Сочинения
Шрифт:
В сентябре мы были в Divonne [436] , писали Вам, просили приехать к нам, но Вы, вероятно, были тогда в России. Спасибо, Вадимушка дорогой, за книгу стихов [437] , она меня очень обрадовала, и я люблю 90 % стихов, многие из которых я уже знал. Ты, молодец! И я знаю, что ты имел в России большой успех, рад за тебя! Что ты пишешь теперь?
Что Вам писать о нас? В общем мы здоровы, хотя Флорочка все еще иногда страдает от para-phlebit’a [438] . А я — продолжаю. В марте вышла моя 2-ая книга по электричеству [439] — больше о технике писать не буду, но постараюсь писать другое…
436
Divonne — французский городок у границы Франции и Швейцарии.
437
Речь идет о сборнике стихов В. Андреева «Пять чувств» (Женева, 1970).
438
Заболевание вен.
439
S. Loutzky. «Calcul Pratique des Alternateurs et des Moteurs Asynchrones» (Paris, 1969).
Целую Вас, дорогие мои, как люблю и не забываю, не забывайте и Вы нас. Душевно Ваш, Сема
Время (Баллада) [441]
Бродил Господь по саду, По райскому бродил И сам (себе в награду) Себя благодарил. За все, за все, ну, словом, За то благодарил, Что мир единым словом Он чудно сотворил. И человека тоже, Чтоб мог он без труда Быть на него похожим (А впрочем, не всегда…) …Бродил Господь по саду, Был труд Его высок, Зато теперь в награду Не был Он одинок… Потом, устав немного, Прилег Он на траву И был Ему (ей Богу!) Вдруг сон, как наяву… …Он был в пустынном месте, Прозрачном, как стекло, И «нечто», врозь и вместе Вокруг Него текло… Невиданное Чудо — Безводная вода, Текущая (откуда?) Текущая (куда?) И странное теченье Остановить не мог Создавший все творенье Насквозь промокший Бог… Ну, как для сей баллады Мне написать конец? Ведь навсегда отрады Лишился наш Творец…440
«и Флора», вероятно, дописано рукой сестры Луцкого.
441
С некоторыми изменениями баллада вошла в сборник Луцкого «Одиночество».
Октябрь 1970
Nir Ezion, 23/IX <19>71
Дорогой мой Вадимушка,
Пишу тебе из Израиля, где мы уже третью неделю у Адиньки и скоро возвращаемся. Все, слава Богу, здоровы и бодры, и страна цветет и поражает нас новыми своими достижениями и верит в будущее.
Мне был здесь устроен трогательный праздник по поводу моего…восьмидесятилетия… [442] Какое страшное слово! Сколько за ним позади и… сколько еще останется?!. Я как-то еще не привык к тому, что становлюсь «стариком», и проектов на «будущее» у меня много, но… осуществятся ли они?
442
Восемьдесят лет Луцкому исполнилось ровно за месяц до написания письма, 23 августа.
А как ты, дорогой мой? Продолжаешь ли писать то, что ты так хорошо начал и что так необходимо сделать [443] ? Пишешь ли стихи? Если есть новые, то пришли мне. Сам я пишу мало, а когда пишу, то плохие — ты сам в этом сейчас убедишься.
Целую тебя и дорогую Олю — за себя, и за Флорочку, и за Адиньку.
Твой Сема.
К моему восьмидесятилетию
Я слышал голос. Он издалека Как будто песню пел для старика… Он пел о том, что песен больше нет, Что скоро, может быть, погаснет свет И, вероятно, не зажжется снова И что не найдено потерянное слово. Но голос был иной во мне, Он пел о том, что первый был во сне, Что наяву убог и стар Лишь тот, кто погасил священный дар, Что песням нет и свету нет конца, Что воля такова Предвечного Творца.443
Речь, по всей видимости, идет об автобиографической прозе В. Андреева: за два года до этого письма в Советском Союзе была опубликована мемуарная повесть «Возвращение в жизнь» («Звезда», 1969, № 5, 6).
5/IX <19>71
Эпиграмма на самого себя [444]
Не трогайте его. Он занят. Он творит, Он Музе говорит, и Муза отвечает… А он, нахмурившись, затворником сидит И крестословицу внимательно решает.Paris, 1е 5/ХII <19>71
Вадимушка дорогой,
Прости, что так долго тебе не отвечал на твое письмо с поздравлением [445] . Очень был им тронут и постараюсь не очень быстро переходить на положение и на психологию старика. Но мировые события сейчас не такие, чтобы оставаться оптимистом. Новая война в Индии может даже привести к мировой войне, ONU безнадежно провалилось, человечество все более и более позорит себя… [446] .
444
В черновике эта эпиграмма датируется 1966 г.
445
Андреев к 5 сентября поздравил Луцкого с 80-летием.
446
3 декабря 1971 г. Пакистан начал массированные воздушные атаки против Индии; индийская армия, воспользовавшись этим, захватила несколько провинций в Восточном Пакистане; в свою очередь пакистанские войска вторглись в Индийский Кашмир. Резолюция ООН о прекращении огня оказалась малоэффективной, в частности из-за вето, наложенного на нее СССР, союзника Индии, имевшей в этом конфликте заметный перевес. Боевые действия завершились к 16 декабря. Восточный Пакистан был провозглашен независимым государством Бангладеш.
Наша дорогая «Сев<ерная> Звезда», увы, дышит на ладан. Нас осталось только 9 бр<атьев>, а на собраниях бывает 5–6, собираемся на Puteaux с русскими ложами, кое-как еще боремся [447] .
В Октябре
447
Кризис в Ложе Великого Востока Франции, к которому принадлежала Северная Звезда, привел в это время к фактическому ее слиянию с объединенной ложей Астрея-Юпитер Великой Ложи Франции, которая находилась на rue Puteaux.
448
Николай Валерьянович Петровский (1891–1971), по образованию адвокат. Являлся товарищем председателя Всеобщего (Объединенного) союза русских шоферов. Вступил в ложу «Северная Звезда» в 1929 г., в 1933 г. покинул ее, в 1947 г. вернулся.
449
Гайто (Георгий) Иванович Газданов (1903–1971), писатель. Вступил в «Северную Звезду» в 1932 г. С 1953 г. до самой смерти был сотрудником радиостанции «Свобода» (с 1967 г. жил в Мюнхене, где и умер, почему Луцкий и пишет; «получили известие»).
450
«Последнее заседание Северной Звезды состоялось 28 января 1972 г., когда формально ложа уже была закрыта. В этот день Ал. О. Маршак произнес речь памяти двух недавно скончавшихся членов ложи: Г.И. Газданова и Н.В. Петровского…» (А.И. Серков. «История русского масонства после Второй мировой войны», стр. 251).
Мы же с Флорочкой стараемся держаться и поддерживать друзей.
Мы провели чудесные каникулы в Израиле, слава Богу, у них все благополучно, и я надеюсь, что Садат [451] только играет в покер.
Я рад за тебя, за то, что ты так хорошо провел время в России и видел столько интересных людей. Но ты ничего о твоем здоровье не пишешь, а я со стороны узнал, что летом ты был нездоров. Что у тебя было и как теперь?
Мы имели большую радость видеть у нас твоего очаровательного Сашу — какая он прелесть!
451
Мухаммед Анвар Садат (1918–1981), президент Египта с 1970 г. В период его президентства был подписан мирный договор с Израилем (1979). Был убит в октябре 1981 г. в результате покушения, совершенного группой офицеров, членов экстремистской мусульманской организации, во время военного парада.
Я надеюсь, что ты продолжаешь работать над тем, что ты нам уже прочитал и что не забываешь и стихи. Пришли новые если есть. Жду тебя и Олечку, думая, что Вы скоро будете в Париже.
А пока за себя и за Флорочку Вас обоих сердечно целую со всей моей любовью.
В<аш> Сема
Paris, 1е 27/VIII <19>72
Родной мой Вадимушка,
Не, знаю, с чего начать это письмо, но я просто в отчаянии из-за полного неведения о тебе и из-за той тяжелой полосы молчания, которая невероятно как образовалась в нашей переписке… Несколько раз я хотел тебе написать, но даже не знаю, где ты? На Олероне, на юге Франции, в России или в Женеве — дойдет ли туда письмо? Откликнись! И ты тоже обо мне ничего не знаешь, а ведь в моем возрасте Бог знает, что может случиться: вот возьму да помру… Год этот у меня был тяжелый, я много болел (cystite, почки, uree etc) [452] , вернулся сейчас из Виттеля [453] , уставший от лечения. И Флорочка нехорошо себя чувствовала (para-phlebite). Сейчас мы думаем через месяц поехать к детям, но нам сейчас страшновато уезжать из-за Позняков. Саша совсем в плохом состоянии, а у Лели ко всему прибавилась тяжелая водянка, завтра ее положат в госпиталь. Не знаю, как она из этого выскочит и выскочит ли — что же будет с Сашей? В другой раз напишу подробнее, но сейчас только добавлю, что Ложа наша перешла в Gde Loge [454] , а Маршак [455] чуть не умер из-за заворота кишек, который приключился во время их «каникул». Вот какие дела у нас!..
452
С. Луцкий страдал урологическими заболеваниями.
453
Один из нескольких курортных городков Франции, куда Луцкий неоднократно ездил на лечение, см. прим. 214.
454
См. прим. 447.
455
Речь идет об Александре Осиповиче Маршаке, см. прим. 333.
Зимой я был на одном выступлении Вознесенского и пришел в ужас от его стихов [456] ! Это прославленный русский поэт? Твои стихи, дорогой мой, гораздо выше его «поэзии», и я рад был бы получить твои новые стихи.
Целую тебя и Олечку.
В<аш> С<ема>.
Paris, 1е 28/XI 72 [457]
Родной мой Вадимушка,
Я узнал от Т<атьяны> А<лексеевны>, что Володя скоро приедет в Париж, и счастлив буду его повидать… Господи, сколько общего, сколько воспоминаний нас связывают!.. Спасибо, дорогой, за твое письмо. Как ты мне сейчас недостаешь… Я здесь в полном поэтическом одиночестве, пишу стихи и сам не знаю, надо ли продолжать, нужны ли и хороши ли они… Я надеюсь, что ты тоже скоро приедешь сюда, и Бог знает, сколько у нас будет тем для разговора… Мои «воспоминания» у меня пока только в проекте, главное сейчас для меня стихи. Они мне даже ночью снятся. А проснувшись, не помню слов, но только полон какой-то волнующей музыки…
456
Андрей Андреевич Вознесенский (1933), советский поэт. Вознесенский и Е. А. Евтушенко были в то время одними из самых известных на Западе деятелей советской литературы, в том числе и для русской эмиграции, ср. в стихах Ю. Терапиано «Листопад» (60-е гг.): «Мне что ж, с Евтушенко кричать о кубинском притоне,/ О Мигуэлях и Кастро, поверивших в С.С.С.Р.,/ Иль на футуристическом саксофоне/Чертить с Вознесенским параболы огненных сфер?» (Ю. Терапиано. «Паруса» (Washington, 1965), стр. 13).
457
Перед этим письмом, 14 октября, Луцкий отправил Андрееву из Израиля, где он в это время находился, два своих стихотворения: «Вадиму (Когда волшебная стихия…)» и «С каждым днем я все больше поэт…» (вошли в его сб. «Одиночество», приписку, которую он к ним сделал, см. в комментариях к последнему стихотворению).
Разбираю старые стихи, одни порчу, другие, как будто очищаю…
В общем, поэтическая тоска…
Целую тебя и Олечку крепко и прилагаю несколько стихотв<орений> [458] .
* * *
Когда ты мед посыпешь перцем, Ты извратишь природный вкус… Не головой, а чутким сердцем Единой правде я учусь. Оно живет лишь откровеньем, Навеянным издалека, Под милосердным дуновеньем Невидимого ветерка.458
Все три нижеследующих стихотворения вошли в сб. «Одиночество».