Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Елагин Иван

* * *

Юрию Большухину

Простому камню грубостьОставь, каменотёс,Клади его, как РубенсФазана — на поднос.Пускай щербат и кряжистИ в выбоинах сплошь,Чтоб чувствовалась тяжесть,Когда его кладёшь.Поэт, на стих отважась,Не прыгай налегке,Пусть чувствуется тяжестьТакая же в стихе,Пусть чувствуется грубость,Пусть будет стих щербат,Клади слова, как РубенсКлал в чашу виноград.Тот думает о ближних,Тот знает ремесло,Кто слово, как булыжник,Ворочал тяжело.

В ГРИНВИЧ ВИЛИДЖ

Всю ночь музыкант на эстрадеКачался в слоистом дыму,И тени, по-волчьему, сзадиНа плечи кидались ему.Себя самого растревожа,Он несся в какой-то провалИ нежно во влажное ложеПротяжные звуки вливал.Здесь всякий приятель со всяким,И всякий здесь всякому рад.Артисты, пропойцы, гуляки.Толкаются, пьют, говорят.Над столиком тонкий светильникМелькает в зеленом стекле.Привет тебе, мой сомогильник,Еще ты со мной на земле.Привет тебе, мой современник.Еще ты такой же, как я,Дневной неурядицы пленникНад рюмкой ночного питья.Какая-то тусклая жалостьИз труб серебристых текла.Какая-то дрянь раздеваласьНа сцене ночной догола.Картины

кострами сложитеИ небо забейте доской!Не надо уже АфродитеРождаться из пены морской.Не всплыть ей со дна мифологий,И пена ее не родит,Тут девка закинула ноги,Тут кончился век афродит.Я пальцами в такт барабаню,Я в такт каблуками стучу,Я тоже со всей этой дряньюВ какую-то яму лечу.

* * *

В голове крутились строчкиНеоконченных стихов.Шла луна в одной сорочкеТонких, дымных облаков.Как во дни царя Гороха,Бродит в небе до утра.Ты бы спать пошла, дурёха,И светилам спать пора.

* * *

Напечатай объявленьеИли вывеску привесь,Что прекрасные мгновеньяОстанавливают здесь.Прибивают здесь закатыМежду двух больших берёз,Чтоб стояли розоватыИ никто их не унёс.У заката, как у сцены,Тут поставлена скамья,Где остались неизменныНа столетья ты и я.На ребре волны стекляннойВстал огромный пароход.Ни в какие океаныОн от нас не уплывёт.И волна хрустальным клювомНавсегда загнулась здесь,И как будто стеклодувомИзготовлен вечер весь.Здесь забот и странствий бремяНикого не тяготит.Здесь вырезывают времяТак же, как аппендицит.

* * *

Я на заре вечернейСтою перед харчевней.Смотрю я в глубь витрины,Где ты перед жаровнейВращаешь кус свинины,Огромный и неровный.Где ты — король сосисок,Ты — царь окороков,Блистаешь среди мисок,Паришь среди горшков.Ты создаешь еду!Ты тот, кто обессмертилКотел, прославил вертел,Внес в мир сковороду!Жир со свинячьей кожиТы так умело льёшь,Должно быть, ты и рожейНа медный чан похож.Но, осторожно пятясь,Ты повернулся вдруг,В лице твоем и святость,И бледность, и испуг.Твои глаза с ознобом,Под ними темный кант,Акварелист, должно быть,Должно быть, музыкант.Как ты зрачками юркнул,Мышонок, а не царь,Как ты устал от буркал,От рож, от рыл, от харь.Они ежевечернеТолпятся у окна,Из глубины пещернойВстают, как муть со дна,И отсвет шевелитсяНа каждом кровяной,Как будто эти лицаВсе куплены в мясной.Сюда ежеминутноЗаносит их прилив.И я расплылся мутно,И я к стеклу прилип.

* * *

Ты, малыш,Крепко спишь!Спи, дружок,Сном невинным.Твой чулокНад камином.Звезда, раскаляясь,Мигает тебе,К тебе Санта КлаусЛетит по трубе.Остерегайтесь! По городуШныряет такой же дед,Наклеил такую же бороду,В такой же кафтан одет.Он с виду почти что пастырьИ благодетель ваш.Не верьте ему — он гангстер,Маклер, делец, торгаш!Бородищу всем на завистьДо сверканья выбелил,Распевает он акафист,Посвященный прибылям!Ах, какой же он смешной,Весь в улыбке, весь в снегу,Он пришел сюда с мошной,Выколачивать деньгу!Он товару и себеРасточает похвальбу,Он спустился по трубе,Чтоб тебя пустить в трубу!Разрумяненный, эдемский,Сверхблаженный старичок!На звезде на ВифлеемскойНацепил он ярлычок, —Возвестил благую весть,Что на звезды цены есть.У преддверья РождестваЛьстиво ерзающий,Это он из торжестваСделал торжище!Оборотист этот дед,Старикашка прыток,Это он придумал бредПраздничных открыток,Продает на пятакХлама разного!Рождество ТвоёРазве такНадо праздновать?На пятак продаетХлама сущего,Рождество ТвоёВ оборотДедом пущено!Побрякушки горятЕрундовые!Рождество ТвоёНапрокатАрендовано!Заклинаю я поколеньямиВ Бога веровавших людей —Старикашку с его оленямиГнать бичами пора с площадей!Пожалей нас,Святой Николай!Нам увидетьЗвездуПожелай!..

ПОЭМА БЕЗ НАЗВАНИЯ

Сергею Бонгарту

Там, в сквере, пять иль шестьДеревьев оголённых,Но как-то страшно сестьУ этих голых клёнов.Там пьяницы сидят,И Данте Алигьери,Как страж у входа в ад,Поставлен в этом сквере.Он здесь уже давно.Он наблюденьем занят.Он смотрит, как виноБосяк из фляги тянет,И как передаётОн эту флягу другу.Друг отопьет — и вотОна пошла по кругу.Что им земная боль,Обиды и измены,Так нежно алкогольРазогревает вены.Блаженны босяки.Кто на земле мудрей их?На скамьях пиджаки,А души в эмпиреях.В глаза их посмотри,В лоснящиеся щели.У каждого внутриНе сердце, а качели.Но вот уже домаНад улицей качнулись,И улица самаКачнулась среди улиц.Где подымался ввысьКакой-то камень серый,Оранжево зажглисьКвадратные пещеры.Автомобиль кривой,Как допотопный ящер,Скользнул по мостовойНа светофор горящий.Весь уличный проломЗаставлен небосклоном.Там небосклон стекломСтоит темно-зелёным.На этот жалкий сад,На этот сброд невзрачныйТри звездочки глядятИз полумглы коньячной.На этот бедный люд,На этот люд никчёмныйОни сиянье льютИз глуби полутёмной.Три звездочки — ночейСеребряные бантыБлистают на плечеУ бронзового Данте.Ночные голосаИ гул трактирных стоекНе слышат корпусаНеконченных построек.Их силуэт сквознойНапоминает сотыПод каменной луной,Закинутой в высоты.И корпуса таят,В стенах своих упрятав,Звучание сонат,Сверкание театров,Рукоплесканье лож,Свистки и крик галёрок,Восторженности дрожь,Взволнованности морок.И дирижерский взмахМерещится оттуда,Где высится впотьмахБесформенная груда.Но вот уже домаНад улицей качнулись,И улица самаКачнулась среди улиц.Еще почти что пустУчасток, на которомРаскинется искусствСверхсовременный форум.И

ты сюда придёшь,И под удары клавиш,Как ставят грудь под нож,Всего себя подставишь.Как много женских плечИ лиц блестящеглазых,Чтобы тебя увлечь,В мехах стоят, как в вазах.Как много вееровНа бархате балконов,Люстр, ламп, прожекторов,Юпитеров, неонов.А что, когда обдастТем холодком особым,И ты, энтузиаст,Отсюда выйдешь снобом?Не доверяй коврамИ мраморным ступеням,Павлиньим веерам,Ночным столпотвореньям.Верь звонким чердакам,Что жмутся к самым крышам.Поближе к облакамСвободнее мы дышим.Еще блаженно-тихСад, где поставлен Данте.Еще сюда франтихНе натащили франты.И полицейский стражЕще не гонит пьяниц.А как войдет он в раж,То наведет он глянец.Здесь станет кадиллакС почтительным шофёром,Что смотрит на зевакПрезрительнейшим взором.И женщина пройдёт,Каменья платьем тронув,И выставкою модБлеснет у этих клёнов.И юркнут в теснотуТе личности живые,Что прямо на летуХватают чаевые.Но с грохотом домаНад улицей качнулись,И улица самаВзорвалась среди улиц.Где было пять иль шестьДеревьев оголённых,Там только тени естьОбугленные клёнов.Где пьяницы сидят?Где Данте Алигьери?Уже у входа в адИли у райской двери?Огромный город ввысьШвырнуло глыбой серой,И в воздухе рвалисьПещера за пещерой.Автомобиль кривой,Как допотопный ящер,Сдох, испуская войИ буркалы тараща.И в небо, как в пролом,Распахнутый циклоном,Весь мир упал стеклом,Рассыпавшись со звоном.На этот бедный ад,На этот мусор бренныйТри ангела глядятИз огненной вселенной.Они стоят в дверяхЗари багрово-тёмной,Глядят на жалкий прах,На этот прах никчёмный.Три ангела — столбыПылающего неба —Глядят на тех, кто был,Глядят на тех, кто не был.Где блещет райский куст,Поближе к райским хорам,Раскинется искусствСверхсовременный форум.И женщина в шелкахПриедет в кадиллакеТуда, где в облакахЛакей стоит во фраке.И дирижер в раюПодымется над сценой,Взяв палочку своюС галантностью отменной.И полицейский страж,Весь в переливах радуг,Небесный ералашТам приведет в порядок.Туда ты не войдёшь!Ты жил уже на свете.Ты ринешься в галдёжЗемных тысячелетий.В тот океан земной,Где катятся лавинойВсе беды до одной,Все муки до единой.В тот мир, что, сотворив,Сам Бог давался диву.Его не тронет взрыв.Он недоступен взрыву.

* * *

Наскучила косностьПривычной орбиты,И рвемся мы в космос,До блеска умытый.Там, в междупланетнойСветящейся стуже,Убогость заметнаЗвезды неуклюжей.Звезда там угласта,Тускла и шершава,Как будто угаслаВулканова лава.Там прутья из сталиСгибались, ломались,А мы называлиЕе Стелла Марис.Как будто из кузниОбломки металла,Беспомощно грузны,Поникшие вяло,Видать, что клепал их,Какой-то Вакула,Скрепил как попалоИ вешал огуломГигантские гвозди,Стальные антенны,Там выкачан воздухИз целой вселенной,Там грешному телуДышать даже нечем,Так что же там делатьМечтам человечьим?Ужели же радиВот этой химерыВздыхали СаадиИ пели Гомеры?И август, что флёромЗвездился искристым,Был просто жонглёром,Иллюзионистом?Кто яму прославилНазваньем нелепым,Кто звал эту завальБожественным небом?В провал безымянныйВ глубины вот этиЛетят обезьяныВ турбинной ракете.Лети, обезьяна,Ты наш чичеронеВ глуши первозданнойИ потусторонней!Гримасы осклабив,Скачите, резвитесь,Лазутчики штабов,Шпионы правительств!Снимайте на плёнкиСвоих аппаратовИ Лондон, и Конго,И Кёльн, и Саратов!Сквозь иллюминаторКабины летящейГлядишь на меня ты,Косматый прапращур,И ловишь меня тыВ капканы экранов,На координатыКаких-нибудь планов.Ты чуешь, мошенник,Рассадник блошиный,Что все мы мишениДля этой машины.Какого фантастаБезумствовал циркуль,Чтоб этот, блохастый,Из космоса зыркал?Предвидел Коперник,Зажглось Галилею,Чтоб тварей пещерныхУмчать к Водолею!Предстало великимВ мечте дерзновенной,Чтоб эти вот с гикомНеслись по вселенной!Тучнели от гариКостры инквизиций,Чтоб в космосе хариМогли проноситься,Бросали в темницы,Пытали за ересь,Чтоб им проноситься,Хрипя и ощерясь,С ужимкой, с ухмылкой,С икотой и с визгом,За звездной прожилкой,За месячным брызгом,Чтоб там им вертеться,Вверху каруселясь,Земля, в твое сердцеСмертельно нацелясь!

* * *

Я помню чайку над заливом,Почти припавшую к волне,И дерево, зеленым взрывомВ глаза ударившее мне.Года, вы с грохотом идётеИ где-то падаете все,А я — всё там — на поворотеТого бессмертного шоссеСтою, навеки удивлённый,А крымский берег подо мнойВсё машет мне листвой зелёной,Всё машет синею волной.

* * *

Знаю, не убьет меня злодей,Где-нибудь впотьмах подкарауля,А во имя чьих-нибудь идейМне затылок проломает пуля.И расправу учинят, и судНадо мной какие-нибудь дяди,И не просто схватят и убьют,А прикончат идеалов ради.Еще буду в луже я лежать,Камни придорожные обнюхав,А уже наступит благодать —Благорастворение воздухов,Изобилье всех плодов земных,Благоденствие и справедливость,То, чему я, будучи в живых,Помешал, отчаянно противясь.И тогда по музам мой собрат,Что о правде сокрушаться любит,Вспомнит и про щепки, что летят,Вспомнит и про лес, который рубят.

РЕАКТИВНЫЙ САМОЛЕТ

Пронесся в небе звук протяжный,И зашипело всё кругом,Как будто бы по ночи влажнойПрошли горячим утюгом.Разбужен, я вскочил с кровати,Встал у открытого окна.Как драгоценный камень в вате,Блистала в облаке луна.Там подымались, темно-сини,Сооружения небес,А звука не было в помине,Он оглушительно исчез.Но всей тоской моей упрямойЯ знал, что где-то там, вдали,Он мчится над такой же самой,Над смежной полосой земли,И в нарастающем раскате,В таком же городе ночном,Там человек вскочил с кроватиИ встал, как я, перед окном.