Собрание стихотворений и поэм
Шрифт:
Уже зима деревья обнажила, Раскинув сети спутанных ветвей. Но слишком поздно жизнь меня спросила О том большом, что знаю я о ней.
Как часто я сбегал с ее уроков! Своей любимой песни сочинял. Благодарил льстецов своих до срока И с опозданьем подлость понимал.
Двадцатый век! Не ты ль всему виною? Но усмехаясь, век ответил мне, Что в этом мире правит тот арбою, Кто сам сидеть отважился на ней.
Я тоже сверху падал не однажды На поворотах резких и крутых… Так лань в лесу разгуливает важно, Могучим
***
О мысль, я изведал тебя до конца! Причина тому не бахвальство глупца. Когда я к виску прижимаю ладонь, Ее согревает мятежный огонь.
О страсть, я изведал тебя до конца! Причина тому не седины отца. Когда я к родным припадаю устам, То чувствую, что от любви не устал.
О песнь, я изведал тебя до конца! Причина тому не итог мудреца. Когда колыбельную внучке пою, Я вижу невольно в ней маму свою.
О жизнь, я изведал тебя до конца! Причина тому не богатство скупца. Когда расставаться приблизится срок, В Цада возвращусь я на отчий порог.
ПАМЯТИ КАЙСЫНА КУЛИЕВА
Друзья мои — Чингиз, Давид, Мустай, Осиротила нас кончина брата. Сказав Эльбрусу тихое «прощай», Ушел он в путь, откуда нет возврата.
Совсем недавно, кажется, его Проведывал я в Кунцевской больнице, И вот не стало друга моего — Скалы, к которой можно прислониться.
Скорби, Чегем… И ты скорби, Кавказ, Под траурною буркой южной ночи. Балкария, закрой в последний раз Сыновние безжизненные очи.
А, кажется, они еще вчера Меня встречали искрами лукавства. Шутил Кайсын: — Бессильны доктора… Но смех от смерти — лучшее лекарство,
Сейчас бы нам созвать сюда друзей, Чтобы вдали от суеты и славы Припомнить, как седлали мы коней И не меняли их на переправах.
Припомнить фронт и белый парашют, Как эдельвейс над черной Украиной… Павлычко и Гончар — они поймут Ту боль, что нас связала воедино.
Киргизию припомнить, где в краю Пустынном средь безверия и мрака Опальных лет хранили жизнь мою, Как талисманы, письма Пастернака.
… Кайсын устал и кликнул медсестру, Сжав сердце побледневшею ладонью. Но усмехнулся вновь: — Я не умру, Покуда всех друзей своих не вспомню.
Где Зульфия, Ираклий, Шукрулло?.. Поклон им всем, а также Сильве милой. Наверное, с судьбой мне повезло, Коль дружбою меня не обделила.
Как чувствует Андроников себя? Где Гранин Даниил и Дудин Миша?.. Я с жизнью бы расстался, не скорбя, Да жаль, что Ленинграда не увижу.
И не поеду больше в горный край Взглянуть на море со скалы высокой… Как поживает там кунак Аткай? Шинкуба где теперь, абхазский сокол?
Козловский, Гребнев?.. Верные друзья И рыцари разноязыкой музы. Досадно мне, что рог поднять нельзя Во здравие их славного союза.
… День догорел, и ветер в соснах стих, Когда в палате Кунцевской больницы Мы вспоминали мертвых и живых
Вургун, Твардовский, Симонов, Бажан, Мирзо Турсун-заде и Чиковани… Как птица из силков, рвалась душа В космический простор воспоминаний.
И в резко наступившей темноте, А, может быть, почудилось мне это — Сарьян на простыне, как на холсте, Писал эскиз последнего портрета.
Кайсын Кулиев умер… Нет, погиб В неравной схватке с собственной судьбою. Не траурный мотив, державный гимн Пускай звучит над каменной плитою.
И если скажут вам, Кайсына нет, Не верьте обывательскому вздору. Чтоб во весь рост создать его портрет, Нам нужен холст снегов, укрывший горы.
Друзья мои — Давид, Мустай, Алим, Я вас прошу, поближе подойдите Не для того, чтобы проститься с ним, В залог слезу оставив на граните.
Балкария, пускай ушел твой сын Туда, откуда нет пути обратно… Но закричи призывное: — Кайсы-ы-ы-н! — Он отзовется эхом многократным.
***
Когда весной растает снег на крыше, Когда зарядят дружные дожди, Я звук знакомый в комнате услышу: Кап-кап, кап-кап — как у меня в груди.
Ах, эти капли память растревожат… Я вижу: мама на пол ставит таз – И целый день звучит одно и то же: Кап-кап, кап-кап — уже в который раз.
Пусть музыка дождя полна печали, Но под нее в былые времена Мы умиротворенно засыпали: Кап-кап, кап-кап – звенело, как струна.
Порой проспишь — на половицах лужа: Таз переполнен и кувшин потек… Кап-кап, кап-кап — к зиме, пожалуй, нужно Перебелить замшелый потолок.
Я вспоминаю вновь картину эту, Когда сжимает сердце мне беда, Когда от взрывов ежится планета: Кап-кап, кап-кап — то кровь, а не вода.
Я вижу матерей от слез незрячих, Их горечи стихами не унять. Кап-кап, кап-кап — мир переполнен плачем… Неужто, люди, я проспал опять?
ПЕРЕМЕНЫ
Дождь то льет, то затихает, То совсем перестает… Нам природа изменяет Безнадежно круглый год.
День то плачет, то смеется, Будто малое дитя. И заигрывает солнце, Из-за тучи выходя.
Мне оно напоминает Тех людей, что без конца Наспех должности меняют, Мысли, чувства и сердца.
Туча со звериным рыком Мечется на небесах — Я ее сравнил бы с рынком, Где цена растет, как сад.
Покачав косматой гривой, Расширяется она, Гордо и неторопливо Нарастает, как волна.
И осенний день, как поезд, Ускользает в полумрак… Только дождь, как чья-то повесть Не кончается никак.
Я звоню из автомата… — Занят, — Мне в ответ бубнят… Все торопятся куда-то Без оглядки наугад.
Словно в интересном месте Обрывается кино… Никого, наверно, здесь мне Отыскать не суждено.
С кем под дождик этот серый Мог бы душу отвести И раскрыть, как книгу, сердце, Где написан лучший стих.