Собрание сочинений. Том 50

Энгельс Фридрих

24

К. МАРКС

тала и товарного капитала принадлежат сфере обращения. В этой форме он реализует конечную цель капиталистического производства, сокровеннейший его процесс — увеличение стоимости, или производство прибавочной стоимости, по отношению к которому акт обращения Д — Т носил только вводный харак¬тер и результат которого благодаря акту обращения Т’ — Д’ лишь превращается в серебро или золото. Наконец, в то время как в сфере обращения капитал лишь меняет свои формы денег и товара и свою персонификацию, капиталист выступает вроде бы лишь как продавец или покупатель по отношению к равному ему другому покупателю или продавцу, хотя в книге первой было показано, что равенство капиталиста как покупателя и рабочего как продавца рабочей силы является простой види¬мостью, проистекающей из процесса обращения 7). Благодаря присоединению живой рабочей силы к предметным фактам процесса труда стоимость — прошлый, овеществленный, мерт¬вый труд — превращается

«в капитал, в самовозрастающую стоимость, в одушевленное чудовище, которое начинает «рабо¬тать» «как будто под влиянием охватившей его любовной страсти»» (книга первая, стр. 161 *). Капиталистический про¬цесс производства является одновременно процессом эксплуа¬тации рабочей силы. Термин «производительный капитал» очень хорошо выражает то, что при этом способе производства производительность труда превращается в производительность факторов труда, созидающая стоимость деятельность — в само¬деятельность наличной, уже существующей стоимости, живой труд — в кровь мертвого труда. Подчинение рабочего продукту труда, подчинение силы, создающей стоимость, самой этой стоимости, наличное бытие функционирующей рабочей силы как простой формы, в которой находится и функционирует часть авансированной капитальной стоимости, в то время как другая ее часть состоит из предметных факторов труда и налич¬ных стоимостей, — все это опосредствовано отношением при-нуждения и господства капиталиста (персонификации капи¬тала) над рабочим (или проявляется в этом отношении) совер¬шенно так же, как превращение денег в товар и т. д. опосред¬ствовано актом купли или продажи со стороны капиталиста. Как такое отношение капитал производителен, поскольку он не только вообще приводит в текучее состояние прибавочный труд, но и обусловливает те специфические формы капиталисти-7) «В действительности рабочий принадлежит капиталу еще раньше, чем он про-дал себя капиталисту» (книга первая, стр. 566 [настоящее издание, том 23, стр. 590]).

* Гёте. «Фауст», часть I, сцена пятая, «Погреб Ауэрбаха в Лейпциге» (настоя¬щее издание, том 23, стр. 206). Ред.

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 25

ческого процесса производства, благодаря которым приводится в текучее состояние возможный максимум прибавочного труда. Касаясь производительного капитала, здесь следует напомнить, что капитальной стоимости в этой функции присущи потенции, которых она не могла получить в сфере обращения. Наряду со средствами производства и рабочей силой, получаемыми капитальной стоимостью из сферы обращения, она присоединяет к себе здесь вещества природы и силы природы, не являющиеся продуктом труда, а потому и стоимостью, как присоединяет она и общественные производительные силы труда, возникаю¬щие из организации в самом процессе производства (книга первая, глава шестая, b *).

Капитал становится производительным капиталом потому, что стоимость присоединяет к себе силу, образующую стоимость, что средство производства завладевает рабочей силой, а не рабо¬чая сила — средством производства.

Из книги первой (глава третья, 1 и 2 **) мы помним, что средства производства образуют, с одной стороны, предметные факторы процесса труда, вещественные образы постоянного капитала; в то же время средства производства в процессе производства — поскольку он является процессом увеличения стоимости — по отношению к действующей рабочей силе функционируют как средства, всасывающие труд. [8] Политическая экономия довольствуется наивной види¬мостью, рассматривая капиталистический процесс производства с точки зрения простого процесса труда, то есть не зависящего ни от каких общественных форм естественного процесса. В соот¬ветствии с этим она разъясняет, что производительным капи¬талом являются средства производства, поскольку они сами есть продукты прошлого труда, а не предметы природы, суще¬ствующие без содействия труда. Даже если читаешь такие фразы, как:

«Производительным капиталом является то, что каким-либо спосо¬бом соединено с промышленностью, находится в процессе увеличения» (F. Wayland. [The Elements of Political Economy. Boston, 1843], p. 35),

то это означает лишь: производительный капитал есть средст¬ва производства, находящиеся в процессе труда. Однако эта глупость не так наивна, как представляется. Эта путаница слу-жит для того, чтобы потихоньку протащить признание, что средства производства от природы являются капиталом, а по-тому и процесс труда от природы является капиталистическим,

См. настоящее издание, том 23, стр. 592—625. Ред. * Там же, стр. 188—222. Ред.

26

К. МАРКС

и вследствие этого появление рабочего, так сказать, от природы влечет за собой появление на свет капиталиста. Эта демонстрация удается тем легче, если предполагается рабочий как наем¬ный рабочий, а следовательно, предполагается и капиталист. При таких обстоятельствах осторожный и взвешивающий свои слова «мыслитель», как, например, г-н Джон Стюарт Милль, продемонстрирует, возможно, что выражение «производитель¬ный капитал» является, строго говоря, лишь образным оборотом речи, так как, строго говоря, производительным является лишь труд, а не средства производства. Производительность капи¬тала — цветистое выражение? С тем же правом господин Милль мог бы объявить цветистыми выражениями производительность рабства и крепостничества! Но если он принимает на веру утверждение буржуазной политэкономии, что под производи¬тельным капиталом

понимается не что иное, как средства производства, то его критика по-прежнему остается на детском уровне. Он должен был бы сказать: прежде всего, слово «капи¬тал» является здесь излишним, простым наименованием средств производства. Следовательно, долой его! После этой ампутации вопрос стоит не о том, являются ли средства производства произ¬водительным капиталом, а являются ли средства производства производительными. Достигнув этого пункта, господин Милль рисковал бы столкнуться с научной проблемой, а именно: являются ли производительными средства производства, находящиеся в процессе производства продукта, или в процессе производства стоимости? Вместо этого он пытается объяснить себе и другим, что средства производства, такие вещи, как, напримерf кожа, смола и шило, в действительности служат средствами производства, то есть материалом труда или средствами труда лишь постольку, поскольку при помощи них работают. Он мог бы сделать также глубокомысленный вывод о том, что хлеб и [9] мясо не являются предметами потребления, если они не съедаются. Неудивительно, что господин Джон Стюарт Милль числится среди семи великих мудрецов 12! Для сравне¬ния возьмем хотя бы мекленбургского помещика фон Тюнена:

«Если же мы возвратимся к нашему первому исследованию, где было показано: 1) что капитал в себе мертв и лишь благодаря человеческой деятельности приобретает действенность; 2) что сам капитал есть только продукт человеческого труда… то покажется совершенно непонятным, как человек мог попасть под господство своего собственного продукта — капитала — и оказаться подчиненным ему; а так как в действительности дело бесспорно обстоит именно так, то невольно встает вопрос: как рабо¬чий из владыки капитала — как творец капитала — мог сделаться ра¬бом капитала?» (von Thunen. Der isolirte Staat, [Theil II]. Abtheilung II, Rostock, 1863, S. 5, 6),

ВТОРАЯ КНИГА. ПРОЦЕСС ОБРАЩЕНИЯ КАПИТАЛА 27

Здесь Тюнен исходит из той ложной предпосылки политической экономии, будто средства производства с самого начала являются капиталом и вследствие этого капитал становится владыкой рабочего. Он не может понять того, что вещи, средства произ¬водства, превращаются в капитал лишь при определенных об¬щественных производственных отношениях. Следовательно, он должен был бы спросить себя не о том, каким образом рабочий попадает под господство капитала, а о том, вследствие чего средства производства, то есть уже существующие стоимости,, превращаются в капитал! Но, несмотря на ошибочную форму¬лировку проблемы и почти смехотворное ее решение, сама постановка вопроса объясняет нам, .почему фон Тюнен в эконо¬мических компиляциях немецких профессоров постоянно фигу¬рирует как «одинокий мыслитель». Одиноким в этом обществе сделало его не имение Теллов 13, а образ мышления. [9]

[3) ТОВАРНЫЙ КАПИТАЛ]

[8] Процесс производства угасает в продукте. Готовый продукт выталкивается из сферы производства и попадает в сферу обращения. Это — продукт, предназначенный для продажи, или товар. Следовательно, капитал превращается из производительного капитала в товарный капитал. Это — не только первоначально авансированная, но обогащенная в процессе производства прибавочной стоимостью капитальная стоимость, существующая теперь в форме товара, следователь¬но, как товарный капитал. Единственной функцией товара является его продажа, его превращение в деньги.. Это превра¬щение из товарного капитала по отношению к первоначально авансированной капитальной стоимости является обратным превращением, а по отношению к приросшей к ней прибавочной стоимости — первым превращением в деньги.

Возможно, что капиталистический производитель, например арендатор, предназначает часть продукта непосредственно для своего личного потребления. То, что он таким образом потребляет из прибавочного продукта в натуральной форме, не превращается, естественно, в звонкую монету и не функционирует как товар. Несравнимо более важен другой случай, когда часть продукта снова входит как средство производства в тот же процесс, из которого она вышла как продукт: например, уголь — в угледобычу, пшеница — в возделывание пшеницы и т. д. Стоимость этой части продукта, которая производительно потребляется самим производителем, фигурирует в бухгалтерии капиталиста как счетные деньги, но она не превращается дей-28

К. МАРКС

ствительно в деньги. Эта часть продукта представляет по-преж-нему составную часть капитала, но капитала в его форме производительного капитала, а нетоварного капитала. Если раньше было показано, что кроме продуктов, соответственно товаров, в процесс производства входят и другие элементы, то здесь мы видим, что не все продукты, входящие в процесс производства, выходят из процесса обращения, не все они обращались прежде как товары.

Капиталистический производитель может, как и любой другой товаропроизводитель, воздерживаться от вывоза товаров на рынок в ожидании более благоприятной рыночной конъюнктуры. Раньше или позже с ними придется расстаться. Придер-живаемые таким образом товары являются скрытым товарным капиталом, товарным капиталом, функция которого преднамеренно прервана. А должен ли, напротив, предлагаемый для продажи товар застывать на более или менее продолжительное время на той стадии, на которой он предлагается для продажи, — это ничего не меняет в том, что он находится в сфере обращения, следовательно, что представленная в нем капитальная стоимость функционирует как товарный капитал. В этой функции он оказывает влияние, например, на рыночные цены, хотя и оста¬ется лежать непроданньм.