Собрание сочинений. Том 46 часть 2
Шрифт:
***
[VII—12] В соответствии с определением Адама Смита вся¬кий основной капитал первоначально происходит от какого-нибудь оборотного капитала и должен постоянно получать поддержку со стороны оборотного капитала:
«Всякий основной капитал первоначально происходит от какого-нибудь оборотного капитала и нуждается в постоянной поддержке за счет оборотного капитала. Никакой основной капитал не может приносить доход без помощи оборотного капитала» (Storch. Cours d’Economie Poli¬tique. Tome I, Paris, 1823, стр. 246) .
Что касается замечания Шторха относительно дохода — определение, которое сюда не относится, — то ясно следую¬щее: основной капитал возвращается только как стоимость, в той мере, в какой он уничтожается по частям как потреби¬тельная стоимость, как основной капитал,
Далее, так как сам основной капитал представляет собой потребительную стоимость лишь для производства, то и как стоимость для индивидуального пользования, для потребле¬ния, он может возвращаться тоже лишь в форме оборотного капитала. Мелиорация почвы может химическим путем непо¬средственно войти в процесс воспроизводства и, таким образом, непосредственно превратиться в потребительные стоимости. Но в этом случае она потребляется в той форме, в которой она существует как основной капитал. Приносить доход капитал может вообще лишь в той форме, в которой он вступает в обра¬щение и возвращается из него, так как производство дохода в виде непосредственных потребительных стоимостей, которые не опосредствованы обращением, противоречит природе капи¬тала. Следовательно, так как основной капитал возвращается в качестве стоимости лишь в форме оборотного капитала, то он может приносить доход тоже лишь в этой форме. Доход вообще есть не что иное, как часть прибавочной стоимости, предназна¬ченная для непосредственного потребления. Его возвращение, таким образом, зависит от характера возвращения самой стои¬мости. Отсюда различные формы, в которых основной капитал и оборотный капитал приносят доход. Равным образом, так как основной капитал как таковой никогда не входит в обращение в виде потребительной стоимости и, следовательно, никогда не выталкивается в виде потребительной стоимости из процесса увеличения стоимости, то он никогда не служит для непосред¬ственного потребления.
Что касается Смита, то его взгляд становится для нас яснее благодаря тому, что он говорит , что оборотный капитал должен ежегодно возмещаться и постоянно обновляться тем путем, что его постоянно извлекают из моря, земли и рудников. Таким образом, здесь у него оборотный капитал выступает с чисто вещественной стороны, его буквально выуживают, вы¬рубают, жнут; это — движимые первичные продукты, которые отделяются от их связи с землей, разъединяются и тем самым становятся движимыми или же в их готовой разъединенности, как рыбы и т. д., отрываются от своей стихии.
Далее, с чисто вещественной стороны, совершенно оче¬видно, — если Смит предполагает производство капитала, а не переносится во времена начала мира, — что всякий оборотный капитал в свою очередь первоначально происходит от основного капитала. Без сетей нельзя ловить рыбу, без плуга нельзя вспахать поле, а без отбойного молотка и т. д. нельзя рубить уголь. Если человек пользуется хотя бы только камнем в каче¬стве молотка и т. д., то, конечно, этот камень не представляет собой оборотного капитала и вообще является не капиталом, а средством труда. Человек, когда ему нужно производить, решает непосредственно использовать часть существующих в природе предметов в качестве средств труда и подчиняет их своей деятельности, как правильно об этом сказал Гегель , без дальнейшего процесса опосредствования.
Источником, из которого происходит всякий капитал, как оборотный, так и основной, и не только первоначально, но и постоянно, является присвоение чужого труда. Но этот про¬цесс предполагает, как мы видели, постоянное малое обраще¬ние, обмен заработной платы на рабочую силу, или фонд жиз¬ненных средств. Процесс производства капитала предполагает, что всякий капитал возвращается только в форме оборотного капитала; поэтому основной капитал может обновляться лишь тем путем, что часть оборотного капитала закрепляется; следо¬вательно, часть созданного сырья и часть труда (поэтому также часть фонда жизненных средств обменивается на живой труд) применяются для производства основного капитала. В земле¬делии,
Часть оборотного капитала имеет потребительную стоимость только для воспроизводства основного капитала и произво¬дится только для основного капитала (хотя бы это производ¬ство сводилось лишь к рабочему времени, требующемуся для его перемещения). Но сам основной капитал может быть обновлен как капитал лишь тогда, когда он становится составной частью стоимости оборотного капитала и когда его элементы, таким образом, воспроизводятся путем превращения оборот¬ного капитала в основной. Основной капитал точно так же служит предпосылкой для производства оборотного капитала, как оборотный капитал служит предпосылкой для производ¬ства основного капитала. Иными словами, воспроизводство основного капитала требует: 1) возвращения его стоимости в форме оборотного капитала, ибо только таким образом он может быть вновь обменен на условия своего производства; 2) часть живого труда и сырого материала применяется не для производства подлежащих обмену продуктов, а для производ¬ства орудий производства, непосредственных или косвенных. Оборотный капитал, совершенно так же, как труд, включается в состав основного капитала по своей потребительной стои¬мости, в то время как основной капитал своей стоимостью входит в состав оборотного капитала, а в качестве движения (там, где он непосредственно выступает как машины) или в каче¬стве покоящегося движения, формы, он входит в потребитель¬ную стоимость.
[14) Ф. М. ИДЕН О СВОБОДНОМ ТРУДЕ В БУРЖУАЗНОМ ОБЩЕСТВЕ КАК О СКРЫТОЙ ФОРМЕ ПАУПЕРИЗМА]
{В связи с высказанными нами выше положениями о сво¬бодном труде, в частности, что в этом труде скрыт пауперизм , надо привести следующие места из работы сэра Фредерика Мортона Идена, баронета «The State of the Poor, or an History of the Labouring Classes in England from the Conquest to the Present Period». 3 vols. London, 1797 (цитаты взяты из тома i, кн. 1)54a. В кн. 1, гл. I говорится следующее:
«В нашем географическом поясе для удовлетворения потребностей требуется труд, и поэтому, по крайней мере, часть общества всегда должна неустанно трудиться; другие работают в области искусств и т. д., а немно¬гие, которые не работают, все же располагают продуктами прилежания. Однако этим собственники обязаны исключительно цивилизации и порядку; они всецело — творение гражданских учреждений. Ибо последние при¬знают, что плоды труда можно присваивать и иным способом, кроме труда. Люди с независимым состоянием почти целиком обязаны своим состоянием труду других, а не своим собственным способностям, которые отнюдь не выше, чем способности других. Не владение землей и деньгами, а командование трудом — вот что отличает богатых от бедных» [том I, стр. 1—2].
Бедность как таковая начинается с освобождения земле¬дельцев; феодальное прикрепление к земле или, по крайней мере, к местности избавляло до тех пор законодательство от забот о бродягах, нищих и т. д. Иден полагает, что различные торговые гильдии и т. д. также кормили своих собственных бедняков [там же, стр. 57, 60]. Он говорит:
«Отнюдь не имея в виду преуменьшать бесчисленные выгоды, вызван¬ные мануфактурами и торговлей, результат этого исследования по-види¬мому приводит к неизбежному заключению, что мануфактуры и торговля» (т. е. сфера производства, прежде всего подпавшая под власть капитала) «являются истинными родителями наших бедных» [там же, стр. 61].
В той же работе указывается, что, начиная с Генриха VII (при котором вместе с тем начинается очистка земель от лишних ртов путем превращения пашен в пастбища, продолжавшаяся свыше 150 лет и вызвавшая, по меньшей мере, жалобы и вме¬шательство законодателя; следовательно, возрастало число рабочих рук, предоставляемых в распоряжение промышлен¬ности), заработная плата в промышленности уже не устанав¬ливалась законом, это имело место только в земледелии. Акт, изданный в 11-й год царствования Генриха VII [там же, стр. 73-75].