Сочинения
Шрифт:
Когда внезапно занемог [492] .
Мы выстукиваем:
U — U — U — U —, а читаем:
U — U — U U U —
Или: «Ты скажешь, ветреная Геба» [493] :
Мы стучим: U — U — U — U — U, а говорим:
U — U — UUU — U
То же и с другими размерами.
В стихах, как ты сам это знаешь, музыку и гармонию создают не только переклички гласных и согласных (что очень важно), но и именно эти перебои, пэоны и т. д., в которых чувствуется дыхание поэта.
492
Второй стих «Евгения Онегина» А. Пушкина.
493
Из
Не «нападай» на пушкинскую «гладкость» — его вся поэзия пенится пэонами, и, слава Богу, что он обошелся без диссонансов, а возлюбил именно музыкальные ассонансы. (Лично я диссонансов физически не переношу, и их введение в русское стихосложение — не прогресс, а упадок, но, может быть, я просто консерватор!) Кстати, стихи я не люблю слушать ушами, ибо голос поэта часто обманчив. Стихи я слушаю… глазами, а потом внутрименя слышится музыка или гармония стихов, или отсутствие их. И я знаю, что мое внутреннее ухо почти всегда не ошибается, хотя внешний слух мой очень неважен…
Теперь скажу, что я думаю о «помедли». Для меня «пом едли, пом едли» звучит так, как «потише, потише», т. е как глуповатая замедленность, и — наоборот «помедл и, помедл и» — это поспешность, обратная медленности. Уж лучше читать «пом едли, пом едли», но и это искусственно-натянуто — значит эта строка Тютчеву просто не удалась… [494]
494
Речь идет о строчке «Помедли, помедли, вечерний день» из стихотворения Ф. Тютчева «Последняя любовь».
Еще несколько слов о языке 18–19 века. Для нас он другой, чем тогда. Кто теперь говорит «муз ыка»? А у Лермонтова: «о блаженстве безгрешных дух ов» [495] , но для нас «дух и» это запах, а безгрешны «д ухи».
Письмо мое очень затянулось, но я не могу не говорить о твоих стихах. Раньше всего о тяжелом слове «присоединить». Подчеркивать трудность, по-моему, излишне, и само восклицание: «О как бы мне» достаточно, и проще было бы сказать «О как бы мне соединить с пернатым голосом» [496] . Я рад, что ты стал много писать.
495
Из стихотворения М. Лермонтова «Ангел»: «Он пел о блаженстве безгрешных духов».
496
Имеется в виду последняя строфа из стихотворения Андреева «Над теплою рекой скользит туман…» (1974):
О, как бы мне — присоединить К пернатым голосам мой грубый голос, В себе самом молчанье истребить, Чтоб жизнь моя от ночи откололась?Семьдесят мне нравится, хотя и написано модернистически, но я не против хорошего модернизма, я против «модерничания». Очень хорош «<В>незапно опаленный острым зноем…», как и «<Н>ад теплою рекой», но только без «присоединить». Все шаткоинтересно только последней строфой. А «<К>огда поскрипывает снег» очаровательно [497] .
Ну, расписался я, друг мой. Жду от тебя других стихов. Когда Вы приедете в Париж? От Миши я узнал, что Олечка у Вас — ее поддержка для Вас необходима. Напиши, как Вы все себя чувствуете физически и продолжаешь ли ты еще хромать.
497
Луцкий говорит о стихах В. Андреева (все — 1974): «Семьдесят… Я добрел наконец…», «Внезапно опаленный острым зноем…», «Над теплою рекой скользит туман…», «Все шатко, все в мире — утрата…».
Целую нежно за себя и за Флорочку тебя, дорогой мой, и обеих Олечек.
В<аш> Сема.
Были мы на лекции Синявского [498] о Маяковском. Было очень интересно, и я, благодаря лектору, лучше понял Маяковского, который не весь и не всегда до меня доходит, хотя его огромный талант я чувствую. На лекции было очень много французов, изучающих русский язык, и был тоже милый Саша.
Paris, 1е 21/IV <19>74
Вадимушка дорогой,
498
Андрей
Меня беспокоит и огорчает твое долгое молчание. Я написал тебе 3–4 недели тому назад большое письмо в ответ на твое большое со стихами. Отправил его в Женеву. И только вчера, позвонив Джюди, я узнал, что ты в деревне, значит тебе писем не пересылают.
Напиши мне, как ты и Олечка здоровы, какие у Вас известия от Саши?
Джюди сказала мне, что у нее все «благополучно», но это не совсем ясно… Постараюсь ее повидать.
Мы думали поехать к Адиньке в начале мая, но отложили поездку на октябрь. Во-первых, потому, что Флорочка себя сейчас плохо чувствует, сделали ей все анализы, а теперь ждем решения врача. А во-вторых, оттого, что логичнее всего приехать туда, когда вся семья будет в сборе, без экзаменов и учения. От Адиньки письма невеселые, потеря любимого сына, конечно, даром не проходит, хотя, вообще говоря, она — герой! Настроение у нас всех не блестящее, ибо не видно конца войны с Сирией, которой СС<С>Р так усиленно помогает [499] . Франция сейчас в лихорадке выборов президента, надеюсь, что авантюрист Миттеран не пройдет: он новоиспеченный «социалист», но в руках коммунистов [500] .
499
Отказавшись участвовать в Женевской мирной конференции по урегулированию ближневосточного конфликта, Сирия фактически продолжала военные действия против Израиля. СССР все это время активно помогал ей оружием и военными специалистами.
500
Франсуа Миттеран — лидер социалистов с 1971 г., в 1972 г. вошел в блок с коммунистами. Проиграв на этих выборах В. Жискару д’Эстену, он пришел к президентской власти на выборах в мае 1981 г. и пробыл на посту главы государства два срока.
Мое «Одиночество» выйдет в свет через 3 недели. На какой адрес прислать тебе его?
Пиши, дорогой, обо всех Вас и пришли мне новые стихи.
Крепко обнимаю тебя, дорогой мой, и Олечку. Целую Вас всех, как люблю, за себя и за Флорочку.
Твой Сема.
Paris, le 19/V <19>74
Дорогой мой Вадимушка,
Спасибо за твои 2 письма (от 2 и от 16/V). На первое не ответил, не зная, куда тебе писать, в Женеву или в Pantaleon [501] , и боясь, что письмо не будет переслано. Надеюсь, что это мое письмо ты получишь.
501
В St. Pantaleon (юг Франции, близ Voucluse), здесь находится старая ферма, принадлежащая Карлайлам.
Спасибо, родной мой, за бесценную дружбу и за то, что ты так внимательно читал мои стихи и так глубоко их почувствовал [502] . Но ты, конечно, пере-преувеличиваешь мои «качества» как поэта и как человека, что почти неизбежно в настоящей братской любви. Но моего «спасибо» все-таки недостаточно, чтобы передать тебе, что я чувствовал, читая тебя. Конечно, мое «Одиночество» было бы в два раза полнее, если бы я включил в него еще другие стихи, которые я еще не перестал чувствовать (и которых ты тоже не знаешь) или еще другие стихи из «Служения» — но нельзя же преувеличивать! Да и слишком дорого бы это ударило по карману!
502
Из наличествующих писем Луцкого остается неясным, когда он отправил Андрееву экземпляр «Одиночества» (см. к этому прим. 488.).
Теперь хочу ответить на твои замечания насчет стихосложения. Я никогда не задумываюсь над тем, каким размером я Казалось бы, что я — инженер и техник должен был бы соблюдать какую-то чистоту и правильность «метрики», а на самом деле я себя в этом чувствую совсем свободным и слушаюсь только той «музыки», которая неожиданно возникает в ухе [503] . Я думаю, что у многих поэтов это так и что это придает стихам некоторое оживление, заменяющее простое «отбарабанивание» гладкостью…
503
Ср. в окончательной редакции стихотворения «Знакомый ангел в комнату влетел…»: «Не музыка, а шум угрюмый в ухе».