Собрание Сочинений в двух томах. Том Первый. Стихотворения

Елагин Иван

* * *

Мой театр ослепительно умерОт разрыва суфлерской будки,И в театре темно, как в трюме,Только скрип раздается жуткий.Это я, обанкротившись дочиста,Уплываю в мое одиночество.Но я обманываю время,Еще я где-то в странной драме,Со всеми ведьмами, со всемиШекспировскими королями,Еще в костюме я и в гриме,Еще я в молнии и громе,А может быть, я в Древнем Риме,А может быть, я в желтом доме.Надо мною небес многоплановость,И как парус качается занавес.Там на острове пальма кокосовая,Перед островом — море розовое,И сегодня с моею лироюПеред пальмою я позирую.Я восхищенно стану в позу,Я руку вытяну вперед,Как фокусник, который розуОткуда-то из воздуха берет.Я показываю фокус —Только палочкой взмахну,Моментально жизни окисьПревращаю в седину.Я тоже иллюзионист.Уже висок мой серебрист.Я развлекаюсь в одиночкуВ веселом обществе теней.Художник, становись на бочку,Чтоб быть видней.Итак, представим мизансцену:Мое окно выходит в стену.Стена. Веревка для белья.Окно. Стена. Веревка. Я.

ЛЬДИНА

Дома становились выше,А улица — всё длинней.Как промельк летучей мыши,Я косо скользил по ней.Казалось, что я заденуСтену моим крылом,Казалось — я врежусь в стенуГде-нибудь за углом,Казалось — вот-вот настигнутКаменные валы,Но, удлиненно-выгнут,Я обтекал углы.Кидая на стены кривоЖивые куски теней,Шарахаясь,

как от взрыва,От вспыхивающих огней,Я двигался под обстреломВитрин, фонарей, реклам,То залит сияньем белым,То с розовым пополам.Как будто за мною гналисьСнопы цветовых лучей,И шел спектральный анализ,Город, твоих ночей!Мимо авто промчалось,Шарили прожектора…Над головой качалосьСозвездие Топора.Вдруг раскаленный кратерУлиц ночных померк:Невидимый декораторВыключил фейерверк.Как будто бы всё живоеСразу ушло с землиВ тот миг, когда эти двоеНа перекресток вошли.Гасли тысячи свечек.В город вошли, как в морг,Мистер Смит — контрразведчик,Товарищ Петров — парторг.На всех перекрестках мираСтоят они по ночам,На всех перекрестках мираПрислушиваются к речам,На всех перекрестках мираГотовят переворот,На всех перекрестках мираРадио их орёт,На всех перекрестках мираГуляет их солдатня,На всех перекрестках мираОни убивают меня.А в АнтарктикеСреди льдинВ белом фартукеЖил пингвин.У поэта и у пингвинаВ мире должна быть льдина.Льдина — оплот,Льдина — приют,Льдина плывет,Волны ревут.Ветер и холодина,А у меня есть льдина!Ветер таранящий,Ранящий, режущий…Льдина — пристанище,Льдина — прибежище.И никаких соседей,Кроме больших медведей!Волны накинутсяРевом когорт —Льдина — гостиница,Льдина — курорт!Море — а в середине —Я и пингвин на льдине.Льдина — качалкаСредь тысячи льдин,Где вперевалкуХодит пингвин.Ходит себе господиномИ улыбается льдинам.Как на духу —Сердце в грозу.Небо вверху,Море внизу…Небо — стекло,Море — тайник.Птице — крыло,Рыбе — плавник.А у пингвинаБаловникаДве крыловины,Два плавника,А у поэта,А у богемыТолько примета —Крылатые темы!Где ж нам ютиться,Деться куда еще?Оба мы — птицыИз нелетающих!Оба мы — птицыИз неуклюжих…Солнце нам снится,Горящее в лужах,Ночи нам снятсяНа льдине соленой,Звездные святцы,Стрельцы, Орионы,Звездная азбукаВ книге воды,Грозного айсбергаСиние льды…Слушайте, сильные мира сего!Только и просим мы — льдину всего!Льдину — скитаться в просторах зелёных,Льдину — без Наций Объединённых,Льдину, что кружит, хрустально горя,Без генерального секретаря,Льдину, что затемно блещет алмазом,Льдину, ненужную атомным базам,Льдину — подальше от лодок подводных,Льдину — подальше от сходок народных,Льдину без компаса и без маршрута,Льдину, что встала над пропастью круто,Льдину, что в пропасть плывет без возврата,Льдину без пропуска и без мандата,Без конституций и без династий,Льдину из тех, что несутся на счастьеТам, где лазоревый дым в океане,В месте, которого нету на плане,Льдину без кодекса, льдину без статуса,Льдину для тех, кому хочется спрятаться,Льдину, что в море плывет анонимно,Льдину без флага, льдину без гимна,Льдину из тех, что удало несётсяБез генерала и без полководца,Без мавзолея и без капитолия,Льдину, которой милее приволье,Льдину, куда не опустится лётчик,Льдину мечтателей и одиночек!Волны раздвинув, плыви без запретовЛьдина пингвинов, льдина поэтов!Весь океан, убеленный сединами,Слева и справа вздымается льдинами…Я и пингвин — мы выходим на форум,Мы дирижируем миром, как хором,Слышим, как волны, высоки и скользки,Шепчутся между собою по-польски!Двигаясь медленно в брызгах и пене,Ставим большие закаты на сцене!Сколько увидим высоких трагедийИз удивительной жизни медведей!Рыбу и крабов к обеду надергав,Мы хорошо проживем без парторгов!Прямо на нас через водные хлябиЛяжет луны алюминьевый кабель,Нас повстречает звезда поцелуемТам, где к полуночи мы пришвартуемТам, где за тьмою стоит наше завтра,Как одинокий корабль космонавта.

КОСОЙ ПОЛЁТ

МОЙ ДЕНЬ

Шли зданья, раскинувНа сотни кварталовОгни магазинов,Сиянье вокзалов.Навстречу мне билиСлепящие светыОт ангельских крылийЛетящей газеты.Там тень, что смятенной,Неслышной махинойЛетает по стенам,Как нож гильотинный.Там лампочки, виннымПодобны бокалам,Со светом карминным,Оранжевым, алым.Я тенью по стенамЧуть видно намечен.Я красным рентгеномПод сердце просвечен.То прячусь в сторонкеПод стать невидимке,То где-то на пленкеЯ вспыхнул на снимке.Казалось, что магнийБлистательно вспыхнул,Казалось, я ахнулИ сразу же стихнул.И сразу потухнул,И как-то опально,Отверженно рухнулВ какую-то спальню,Я в простыни канул,Я канул в матрацы,Мне снятся мельканья,Мне здания снятся.По шумным проспектам,По улочкам жалкимТам катится нектоВ ночном катафалке.Мой день бездыханныйТам катится шариком ртутнымПо кафелю ванной,В которой я выбрился утром.Там день мой хоронятСо всем его шумом и вздоромВ том самом вагоне,В котором я ехал в контору.Почивший, безгласный,Он виден мне сверху отсюда, —Мой день, что погаснулЗа темным холмом ундервуда.Мой день, по которомОтходные шепчут молитвыЕго коридоры,Его кабинеты и лифты,Его неудачи,Его треволненья и страхи.Мой день, что потраченНа всякие охи и ахи,Который был отдан,Который вручен без остаткаУглам, переходам,Туннелям, мостам, пересадкам,И всем телефонам,И пошлости всех разговоров,И нежно-зелёнымИ красным огням светофоров, —Он жил суетливо,И как-то погиб несуразно,В каких-то архивах,В каких-то бумагах увязнув,Сидит секретаршаЕще и поныне в приемной,Где в траурном маршеКолышется гроб его темный.Мой вечер короткийРасхищен, растаскан, развеян.И только ошмёткиБлестят еще в окнах кофеен.Он двинулся в вечностьСо всем своим скарбом.Мой день скоротечныйУшел к динозаврам.Я вижу в пространствеВселенной туманнойБлистанье фаянсаИ кафеля ванной.Лицо мое брея,В сиянии пены,Я пробую, время,Ломать твои стены.И хрупко и ломкоСтеклянное завтра.Я прямо к потомкуВеду динозавра,И с ним его дебри,Его океаны,И месяц, серебрян,Свисает с лианы.Шумят эвкалипты.Летят метеоры.Я двигаюсь к лифту.Спешу из конторы.

ПИСЬМО АНТИПОДУ

Уже над миром ночьИграет в белый мяч.Скитайся, одиночь,По улицам маячь.Помедли где-нибудьУ пристани речной,Где блещет Млечный путьИ небоскреб ночной.Бумажную трухуНесет по мостовым.И спутники вверхуЛетают по кривым.А человек внизу,А человек на дне,И жмется на весуНад ним стена — к стенеИ у бетонных плитСтоит

он одинок,И звездами облитОн с головы до ног.Вот так и я стоюПод звездами одинВ моем глухом краюЗаборов и рябин.Как город мой хорош!В нем улеглась метель.А где-то ты живёшьЗа тридевять земель.И между нами тишь,И между нами гладь,И если ты кричишь,То мне не услыхать.Ты от меня далёк,Ты в городе своём,И между нами лёгМогучий водоём.Кораллы там цветут,Там плавают киты.Когда я крикну тут,То не услышишь ты.В снегу тут ель и вяз,Тут снег на сотни вёрст.Мой дом в снегу увяз,Мой дом в сугробы вмёрз.А там, где ты живёшь, —Тень пальмовых ветвей,И звезд иной чертёжНад головой твоей.К лотку я подошёл,Газету я беру,Хоть знаю хорошо,Что это не к добру.Пускай я наугадГазету разверну,Я знаю — там трубятПро новую войну.Я на любой волнеВключаю аппарат,Но знаю — о войнеТам тоже говорят.Принадлежит статьяНе моему ль перу,И разве же не яПо радио ору,Выкрикиваю ложь,Несу галиматью,Что ты меня убьёшь,Что я тебя убью.Как бы двойное дноУстроено внутри,Подумаешь одно —Другое говори.Как бы двойное дно,Как будто две души,Подумаешь одно —Но о другом пиши.И ты проходишь тамПод звездами одинВ своем краю реклам,В своем краю витрин.И ты берешь с лоткаГазетный динамит,Где с каждого листкаПоджогами дымит.Газетчик за пятакТебе всучает бредС угрозами атак,Со схемами ракет.И ты, читая ложь,Несешь галиматью,Что ты меня убьёшь,Что я тебя убью.Пусть спутник надо мнойВсё выше, всё сложней,Но спутник мой земнойНебесного важней,И знаю я однуИз всех земных забот:Кто не убьёт войну,Того война убьёт.Кто там над Тихим и АтлантическимВ небе снарядом свистит баллистическим?Лучше давайте запустим шутихиНад Атлантическим или над Тихим.Или к созвездьям качели подвесим,Чтобы визжа пролетать поднебесьем,Иль над заливом Беринговым льдистымГулким мостом прозвеним, как монистом.А у Камчаток и у АлясокВыстроим базы детских колясок.И откровенно заявим мы парням,Тем, что взрывают за кругом полярным, —Все ваши бомбы сложите огулом,Все ваши бомбы швырните акулам!Мой сопланетник! давно уж пора намНебо вечернее сделать экраном,Чтобы показывать миру оттудаФильмы Парижа, Москвы, Голливуда.Мы стадион с колоссальной трибунойСоорудим на поверхности луннойИ кораблей межпланетных армадуВышлем на лунную олимпиаду.Только все эти мечтания всуе,Стих мой, кому я тебя адресую?Стих мой, куда тебя волны угналиВ легкой бутылке, в стеклянном пенале?Стих мой, плывешь при попутных ли ветрах?Кто тебя выловит — друг или недруг?Я забросил бутылку в воду,А в бутылке — письмо антиподу,Иль себе самому письмоЯ послал от себя самого.И бутылка — кусок стекла –Закачалась и поплыла.

* * *

Хватит слоняться праздно по безднам.Надо заняться чем-то полезным.Скажем, печати купить и начатьСтавить на каждом закате печать.Чтобы закат у дороги шоссейнойКак экспонат изучался музейный,Чтобы из мира он выбыл со штемпелем,Зарегистрирован розово-пепельным,Чтобы отметил спектральный анализ,Как эти краски хрустально менялись.Может быть, дети в столетье тридцатомСложат по этим соцветьям закаты,Сверят по рубрикам, сложат по кубикам,Смажут по небу карминовым тюбиком,И над каким-нибудь городом хмурымНебо зажгут золотым абажуром, —Это стихи мои вспыхнут, как хворост,Это закат мой зажжется ещё раз.Я умиленно составлю каталогДынно-лимонно-оранжево-алых,Медных закатов,Дымных закатов,Летних закатов,Зимних закатов,Тощих и розовыхВ рощах березовых,РаспространённыхВ тихих затонах,Свет расплескавшихВ лиственных чащах,В бешеной яростиБрошенных в заросли,Где-то на пастбищахМедленно гаснущих,ЗолототканыхНа океанах.— А закат все ниже стекалИ наполнял сияниямиВечернего неба стакан,Поставленный между зданиями.

ПОЭТ

Он жил лохматым зачумленным филином,Ходил в каком-то диком колпакеИ гнал стихи по мозговым извилинам,Как гонят самогон в змеевике.Он весь был в небо обращен, как Пулково,И звезды, ослепительно-легки,С ночного неба просветленно-гулкого,Когда писал он, падали в стихи.Врывался ветер громкий и нахрапистый,И облако над крышами неслось,А он бежал, бубня свои анапесты,Совсем как дождь, проскакивая вкось,И в приступе ночного одичанияОн добывать со дна сознанья могСтихи такого звездного качания,Что, ослепляя, сваливали с ног.Но у стихов совсем другие скорости,Чем у обиды или у беды,И у него с его судьбой напористойШли долгие большие нелады.И вот, когда отчаяние вызрелоИ дальше жить уже не стало сил, —Он глянул в небо и единым выстрелом,Все звезды во вселенной погасил.

* * *

Неслышно входит городское летоВ отмеренное для деревьев гетто,Где пробегает по дорожке пёсИ где деревьев несколько вразброс,Тревожно размещая светотени,Стоят, как декорации на сцене.А чуть поодаль — каменный потоп:Плывет за небоскребом небоскреб,И снова небоскреб за небоскрёбомВздымается гигантом темнолобым.А я стою под ветром и листвой,Я от листвы и ветра сам не свой,И этот сад почти как остров странен,Мне кажется, что я — островитянин,И что когда-то, может быть, в раю,Я видел эту бедную скамью,И эту невысокую ограду,Я помню пса, бегущего по саду,И предо мной встает со дна морейСад затонувшей юности моей.

* * *

Что с деревом делать осенним,С оранжевым сотрясеньем,Плеском и колыханьем,С блеском его чингисханьим,С этим живым монистом,С деревом тысячелистым?С деревом тысячелистым,Резким, броским и тряским,Истым импрессионистомПо хлестким мазкам и краскам!С деревом, что смеётся,С деревом-знаменосцем!Глянь на его богатства, —Некому с ним тягаться!Осень в него вложилаЗолотоносные жилы,Солнца вкатила столько,Что светится, как настойка!С неба закаты взятыИ влиты в него закаты,Гнется под ветром крупным,Бьется цыганским бубном, —Не дерево, а кутила,Осень озолотила!Что с деревом делать осенним,С круженьем его, с крушеньем,С его золотой падучей?Листья сгребаем в кучиИ меж домов громоздкихСжигаем на перекрёстках.

* * *

Алебастром сверкает гостиница,А вокруг нее пальмы павлинятсяИ, качаясь по ветру размашисто,Синевою небесною мажутся,И дрожит над своими пожиткамиМоре, шитое белыми нитками.А над морем, над пляжем, над пальмамиХодит солнце — охотник за скальпами,Озирается, по небу ходючи,И ножи его блещут охотничьи…И лежу я под пальмами этими,Говорю я с тысячелетьями,С ветром, солнцем, и морем, и сушею,И что мне говорят они — слушаю.

* * *

Читаю Боккаччо,Чуточку морщусь;Поезд, покачивая,Мчит через рощу.Окнами глупымиПульман закупорен,Солнце за купамиКатится кубарем,Солнце ныряет,В листве догорая…Мы, дорогая,У самого рая.А рай первозданный,Могучий, дремотный,С пещерой стекляннойВ гостинице модной…Там выкрики чаек,И море, и скалы,И пальма качаетСвои опахала,И так мы похожиНа Еву с Адамом,Ты — с сумкой дорожной,А я — с чемоданом.По нашим небыстрымТоржественным жестамПоймут: мы — туристы,В раю мы проездом.