Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй
Шрифт:
— Как ты думаешь, Лини, этот барабан прочный?
Лини задумывалась и после некоторого размышления отвечала:
— Мне думается, он прочный! Ты хочешь купить его?
— Гм… как сказать? Конечно, я приобрету его, но только — не теперь… После когда-нибудь!
А когда в улицы скатывались с крыш темно-синие сумерки, они шли на площадь к ВУЦИКу послушать последние радионовости и усладить слух свой радиоконцертом.
Мощный громкоговоритель выбрасывал с силою в толпы стоящих людей политические
Сегодня же внимание Гришки привлек фельетон о каком-то неизвестном Ползикове, который устроил радиоприемник у себя на дому и, не желая уплачивать радионалог, был превращен в радиозайца.
— Как ты думаешь, Лини? — спросил Гришка. — Могли бы мы устроить такой радиоприемник в нашей квартире?
— Мне думается, могли бы!
Гришка задумался.
Думал весь вечер, весь другой день и весь тот день, что шел за «другим», а после трехдневного обдумывания радиомысли решил посоветоваться с отцом.
— Вот что, — сказал Гришка, ухватившись цепко за отцовскую пуговицу на синей блузе, — я должен установить в квартире радиоприемник!
— Это бесповоротно? — спросил отец.
— Окончательно… И, пожалуйста, не делай такого глупого лица — мне это совсем не нравится… Завтра я приступаю к работе, и ты должен помочь мне!..
— А… а ты знаешь, как построить приемник?
— Ерунда, — фыркнул Гришка, — завтра ровно в шесть и ни на минуту позже ты принесешь мне руководство «Как самому построить радио»… Только чтобы без глупостей, чтобы — ровно в шесть!
— Позволь, но как же мне…
— Я занят, — оборвал Гришка отца, — через три минуты я делаю на собрании доклад!
Гришка махнул рукой и быстро скрылся в дверях.
Через пару недель Гришкина кровать была превращена в крупный завод радиостроительства.
Из-под кровати выглядывали батареи, мотки проволоки, на кровати лежали аккумуляторы, электрические лампочки, фарфоровые изоляторы, радиожурналы, ролики и другие радиопредметы.
Гришка целыми днями возился на полу: резал проволоку, плющил молотком какие-то металлические части и своей работой наполнял весь дом.
— Брось ты дурить, ради бога, — увещевала мать, — все равно ведь ничего не выйдет!..
А Гришка только улыбается на эти слова:
— Вообще я должен сказать — бога нет, это — раз, а два — это то, что вы не можете понять ничего в радио… Я только удивляюсь, почему я не мешаю вам молиться несуществующему богу, а вы мне мешаете производить полезное дело?.. Здесь завоевание техники…
— А ну тебя, — сердится мать, — делай что хочешь, хоть нос себе разбей… Ну и дети пошли теперь… Господи боже, — чистое мученье!
Недовольна была Гришкиной затеей и старшая
— Слышишь, ты, бандит? Ты перестанешь баловаться?
Гришка делает вид, будто не слышит, и шевелит губы оскорбительной для сестры усмешкой.
— Я тебе говорю или кому?
— Иди, пудри спину себе, — огрызается Гришка, не выдержав.
— Смотри, Гришка!?
— Нечего и смотреть тут!.. Не мешай, говорю… Ступай лучше во двор — там маляры крышу красят, может, и тебе для губ полведра дадут!..
Вечером отец смотрит с любопытством на работу Гришки и спрашивает:
— Ну, как продвигается дело-то твое?
— Хорошо! — весело улыбается Гришка. — Вот только насчет телефонной трубки… Надо бы, говорю, трубку купить!
— Гм… Следовательно, без трубки никак то есть нельзя обойтись?
— Никак… Потому трубка — очень важная вещь для радиоприемника, — наставляет Гришка отца.
Отец думает, кряхтит, морщит лоб и со вздохом произносит:
— Что ж… Видно, придется… купить трубку-то… так, значит… А тебе, часом, не нужно помочь?
— Не надо, — отмахивается Гришка, — я сам…
— Ну, ну, — встает отец, — твое дело… Гм… гм… А сестру зачем изводишь?
Гришка досадливо морщится:
— Мещанка она… Не терплю таких… ходит вся в пудре, намазанная… Смотреть тошно!
— Хо-хо-хо, — смеется отец, откидывая голову назад и краснея от смеха, — так, говоришь, смотреть тошно?
— Ясно — тошно!
— Чудак ты, Гришка, — улыбается отец, — я вот другим рос!.. Не знал я этого ничего.
— Ну, вот и плохо… Видишь, какая у тебя дочь выросла — пудреница!
Прошла еще неделя.
Гришка собрал свой аппарат, обтянул комнату проводами, оголенный конец провода за водопроводную трубу зацепил.
— И чего ты балуешься? — ворчит сестра.
— А, — хмурится Гришка, — какое здесь баловство, если я заземление делаю? Ты, пожалуйста, не выноси своих постановлений о радио, потому и ты в радио, как я вижу, совсем не разбираешься!
А однажды подозвал Гришка свою сестру-мещанку к аппарату, сложил руки на груди и сказал важно:
— Хочешь, я тебе силу радио покажу!
— Отвяжись!
— Нет, ты уж — пожалуйста… Сама же говорила — баловство, а теперь я могу тебе толк показать!
— Ну… Где он, толк-то?
— А вот… Возьми-ка в руки эту проволоку!
— Которую? — нагнулась сестра.
— А крайнюю… Во, во!
Сестра протянула руку к тонкой проволоке, высовывающейся из ящика, но тотчас же отдернула ее назад.
— Ай-й-й!.. Бандит, дурак, болван!.. Что ты здесь устроил?.. Убить нас хочешь?
— А ты не трогай, — сказал Гришка, — потому здесь заключается ток, а сегодня я пойду в домком и попрошу разрешения повесить антенну!