Собрание стихотворений

Рубцов Николай Михайлович

ГЕРОЙ

Снова к горлу приставив штык, Продолжает фашист допрос. Снова в этот жестокий миг, Стиснув зубы, молчит матрос! Скрывший волей жестокость мук Взгляд лишь ненависть означал, И, не выдержав взгляда, вдруг: — Сжечь его! — фашист закричал. …Злые тени сползали с крыш, Мгла моталась во все края. Гневный голос прорезал тишь: — Отомстите… друзья! И когда моряки в село Ворвались сквозь огонь и смерть, О, как яростно и тяжело На врагов обрушилась месть! Горько было: погиб герой. И по-воински как с родным, С обнаженною головой Каждый молча простился с ним. Все друзьям рассказал о нем Лучше слов и любых примет Обожженный

с краев огнем Комсомольский его билет! Над могилою у берез, Где так ласков русский пейзаж, Баянист, не скрывая слез, Сыграл похоронный марш! А когда, будто кровь с земли, Встало утро в красных лучах, Моряки из села ушли С пулеметами на плечах. Плакал ветер над пеплом нив, А матросы спешили в бой С гневным сердцем. Каждый из них Был таким же, как тот герой.

ВЕТЕР С НЕВЫ

Я помню холодный ветер с Невы И грустный наклон твоей головы. Я помню умчавший тебя трамвай, В который вошла ты, сказав: «Прощай!» Свидание в прошлом теперь… Но ты Все входишь хозяйкой в мои мечты. Любовь, а не брызги речной синевы Принес мне холодный ветер с Невы!

ЮНОСТЬ БОЕВАЯ

Норд-осты проносятся с ревом Над вымпелом корабля. Запомнится трудной, суровой Походная юность моя. Пусть часто натружено тело — Моряк не привык унывать. Всю важность матросского дела Он сердцем умеет понять. Куется на флоте и смелость, И дерзость в полете идей. Я знаю и верю, что юность Проходит, как следует ей. И силу готов без остатка В военную службу вложить. Матросские будни — зарядка На всю беспокойную жизнь, Ведь юность моя боевая В цеха трудовые придет, Преграды в пути побеждая, В года коммунизма войдет. Счастливейшее из поколений — Назвали не зря нас таким. Завет, что оставил нам Ленин, Мы жизнью своей воплотим.

В ДОЗОРЕ

Визирщики пощады не давали Своим молящим отдыха глазам, Акустиков, мы знали, сон не свалит!.. …В пути никто не повстречался нам. Одни лишь волны буйно под ветрами Со всех сторон — куда ни погляди — Ходили, словно мускулы, буграми По океанской выпуклой груди. И быть беспечным просто невозможно Среди морских загадочных дорог, В дозоре путь бывает бестревожным, Но не бывает думы без тревог!

УЧЕБНАЯ АТАКА

Улыбку смахнул командир с лица: Эсминец в атаку брошен. Все наше искусство и все сердца В атаку брошены тоже. Волны взревели, как стадо волов, Крепко обиженных чем-то. Пенную воду ревущих валов Эсминец бортами черпает. «Товсь!» — раздается, и мыслей поток В слове команды сгорает; Вспыхнув, по жилам, как электроток, К мышцам кровь приливает; В теле и легкость полета есть, И твердая сила гранита… С восторгом, как дети, встречаем весть, Что цель торпедой накрыта! Сыграют отбой. Но в себе найдешь Все те же переживания. И даже во сне говорить начнешь О многом, запавшем в сознание. Что, назовите, для моряка Есть еще выше счастья! В трудной учебе из ученика Вырасти в смелого

мастера! От имени жизни, идущей в зенит Расцвета, — в заветное завтра, Эта же сила мира гремит В наших учебных залпах. Сила, способная дать отпор Врагам, что к безумству близки! …Спокойно с ресниц командир стер Соленые едкие брызги.

ДАЛЬНОМЕРЩИКИ

Дальномерный пост качает сильно, Хоть волна подчас и небольшая. Сколько раз в походах многомильных Эта качка отдыха лишила, Выводила просто из терпенья. Мы, конечно, ей сопротивлялись И, ругаясь: «Вот еще мученье!», Над собой шутили и смеялись И опять во все глаза глядели Сквозь систему линз в морские дали. Моряки дистанцию до цели Комендорам точную давали… Только так, как требуют уставы, На отлично действуя — не меньше, Можно подтвердить на деле право Гордо называться «дальномерщик»!

МОРЕ

Ветер. Волны с пеной… У множества поколений Море было ареной Кровопролитных сражений. Море врагов скрывало В черной пучине стылой, Многим героям стало Вечной братской могилой. До сих пор, коченея, Трупы судов разбитых На берегах чернеют, Тиной морской покрыты. В сумраке вод дремлют, Жертв поджидая, мины… Но неизбежно время Полной победы мира! Люди, отвергнув войны, Морем в разные страны Будут водить спокойно Мирных судов караваны. Там, где снаряды с воем Вдруг начинают рваться, Выстрелы зверобоев Будут лишь раздаваться. Да прогремят залпы Шторма в морском просторе… Мир утвердится прочно И на земле, и на море!

СЕСТРА

Медсестре Денисенко Наде

Наш корабль с заданием В море уходил. Я ж некстати в госпиталь Угодил! Разлучась с просторами Всех морей и скал, Сразу койку белую Ненавидеть стал. Думал, Грусть внезапную Как бы укротить? Свой недуг мучительный Чем укоротить? — Жизнь! — Иронизировал, — Хоть кричи «ура»! Но в палату шумную Вдруг вошла сестра. — Это вы бунтуете? — В голосе укор. Ласковей добавила: — Сделаем укол. Думал я о чуткости Рук, державших шприц, И не боли, — Радости Не было границ…

ГОРДОСТЬ

Море с громом, и метелью, И с утесами во мраке — Вечно будет колыбелью Флотской силы и отваги. Отступают огорченья, Новым чувствам повинуясь. Остается убежденье, Что не зря проходит юность. Остается только гордость За суровость жизни цельной, За товарищей, за годность К трудной службе корабельной!

МАТРОССКИЙ БУШЛАТ

Я много увидеть хотел — Манила романтика в дали. Я, помню, от счастья робел, Когда мне бушлат выдавали. Все мысли, все чувства мои Охвачены гордостью были. Я знал, что матросы в бои В таких же бушлатах ходили, И храбро в дыму и огне Громили врагов по приказу… Одел я бушлат и во мне Вдруг силы прибавилось сразу, Я вдумчивей стал и скромней, Покончив с ребяческим нравом: С друзьями я был наравне, И с флотским сдружился уставом. Пусть брызги в лицо, словно град, Пусть море грохочет у борта. Меня укрывает бушлат От брызг и от натиска норда. На вахте ли в море стою, Иль в город иду в увольненье, — Всегда, как на юность свою, Смотрю на него с уваженьем.