Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

ЭЛЕГИЯ

Я помню, помню Дождь и шум вокзала, Большой оркестр У мраморных колонн, Как ты при всех Меня поцеловала, И как на флот Умчался эшелон. Не передать Всего, что в сердце было! Как я скучал! Как верил я, что ждешь! Прошло три года — Ты меня забыла, Остались письма — В письмах только ложь! Чего желать? Что делать? Я не знаю. Ну с кем свою Любовь я разделю? За ложь твою Тебя я презираю. Но, презирая, Все-таки люблю…

Т.

С

Или в жизнь ворвалась вьюга, Нежность чувств развеяв в дым, Иль забудем друг про друга Я с другой, а ты — с другим? Сочинять немного чести. Но хотел бы я мельком Посидеть с тобою вместе На скамье под деревцом, И обнять тебя до боли, Сильной грусти не стыдясь. Так, чтоб слезы поневоле Из твоих катились глаз.

ЛЮБОВЬ

Я брожу по дороге пустынной. Вечер звездный, красивый такой. Я один. А в лугу журавлином Мой товарищ гуляет с тобой. Так случилось, что в сумерках лета, За дворами, где травы шумят, Ты целуешься с ним до рассвета, Как со мною три года назад. Я тебя упрекать не намерен, Если ты не расстанешься с ним. Только жаль, что я слишком верил Обещающим письмам твоим. Скоро, скоро на шумном вокзале У раскрытых железных ворот Ты простишься со мной без печали, Я обратно уеду на флот. Путь матроса тревожен, но светел. Лишь по трапу на борт поднимусь, Освежит мою голову ветер, И развеется горькая грусть. Но и все ж под ветрами морскими Еще долго опять и опять Буду я повторять твое имя И любимой тебя называть.

ВСПОМНИЛОСЬ МОРЕ

Крыша. Над крышей луна. Пруд. Над прудом бузина. Тихо. И в тишине Вспомнилось море мне. Здесь бестревожно. А там, В хмуром дозоре ночном, Может, сейчас морякам Сыгран внезапный подъем. Тополь. Ограда. Скамья. Пташек неровный полет… Скоро из отпуска я Снова уеду на флот. Я расскажу, как у нас Дружным звеном из ворот С радостью в утренний час В поле выходит народ. Я в чистоте берегу Гордое званье «матрос», Я разлюбить не смогу Край, где родился и рос. Крыша. Над крышей луна. Пруд. Над прудом бузина… С детства мне дорог такой Родины светлый покой.

ПОЙ, ТОВАРИЩ…

Пой нашу песню, пой, Славный товарищ мой. Снова душа поет, Если идти в поход. Пой, мой товарищ, пой! Короток наш досуг, Нету тревог… А вдруг? Будь начеку, моряк, Знай, что не дремлет враг. Короток наш досуг. Сердце не тронет грусть. Служба сурова? Пусть! Если моряк поет, Если он любит флот, Сердце не тронет грусть. Пой нашу песню, пой, Славный товарищ мой. Если душа поет, Значит, идем в поход! Пой, мой товарищ, пой!

РОДНОЕ МОРЕ

Я жил у моря с самого рожденья. И с той поры, когда мальчишкой был, С неотразимым чувством восхищенья Я безотчетно море полюбил. Любил я свист кочующего шторма, Картавых птиц над дюнами любил. И говор волн подслушивал упорно, И между дюн мечтательно бродил. Влекли меня матросские дороги С их штормовой романтикой. И вот Районный военком, седой и строгий, Мне коротко сказал: «Пойдешь на флот!» Любить устав, не требовать покоя, В суровых буднях мужественным быть — Не то, что слушать музыку прибоя И между дюн

мечтательно бродить. Высокий смысл служения Отчизне Зовет на подвиг смелые сердца. И очень скоро пафос флотской жизни Мне близким стал и ясным до конца. Большое счастье выпало на долю Неповторимой юности моей: Мне по душе все радости и боли, И все тревоги, связанные с ней! …Над морем ночь. Не слышно звуков горна, Лишь громы волн отчетливо слышны. И неумолчный трубный голос шторма Мне навевает радостные сны…

В ПОХОДЕ

В широких щелях утеса Птицы спешат укрыться. С воем многоголосым Шторм возле скал ярится. Слепо во мглу непроглядную Брызгами бьет, как пулями, И волны колются надвое Эсминца стальными скулами. В походе мужают люди, Суровы их лица страстные. …Зрачками стволов орудия Уставились В даль ненастную.

СЕРДЦЕ ГЕРОЯ

Спит герой у холодного моря, Где о подвиге слава родилась. Словно мать, затаившая горе, Над могилой березка склонилась. И под этой березкою низкой При торжественных гимнах прибоя Будто светит звездой с обелиска Неумершее сердце героя. Это сердце под ношею горя Было чистым, как солнце в кристалле. В этом сердце сильнее, чем в море, Гнев и ярость в бою закипали. Ничего нет врага ненавистней! Тот, кто смело врагов истребляет, Никогда не уходит из жизни, Если даже в бою погибает! И у моря холодного близко, Как маяк, негасимой звездою Будет вечно светить с обелиска Неумершее сердце героя.

МОРЕ

Морской простор необычаен: И с ураганною тоской, И с громом волн, и с криком чаек Непобедим простор морской! Куда поплыл, кораблик утлый? Иль самого себя не жаль — Недолго ярким перламутром Играет солнечная даль… Вот он растет, растет из дыма, Из грома, ветра и тоски Девятый вал непобедимый И ни души кругом, ни зги. И вот он, сердце леденящий, Летит на мачты, на тебя Громогрохочущий, кипящий, Все сокрушая и губя! В большой беде матросы-братья. Кто их любил? Кто их ласкал? Вот-вот послышатся проклятья Матросов, гибнущих у скал. Сигнал «Спасите наши души!» Кто знает, слышит ли земля? Средь грома волн, вдали от суши Ужасна гибель корабля… И все же он необычаен Не только гибелью, — и вот И громом волн, и криком чаек Он все зовет тебя, зовет, Зовет на бой, зовет на волю, Зовет в сто тысяч голосов, И вот кому-то в тихом поле Не даст покоя этот зов, И кто-то смелый, беспокойный Услышит зов — рванется в путь, С достойным встретится достойный, Вот где она, морская суть…

ЖЕЛАНИЕ

Как центростремительная сила, Открывая всей земли красу, Жизнь меня по Северу носила И по рынкам знойного Чор-су. Нахлобучив мичманку на брови, Шел в кино, в контору, на причал: Полный свежей юношеской крови, Вновь куда хотел, туда и мчал! Та пора с ее стихийной силой Встала в ряд положенных потерь. И порою мне того, что было, Не хватает в том, что есть теперь. Но от грустных слов мне рот воротит: Тот глубинный пламень есть в душе, Что всегда горит во мне и бродит, Словно хмель в наполненном ковше. Я хочу, чтоб времени фарватер Не оставив где-то в стороне, Жизнь промчалась, как торпедный катер Мчит навстречу взмыленной волне!