Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

НАЧАЛО ЛЮБВИ

Помню ясно, Как вечером летним Шел моряк по деревне — и вот Первый раз мы увидели ленту С гордой надписью «Северный флот». Словно бурями с моря пахнуло, А не запахом хлеба с полей, Как магнитом к нему потянуло, Кто-то крикнул: «Догоним скорей». И когда перед ним появились Мы, взметнувшие пыль с большака, Нежным блеском глаза осветились На суровом лице моряка. Среди шумной ватаги ребячьей, Будто с нами знакомый давно, Он про море рассказывать начал, У

колодца присев на бревно. Он был весел и прост в разговоре, Руку нам протянул: «Ну, пока!» …Я влюбился в далекое море, Первый раз повстречав моряка!

МОРЕ

Я у моря ходил. Как нежен Был сапфировый цвет волны. Море жизнь вдыхало и свежесть Даже в мертвые валуны, Прямо в сердце врывалось силой Красоты, бурлившей вокруг. Но великой братской могилой Мне представилось море вдруг. Над водой бездонно-синей В годы грозные, без следа, Сколько храбрых сынов России Похоронено навсегда!.. Говорят, что моряк не плачет, Все же слез я сдержать не смог. Словно брызги крови горячей Расплескала заря у ног. Стало сердце болью самою. Но росло торжество ума: Свет над морем борется с тьмою, И пред ним отступает тьма!

МАТРОССКАЯ ЮНОСТЬ

Ночь и ветер. В тумане прожектор луны: Очертания скал — из тумана. И у скал, будто вечное эхо войны, Угрожающий шум океана… Но пускай океанские бури сильны. Не согнуть им в железном строю нас: Коллективным героем Советской страны Стала наша матросская юность!

ПЕРВЫЙ ПОХОД

От брызг и ветра губы были солоны, Была усталость в мускулах остра. На палубу обрушивались волны, Перелетали через леера. Казался сон короче вспышки залповой. И обостренность чувств такой была, Что резкие звонки тревог внезапных В ушах гремели, как колокола. И вот тогда до головокружения (Упорством сам похожий на волну) Я ощутил пространство и движение… И с той поры у моря я в плену! И мне обидно, если вижу слабого, Такого, что, скривив уныло рот, В матросской жизни не увидит главного И жалобы высказывать начнет. Когда бушует море одичалое И нет конца тревожности «атак», Как важно верить с самого начала, Что из тебя получится моряк!

ШТОРМ

Нарастали волны громовые, Сразу душно стало в рубке тесной: В сильный шторм попал матрос впервые, Заболел матрос морской болезнью, Перенесть труднее, чем горячку, Этот вид болезни. И встревоженно Старшина сказал ему: «На качку Обращать вниманья не положено!» Про себя ругая шквальный ветер, Скрыл матрос свое недомоганье И, собравшись с силами, ответил: «Есть не обращать вниманья!» И, конечно, выполнил задачу, Хоть болезнь совсем его измучила. Верно говорят: «Моряк не плачет!», Не было еще такого случая.

БАРЕНЦЕВО МОРЕ

Все о вечности здесь говорит. Здесь веками отчаянно-смелые, Бьются штормы зелено-белые В серый, тысячелетний гранит. Здесь бессмертье героев хранит В

штормовом клокотаньи и стоне Флотской славы живая история — Обелисков звездный гранит!

ПЕСНЯ

Катятся волны по морю, Чайки тревожно кричат. Где ж вы, о тихие зори, Светлые взгляды девчат? Ветер, холодный ветер С нами, как лучший друг. Светит, призывно светит Дальний маяк Мудьюг. Ночи без вьюжного воя Тихие, только бы спать. Колокол громкого боя Грянет в тиши. И опять: Ветер, холодный ветер С нами, как лучший друг. Светит, призывно светит Дальний маяк Мудьюг. В море среди непокоя Робких людей не найдешь. Каждый моряк на героя В трудном дозоре похож. Ветер, холодный ветер С нами, как лучший друг. Светит, призывно светит Дальний маяк Мудьюг. Будут еще не однажды Танцы в саду и река, С верною девушкой каждый Встретит зарю… А пока: Ветер, холодный ветер С нами, как лучший друг. Светит, призывно светит Дальний маяк Мудьюг!

ПОРТОВАЯ НОЧЬ

На снегу, как тюлени, Лежат валуны, Чайки плещутся в пене Набежавшей волны. Порт в ночи затихает, Все закончили труд, Огоньками мигает Их домашний уют… Вдруг вода загрохочет У бортов кораблей, Забурлит, заклокочет, Как в кипящем котле. И под шум стоголосый, Пробуждаясь, опять Будут жены матросов Свет в домах зажигать. Будет снова тревожен Их полночный уют, И взволнованно тоже Дети к окнам прильнут. Знать, поэтому шквалам, Нагоняющим жуть, К заметеленным скалам Корабли не свернуть.

МАТЕРИ

Как живешь, моя добрая мать? Что есть нового в нашем селенье? Мне сегодня приснился опять Дом родной, сад с густою сиренью. Помнишь зимы? Свистели тогда Вьюги. Клен у забора качался И, продрогнув насквозь, иногда К нам в окно осторожно стучался. Он, наверно, просился к теплу, Нас увидев в просвете за шторой. А мороз выводил по стеклу Из серебряных нитей узоры. Выли волки во мгле за рекой… И однажды в такое ненастье, Помнишь, ты говорила со мной О большом человеческом счастье? И недаром в дозорных ночах Милый край от врагов охраняя, О простых материнских речах Я с любовью теперь вспоминаю… Как живешь, моя добрая мать? Что есть нового в нашем селенье? Мне сегодня приснился опять Дом родной, сад с густою сиренью.

ВСТРЕЧА

Ветер зарю полощет В теплой воде озер… Привет вам, луга и рощи, И темный сосновый бор, И первых зарниц сверканье, И призрачный мрак полей С нетерпеливым ржаньем Стреноженных лошадей!.. Вот трактор прибавил газу, Врезая в дорогу след. Мне тракторист чумазый Машет рукой: «Привет!» Мычащее важное стадо Бежит луговиной в лес. И сердце до боли радо Покою родимых мест. Невольно вспомнилось море. И я, отпускник-матрос, Горжусь, что в морском дозоре Бдительно вахту нес!