Собрание сочинений Яна Ларри. Том второй
Шрифт:
— Что?.. Что тут еще случилось? — вбежала на крик перепуганная мать.
Сестра, конечно, поторопилась накляузничать.
— А ну вас, — рассердился Гришка, — мне еще антенну нужно навесить.
— Тьфу ты, — плюнула мать, — и в кого только уродился такой озорной мальчишка?.. Видала я детей, а такого еще в первый раз вижу. И мы были детьми, слава богу, да только таких шалостей у нас что-то и не слыхать было… Да-а, что он тут собирается навесить?.. Как ты сказал, — ан… ан… ан…
Но Гришка
— Что ж, это хорошее дело, — погладил бороду преддомкома, — только вот — будет ли действовать твой снаряд-то?
— Будет! — заверил Гришка.
— Гм… Будет, говоришь?.. И сегодня же?..
— Сегодня же будет… Главное — антенна, вот что!
— Так, так, — покрутил бородку преддомкома, — ну, что ж — пойдем, и я помогу, пока мне делать нечего!
— Как нечего? — подпрыгнул от изумления счетовод. — А ведомости проверять когда же?
— Что ведомости… Тут — антенна, а он с ведомостями!.. Идем, парень!
Через полчаса бородатый преддомкома и взъерошенный Гришка лазили по гребню крыши, устанавливая антенну.
Гришка отчаянно ругался басом, сердился на нерасторопность преда, а пред потел, ползал на четвереньках по крыше, три раза хотел бросить «эту антенну» к черту и под конец установки порвал новые брюки со штрипкой о водосточную трубу.
Вечером квартира была переполнена до неприличия.
Все жильцы пришли посмотреть, что получилось из Гришкиной затеи.
Главбух Резинотреста принес граммофонную трубу и уверял Гришку, что всякий уважающий себя радист для усиления звуков пользуется трубою только главбуха, но Гришка отверг это предложение самым решительным образом.
— Спрячьте трубу, гражданин, и не толкайтесь, — заявил он тоном, не допускающим возражений, — во-первых, у меня есть картонный усилитель, а во-вторых — сейчас будет начало!
Пробило восемь часов.
В трубке что-то захрюкало, засипело.
— Простудилась бедняжка, — попробовал пошутить жилец из 4 номера.
Гришка бросился к аппарату, нацепил картонный рупор и крикнул взволнованно:
— Тише, товарищи… Начинается!
Все моментально притихли и, вытянув головы вперед, с любопытством взглянули в зияющую дыру картонного усилителя.
Рупор солидно откашлялся и сказал громко:
— Доклад о международном положении.
— Здорово!
— Ш-ш-ш-ш!
Хриплый голос кашлянул вторично и заговорил о Германии, о событиях в Китае, о происках Англии и о многом другом.
А после международного обозрения рупор начал говорить такие забавные вещи, что все покраснели от смеха, как вареная свекла, и хохотали, сотрясая маленькую квартиру, в течение развеселых десяти минут.
Водопроводчик Семен хлопнул
— Ловко, черт!.. Ах, чтоб тебя разорвало!
— Ш-ш-ш-ш! — зашикали на него.
Два часа воробьиным взмахом мелькнули, а когда из рупора полилась музыка, то все сели на пол и, наклонив головы набок, слушали музыку, затаив дыханье.
— Хорошо, — шептал Семен своему соседу, — эх, хорошо… Вот, друг, как мы… И выходит теперь: лежи на кровати да слушай, какие тебе оперы разыгрывают… Хорошо ведь?.. А?
— Да уж чего лучше — ты лежишь, а воно соловьем заливается… Дело чистое, куда ни кинь!
Расходились неохотно; все ждали продолжения, но рупор молчал, и Гришка довел до всеобщего сведения о конце радиовечера и попросил граждан не мешать матери производить уборку и выйти из квартиры.
— Ишь, командует, — ворчала сестра, — смотри, что с полом устроили… Чистый хлев, право слово — хлев!
— И впрямь! — поддержал Семен. — Как же так, товарищи, выходит — и удовольствие мы получили и мусор после себя оставили?
Тогда на середину комнаты выступил преддомкома и заявил громогласно:
— Товарищи, я предлагаю: впредь до установки в каждой квартире своего радио производить уборку в этих комнатах по очереди.
— Дело!
— Факт!
— Да чего там? Согласны, — закричали все хором, — …а самую установку произвести — поручить товарищу Грише, как опытному радиоинженеру, установившему в своей квартире первую в нашем доме, разрешите сказать, — радиостанцию!
— Согласны!
— Приветствуем!
— Ур-р-ра! — закричали жильцы и на радостях так качнули Гришку, что у него голова кругом пошла.
А ночью, когда опьяненный славой радиоинженер жилкоопа — товарищ Гриша засыпал, он слышал сквозь липкую дремоту ворчанье матери и смеющийся, добродушный голос отца:
— Оставь… Пусть ребенок развлекается… Чем царапаться ему с сестрою, пусть уж лучше до радиодела приспосабливается… Может, и действительно радиоинженером будет… В меня пошел мальчишка… Я ведь тоже был в детстве дошлым парнем…
Потом голос отца потерял слова и превратился в гудение пропеллера.
Гришка упал в липкие, пушистые объятия сна, и тотчас же перед глазами его вырос огромный рупор, а оттуда густой голос прогудел громко и раздельно:
— Молодец!
И поцеловал Гришку в лоб.
Первый арест
Поглядывая из окна мчащегося со скоростью 70 километров в час поезда, я перебирал в своей памяти проводы вчерашнего дня, такого далекого, туманного, обрызганного горечью соленых слез.