Собрание сочинений

Бродский Иосиф Александрович

III

Сверкает в тучах месяц-молодчина.Огромный фолиант. Над ним – мужчина.Чернеет меж густых бровей морщина.В глазах – арабских кружев чертовщина.В руке дрожит кордовский черный грифель,в углу – его рассматривает в профильарабский представитель Меф-ибн-Стофель.Пылают свечи. Мышь скребет под шкафом.«Герр доктор, полночь». «Яволь, шлафен, шлафен».Две черных пасти произносят: «мяу».Неслышно с кухни входит идиш фрау.В руках ее шипит омлет со шпеком.Герр доктор чертит адрес на конверте:«Готт штрафе Ингланд, Лондон, Франсис Бекон».Приходят и уходят мысли, черти.Приходят и уходят гости, годы...Потом не вспомнить платья, слов, погоды.Так проходили годы шито-крыто.Он знал

арабский, но не знал санскрита.И с опозданьем, гей, была открытаим айне кляйне фройляйн Маргарита.Тогда он написал в Каир депешу,в которой отказал он черту душу.Приехал Меф, и он переоделся.Он в зеркало взглянул и убедился,что навсегда теперь переродился.Он взял букет и в будуар девицыотправился. Унд вени, види, вици.

IV

Их либе ясность. Я. Их либе точность.Их бин просить не видеть здесь порочность.Ви намекайт, что он любил цветочниц.Их понимайт, что даст ист ганце срочность.Но эта сделка махт дер гроссе минус.Ди тойчно шпрахе, махт дер гроссе синус:душа и сердце найн гехапт на вынос.От человека, аллес, ждать напрасно:«Остановись, мгновенье, ты прекрасно».Меж нами дьявол бродит ежечаснои поминутно этой фразы ждет.Однако, человек, майн либе геррен,настолько в сильных чувствах неуверен,что поминутно лжет, как сивый мерин,но, словно Гете, маху не дает.Унд гроссер дихтер Гете дал описку,чем весь сюжет подверг а ганце риску.И Томас Манн сгубил свою подписку,а шер Гуно смутил свою артистку.Искусство есть искусство есть искусство...Но лучше петь в раю, чем врать в концерте.Ди Кунст гехапт потребность в правде чувства.В конце концов, он мог бояться смерти.Он точно знал, откуда взялись черти.Он съел дер дог в Ибн-Сине и в Галене.Он мог дас вассер осушить в колене.И возраст мог он указать в полене.Он знал, куда уходят звезд дороги.Но доктор Фауст нихц не знал о Боге.

V

Есть мистика. Есть вера. Есть Господь.Есть разница меж них. И есть единство.Одним вредит, других спасает плоть.Неверье – слепота, а чаще – свинство.Бог смотрит вниз. А люди смотрят вверх.Однако, интерес у всех различен.Бог органичен. Да. А человек?А человек, должно быть, ограничен.У человека есть свой потолок,держащийся вообще не слишком твердо.Но в сердце льстец отыщет уголок,и жизнь уже видна не дальше черта.Таков был доктор Фауст. ТаковыМарло и Гете, Томас Манн и массапевцов, интеллигентов унд, увы,читателей в среде другого класса.Один поток сметает их следы,их колбы – доннерветтер! – мысли, узы...И дай им Бог успеть спросить: «Куды?!» -и услыхать, что вслед им крикнут Музы.А честный немец сам дер вег цурюк,не станет ждать, когда его попросят.Он вальтер достает из теплых брюки навсегда уходит в вальтер-клозет.

VI

Фройляйн, скажите: вас ист дас «инкубус»?Инкубус дас ист айне кляйне глобус.Нох гроссер дихтер Гете задал ребус.Унд ивиковы злые журавли,из веймарского выпорхнув тумана,ключ выхватили прямо из кармана.И не спасла нас зоркость Эккермана.И мы теперь, матрозен, на мели.Есть истинно духовные задачи.А мистика есть признак неудачив попытке с ними справиться. Иначе,их бин, не стоит это толковать.Цумбайшпиль, потолок – предверье крыши.Поэмой больше, человеком – ницше.Я вспоминаю Богоматерь в нише,обильный фриштик, поданный в кровать.Опять зептембер. Скука. Полнолунье.В ногах мурлычет серая колдунья.А под подушку положил колун я...Сейчас бы шнапсу... это... апгемахт.Яволь. Зептембер. Портится характер.Буксует в поле тарахтящий трактор.Их либе жизнь и «Фелькиш Беобахтер».Гут нахт, майн либе геррен. Я. Гут нахт.8 сентября 1965, Норенская

Под занавес

А. А. Ахматовой

Номинально пустынник,но

в душе – скандалист,отдает за полтинник -за оранжевый лист -свои струпья и репья,все вериги – вразвес, -деревушки отрепья,благолепье небес.Отыскав свою чашу,он, не чувствуя ног,устремляется в чащу,словно в шумный шинок,и потом, с разговенья,там горланит в глуши,обретая забвеньеи спасенье души.На последнее златоприкупив синевы,осень в пятнах закатапеснопевца листвыучит щедрой разлуке.Но тому – благодать -лишь чужбину за звуки,а не жизнь покидать.20 сентября 1965

* * *

Не тишина – немота.Усталость и ломота:голова, голова болит.Ветер в листве.Ветер волосы шевелитна больной голове.Пой же, поэт,новой зимы приход.Без ревности, безболи, пой на ходу,ибо время в обрез,белизну, наготу.Пой же, поэт,тело зимы, коль нетдругого в избе.Зима мила и бела.Но нельзя доголараздеваться тебе.октябрь – ноябрь 1965

* * *

В канаве гусь, как стереотруба,и жаворонок в тучах, как орел,над барвинком в лесу, как ореол,раздвоенная заячья губа.Цветами яркими балкон заставьи поливать их молоком заставьсестренку или брата.Как хорошо нам жить вдвоем,мне – растворяться в голосе твоем,тебе – в моей ладони растворяться,дверями друг от друга притворяться,чревовещать,скучать,молчать при воре,по воскресеньям церковь навещать,священника встречатьв притворе.1965

Зимним вечером на сеновале

Снег сено запорошилсквозь щели под потолком.Я сено разворошили встретился с мотыльком.Мотылек, мотылек,от смерти себя сберег,забравшись на сеновал.Выжил, зазимовал.Выбрался и глядит,как «летучая мышь» чадит,как ярко освещенабревенчатая стена.Приблизив его к лицу,я вижу его пыльцуотчетливей, чем огонь,чем собственную ладонь.Среди вечерней мглымы тут совсем одни.И пальцы мои теплы,как июльские дни.1965

* * *

1

Мужчина, засыпающий один,ведет себя как женщина. А столведет себя при этом как мужчина.Лишь Муза нарушает карантини как бы устанавливает полприсутствующих. В этом и причинаее визитов в поздние часына снежные Суворовские дачив районе приполярной полосы.Но это лишь призыв к самоотдаче.

2

Умеющий любить, умеет ждатьи призракам он воли не дает.Он рано по утрам встает.Он мог бы и попозже встать,но это не по правилам. Встаетон с петухами. Призрак задаетот петуха, конечно, деру. Датьего легко от петуха. И ждатьон начинает. Корму задаеткобыле. Отправляется достатьводы, чтобы телятам дать.Дрова курочит. И, конечно, ждет.Он мог бы и попозже встать.Но это ему призрак не даетразлеживаться. И петух даетприказ ему от сна восстать.Он из колодца воду достает.Кто напоит, не захоти он встать.И призрак исчезает. Но под статьему день ожиданья настает.Он ждет, поскольку он умеет ждать.Вернее, потому что он встает.Так, видимо, приказывая встать,знать о себе любовь ему дает.Он ждет не потому, что должен встатьчтоб ждать, а потому, что он даетлюбить всему, что в нем встает,когда уж невозможно ждать.