Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Елагин Иван

Хлопочет сердце где-то в глубине.Как моль в шкафу, оно живет во мне.От жизни, как от старого сукна,Осталась только видимость одна.Всё перетлело, чтобы жить моглоЗаносчивое маленькое зло.

* * *

Сколачивали тучи в складчинуВ горах вечернюю грозу,Весь потемневший и взлохмаченный,Лес беспокоился внизу.И там, где камни наворочены,Там, над дорогою кривой,Осины сбились у обочины,Тряся испуганной листвой.По небу отсветами плещетсяЖар-птицы молнии перо.Пошло трещать, земля-помещица,Твое зеленое добро!И над бобровою запрудою,Ворвавшись в мертвый бурелом,Как будто палицей орудуя,Прошел многоэтажный гром!И вновь, вверху, собравшись с силами,По тучам с грохотом полез,И наконец, ударив, выломилВорота всех семи небес.И

сразу, через все пробоины,Сверкая, зыблясь и галдя,Пошли, колоннами построены,Косые полчища дождя.

ИЗ РИЛЬКЕ

Всё это там, где крайний ряд лачугИ новые дома, что узкогрудоИ робко выступают из-под спудаЛесов, чтоб видеть, где начнется луг.Весна всегда там теплится чуть-чуть,В бреду подходит лето к этим доскам,Неможется деревьям и подросткам,И осень лишь повеет чем-нибудьДалеким, примиряющим: зарюТам нежно плавит вечер на равнине,И брезжит стадо, и пастух в овчинеК последнему прижался фонарю.

* * *

Моей жене

Деревца горят в оконных рамах,Как пирамидальные костры.В застекленных параллелограммахБлещут свечи, бусы и шары.Посмотри, вверху над небоскрёбомВстала Вифлеемская звезда.Даже небо кажется особым,Сделанным из голубого льда.Мы пойдем бродить с тобой без толкуЗа веселой цепью огоньков,Всю тебя осыплю я, как ёлку,Золотым дождем моих стихов.Вот он снежный, уличный, старинный,Радостный рождественский уют.И витрин высокие каминыЗаревом прохожих обдают.Вот и ты застыла изумленно,Бронзовым окном поражена,Точно там не звери из нейлона,А блистает клад с морского дна.Закипает вечер снегопадомСветятся снежинки на бегу.У окна стоят с тобою рядомАнгелы босые на снегу.

* * *

В горячей и пыльной столицеТы книгу Толстого открой.И вдруг с типографской страницыЗапахнет землею сырой.Как будто проходим мы лугом,Как будто мы полем идём,Как будто он вспахивал плугомВот этих страниц чернозём.Бродильные крепкие соки,Пахучие соки земли,Вот в эти толстовские строкиТяжелым составом вошли.Пускай они кажутся грубы,Но плотно друг в друга войдя,Сколочены фразы, как срубыОдним топором без гвоздя.Толстому ль вколачивать ровноИскусства заржавленный гвоздь.Он слов непокорные бревнаС размаху сбивал на авось.Героя по-своему строя,С него он соскабливал грим,Что толку в типичном герое,Он должен быть неповторим.Зачем приукрашенность Анне,Наташе к чему ореол?Толстой их не вывел в романе,А просто на землю привел.

НЕБО

I

Я знаю, что неба не хватит.Немногоу небаосталосьвремени.Потомкикакой-нибудь паклейзаконопатятПрорву космической темени.Еще я небо в живых застал!У меня ещеместов звездном театре.Быть может, остались еще местаВсего поколения на два,на три.Мне ужена землене хватило земли.Был яедва подростком,Когда землюс обеих сторонот меня отсекли,Оставивузкой дороги полоску.Ничего у меня не было,Только одна дорога.Но над дорогою было небоИ было его много.С небомбыла в моей кружке водица.С небом —краюха хлеба.А когда-нибудь человек родится,И ему не достанетсянеба.

II

Вечная темень вселенной.Атомных лампсияние синее.Городс гигантской антенной.Город,построенный из алюминия.И миф о закате и солнечном светеТолкуетпрофессорв университете.— Вот этотмрак,над нами разверстый,Чернаяямавселенной —Находитсяв веденьи министерстваСанитарииигигиены.Гдемниласьархангельская трубаДревнимнебопоклонникам,Туда,в темноту,в ракетах-гробах,Мы запускаемнаших покойников.Мы землюне засоряем отбросами,Рассадником эпидемий!Отбросы —атомными насосамиВышвыриваютсяв верхнюютемень.Кто видел солнце?Мы знаем, что нет, его:Будь онов местесамом укромном,Радарадиск фиолетовыйЕго

бы нащупал экраном приемным.Кто виделкогда-нибудьзвездный проблеск,В который верили многие?Небодля нас —это только областьКанализацииимифологии.

III

А где-топод сводом стеклянных аркад,Уже предугадывая потерю,Девушка спросит:«Ты веришь в закат?»И юноша-скептик ответит:«Не верю».А где-тохудожник-абстракционист,Вообразивший, что небо —синее,Что бывает луна, —на синий листНаклеиваеткружок алюминия.И в обсерваторииуединённой,Как будтонавекк телескопу примёрз,В чернуюбезднусмотрит учёныйИ ждетвторогопришествиязвёзд.

* * *

Послушай, я всё скажу без утайки.Я жертва какой-то дьявольской шайки.Послушай — что-то во мне заменя,В меня вкрутили какие-то гайки,Что-то вмонтировали в меня.Впервые почувствовал я подмену,Когда мне в окно провели антенну,Когда приемник вносили сюда.Как будто втащили Лондон и Вену,И Рим и Москву — и все города!И поползли на меня через стенуЗмеями черными провода.Послушай, сперва добрались до слухаИ стали мне перестраивать ухо,Взялись сверлить, и долбить, и вертеть.Что-то в ушах моих щелкнуло сухо:Слух мой включили в общую сеть.И вот в мои слуховые каналыВломились все позывные сигналы,Разом крутиться пластинки пошли,Заговорили вразброд, как попало,Радиостанции всей земли.И отключили от Божьего мираДушу мою — моего пассажира.Послушай, я скоро прибором стану,Уже я почти что не человек,В орбиты мне вставили по экрану,И я уже не увижу поляну,Я не увижу звезды и снег.А будут на пленочной амальгаме,Где-то под веками мельтеша,Экранные люди в джазовом гамеВыкидывать сплющенными ногамиОстервенелые антраша.Пойми, мне помощь нужна до зарезу,Пойми, я больше так не могу,Меня опять готовят к протезу,Уже протянут холод железаГде-то в бедном моем мозгу.Я знаю их адские выкрутасы,Знаю, к чему это клонится всё,Они мне сердце хотят из пластмассыВставить и вынуть сердце моё.И никуда я от них не укроюсь,От них никуда мне не увильнуть.Мой пассажир оставляет поезд.Порожняком я трогаюсь в путь.Я даже смерти не удостоюсь.Мне запретили отныне и впредьПо-человечески вспыхнуть, то естьПо-человечески умереть.Ни ангельских крыльев, ни эмпиреев,Ни райского сада, ни звездных люстр,А просто иссякнет заряд батареи,И я, как машина, остановлюсь.

* * *

Я вывеску приколотил:— Лавка ночных светил —Я нанизал, как бусы,Луны на все вкусы.— Печальные анонимы,Апологеты уныния!— Совершенно незаменимыйМесяц из алюминия!У него замашкиДагестанской шашки!Занесен он наголоОслепительно светло.А на левом флангеМесяцы — бумеранги.Как паутинки,Тонки и робкиМесяцы — льдинки,Месяцы — скобки.Рядом на полкеМесяцы — щёлки.Месяц — хрусталик,Месяц — крючок,Месяц — рогалик,Месяц — стручок.Выточен плотно,Тяжек, упруг,В тучах — полотнахМесяц — утюг.Кто о месяце этомВспомнит добром,Он висел над кацетомЧеловечьим ребром.Вы видите, луна красна,Вся в облачном угаре,Как будто бы всю ночь онаГуляла на пожаре.Отходящие ко сну,Любители томления,Хотите, доведу лунуДо белого каления?Сочинять надоело,Столько лет потерял.Ликвидирую дело,Продаю матерьял.

* * *

Месяца светящийся фаянс.Отблески на крышах и антеннах,Окон неоконченный пасьянс,В сумерках разложенный на стенах.Лампа загорается в окне,Точно свет нисходит благодати,И плывут, как в золотом вине,Тени на сияющем квадрате.Мне не раз казалось, что они —Только дрожь потусторонних планов,Кто-то резко выключит огни,И они исчезнут, в камень канув.И я сам поставлен под стеклоВысоко, почти под самой крышей,Чтоб сиянье города вошлоВ хрустали моих четверостиший,Чтоб душа могла маячить так,Как реклама на вечерней вышке,То мгновенно прятаться во мрак,То бросать оранжевые вспышки.