Собрание сочинений. Том 46 часть 2
Шрифт:
Дикарь хочет сохранить этот фунт как неизменную стои¬мость, и поэтому для него изменяется количество металла, которое в нем содержится. Если стоимость золота уменьшится на 100%, то, как и прежде, фунт останется для него мерой стоимости, но фунт, состоящий из 2/4 унций золота, и т. д. Для него фунт всегда равен известной массе золота (железа), имеющей ту же стоимость. Но так как эта стоимость изменяется, то фунт равняется то большему, то меньшему количеству реаль¬ного золота или железа, смотря по тому, большее или меньшее количество их следует дать в обмен на другие товары. Он сравнивает теперешнюю стоимость с прежней, которая является для него стандартом, продолжая жить лишь в его представ¬лении. Таким образом, вместо того чтобы считать соответственно 1/4 унции золота, стоимость которой меняется, он считает соот¬ветственно той стоимости, которой раньше обладала 1/4 унции золота, т. е. соответственно представляемой неизменной стои¬мости 1/4 унции, которая, однако, выражается в изменяющихся
В современной политической экономии весь этот вопрос приобрел значение главным образом благодаря двум обстоятель¬ствам:
1) В различные исторические эпохи случалось, например в Англии во время войны с революционной Францией, что цена сырого золота превышала цену чеканного золота. Это историческое явление, таким образом, как будто неопровержимо доказывало, что названия, которыми обозначают определенные весовые доли золота (благородного металла), фунт стерлингов, шиллинг, пенс и т. д., вследствие какого-то необъяснимого про¬цесса, приобретают самостоятельность по отношению к той суб¬станции, наименованием которой они являются. Каким образом иначе могла бы унция золота стоить больше, чем та же самая унция золота, из которой вычеканено 3 ф. ст. 17 ш. 101/2 п.? Или каким образом унция золота могла бы стоить больше, чем 4 ливра золотом, если ливр есть только название 1/4 унции?
При более тщательном исследовании, однако, оказалось, что в одних случаях монеты, обращавшиеся под названием фунта стерлингов, фактически не имели уже нормального металлического содержания, что, следовательно, например, 5 об¬ращающихся фунтов фактически весили только 1 унцию золота (той же пробы). Так как монета, которая представляла собой будто бы 1/4 унции золота (приблизительно), фактически пред¬ставляла уже только 1/5 унции, то было очень просто, что эта унция равнялась 5 таким фунтам стерлингов, находившимся в обращении; что, следовательно, стоимость золотых слитков превышала их монетную цену, поскольку фактически уже не одна четверть унции, а только 1/5 унции золота называлась фунтом стерлингов, который представлял собой наименование только 1/5 унции.
То же самое явление имело место и в тех случаях, когда содержание металла в обращающихся монетах хотя и не падало ниже своей нормальной меры, но они обращались наряду с обесцененными бумажными деньгами, а переплавка и вывоз этих монет были запрещены. В этом случае 1/4 унции золота, обращавшаяся в форме фунта стерлингов, участвовала в обес¬ценении банкнот; судьба, от которой было избавлено золото в слитках . По сути это [VII—33] один и тот же факт: счетное наименование «фунт стерлингов» перестало обозначать 1/4 унции, а сделалось наименованием для меньшего количества золота. Следовательно, унция золота равнялась, например, пяти подоб¬ным фунтам. И это выражалось тогда так, что цена слитков стала превышать монетную цену.
Эти или аналогичные исторические явления, все одинаково просто объяснимые и принадлежащие к одному и тому же ряду, дали таким образом впервые повод для представления об идеаль¬ной мере, или для утверждения, что деньги как мера являются лишь пунктом сравнения, а не определенным количеством [определенного товара]. По этому вопросу в Англии за 150 лет написаны были сотни томов.
То, что стоимость определенной монеты может превысить стоимость ее металлического содержания, само по себе не пред¬ставляет ничего удивительного, так как в монету вкладывается новый труд (для придания ей формы). Но независимо от этого случается, что стоимость определенной монеты начинает превышать стоимость ее металлического содержания. Это не пред¬ставляет никакого экономического интереса и не давало еще повода к каким-либо экономическим исследованиям. Это озна¬чает только то, что для определенных целей золото и серебро требуется именно в такой форме, положим, в британских фун¬тах или испанских долларах. Разумеется, директора банков были особенно заинтересованы в том, чтобы доказать, что не стоимость банкнот упала, а что стоимость золота повысилась. Что касается последнего вопроса, то его можно разобрать лишь впоследствии.
2) Но теория идеальной меры стоимости была сформулирована впервые в начале XVIII века и повторена во втором десятиле¬тии XIX века, когда речь шла о таких вопросах, при которых деньги фигурировали не как мера и не как средство обмена, а как неизменный эквивалент, как самодовлеющая стоимость (в третьем определении) и поэтому как всеобщая материя кон¬трактов. В обоих случаях речь шла о том, следует ли или нет государственные
(«Изменение стандарта подобно изменению национальных мер и весов» (J. Steuart. An Inquiry into the Principles of Political Oeconomy. Vol. II, Dublin, 1770, стр. 110).
С первого же взгляда ясно, что общее количество зерна у нации не меняется оттого, что вдвое увеличится или умень¬шится размер, например, шеффеля. Но это изменение величины шеффеля было бы очень важно, например, для арендаторов, обязанных платить ренту зерном в размере определенного количества шеффелей, если бы они и после того, как была удвоена мера, должны были доставлять то же самое количество шеффелей, что и прежде.)
В упомянутом выше случае именно кредиторы государства цеплялись за название «фунт стерлингов» независимо от выра¬жаемой им весовой доли золота, т. е. цеплялись за «идеальный стандарт», ибо в действительности последний есть лишь счетное наименование весовой доли металла, служащего мерой [стоимости]. Но странным образом именно их противники выдвинули эту теорию «идеального стандарта», а боролись с этой теорией кредиторы государства. Вместо того чтобы просто потребовать перерасчета долговых обязательств, или того, чтобы кредиторам государства было выплачено лишь то количество золота, кото¬рое ими было фактически авансировано, они требовали сниже¬ния стандарта соответственно обесценению денег, т. в., напри¬мер, если фунт стерлингов упал до 1/5 унции золота, чтобы в дальнейшем эта 1/5 унции носила название фунта, или чтобы фунт чеканился в виде 21 шиллинга вместо 20 шиллингов. Это снижение стандарта называлось повышением стоимости денег, ибо унция теперь равнялась бы 5 ф. ст. вместо преж¬них 4. Таким образом, они не говорили: пусть те, кто аванси¬ровал, например, одну унцию золота в виде 5-ти обесцененных фунтов, получат теперь только 4 полноценных фунта, а гово¬рили, что они должны получить 5 фунтов, но что в дальнейшем в фунте будет представлено на 1/20 унции золота меньше, чем прежде.
Когда сторонники таких взглядов выставили это требование в Англии после возобновления платежей наличными, счетная монета уже вновь достигла своей прежней металлической стои¬мости. При этом случае были тогда выдвинуты еще и другие грубые теории относительно денег как меры стоимости, и под предлогом опровержения этих теорий, ложность которых было легко доказать, контрабандным путем были удовлетворены интересы государственных кредиторов.
Первая борьба такого рода происходила между Локком и Лаундсом. С 1688 г. до 1695 г. государственные займы были заключены в обесцененных деньгах — обесцененных вследствие того, что все полновесные деньги переплавлялись в слитки и обращались только легкие деньги. Гинея повысилась до 30 шил¬лингов. Лаундс, секретарь казначейства (управляющий монет¬ным двором?), хотел снизить фунт стерлингов на 20%; Локк настаивал на прежнем, елизаветинском стандарте. В 1696 г. — переплавка [серебряных монет], общая перечеканка. Локк одержал победу. Долги, заключенные по 10—14 шиллингов в гинее, выплачивались по курсу 20 шиллингов. Это было столь же выгодно для государства, как для земельных собст¬венников.
«Лаундс неправильно ставил вопрос. Во-первых, он утверждал, что его проект не представляет собой снижения прежнего стандарта. Далее, повышение цены слитков он приписывал внутренней стоимости серебра, а не неполновесности той монеты, на которую оно покупалось. Он всегда предполагал, что чеканка, а не субстанция делает деньги… Локк со своей стороны ставил лишь тот вопрос, включает ли проект Лаундса снижение стандарта или нет, но не исследовал интересов тех, кто связан длитель¬ными обязательствами. Главный аргумент Лаундса в пользу снижения стандарта заключался в том, что серебро в слитках повысилось до 6 шил¬лингов 5 пенсов за унцию (т. е. что его можно было купить за 77 пенсов, считая шиллинг равным 1/77 тройского фунта ), и потому он полагал, что из тройского фунта надо чеканить 77 шиллингов, что равносильно было понижению стоимости фунта стерлингов на 20% или 1/5. Локк отвечал ему, что 77 пенсов были уплачены в обрезанных монетах, которые по весу не превышали 62 пенсов стандартной чеканки… Однако разве человек, который взял взаймы 1 000 ф. ст. в этих обрезанных монетах, обязан выплатить 1 000 ф. ст. по их стандартному весу? Как Лаундс, так и Локк лишь весьма поверхностно анализировали влияние изменения стандарта на соотношение должников и кредиторов… Тогда кредитная система была еще мало развита в Англии… Принимались во внимание только интересы земельных собственников и короны. Торговля в это время почти замерла и была подорвана пиратской войной.,.. Восстановление стандарта было наиболее выгодным для земельных собственников и для казны; так это и было сделано» (Стюарт, там же, том II, стр. 178, 179).