

* * *

Это смертью звалось. До тогоЯ не знал ее всех замашек.Сразу стало много всего, —Сколько лишних подушек и чашек.Где искать за последней стеной?Что, когда не найду и миную?Смерть писала — куда, в накладной.Кто прочтет ее накладную?Одинаково далекоИ до ада идти, и до рая.Словно грязное молоко,На могиле земля сырая.