Социология в СССР. Записки директора института

Иванов Вилен Николаевич

Система, доживая последние годы, «дала добро» развитию науки, использование результатов которой могло бы помочь решить многие жизненно важные проблемы и сохранить систему как таковую. Но этого не случилось (по многим причинам). «Советского социализма» не стало. Хотя для истории человечества и для будущего нашей страны социалистический эксперимент, проведенный в России, имеет колоссальное значение. Об этом уже написано немало, но будет написано еще больше.

Сегодня нередко можно услышать весьма критические замечания о советском прошлом. Причем некоторые мои коллеги любят рядиться в тогу борцов с прежним режимом (активных и пассивных) [22] . Бог им судья. Хотя, конечно, реально проблема отношения социологов с властью существовала. Она получила в работах ведущих социологов разную интерпретацию. Так, на вопрос корреспондента «Вы в Свердловске ощущали какое-нибудь

давление со стороны партийного аппарата?» бывший директор Института, член-корр. АН СССР М. Н. Руткевич ответил: «Нет, не ощущал. Я думаю, что наука, скажем, в те же 60-е годы, если она не занималась в открытую политической критикой и диссидентством, а занималась своих прямым делом, не встречала противодействия. Напротив, парторганы в Свердловске (и других центрах) всячески способствовали развитию конкретно социологических исследований (например, по социальному планированию, но не только), поскольку были заинтересованы в рекомендациях социологов для сферы управления. Социология как социальная инженерия получала поддержку партийных, государственных, хозяйственных органов и, кстати сказать, «зарабатывала» этим средства для проведения исследований на основе хозрасчетных отношений с предприятиями» [23] .

22

О «пассивных» следует сказать особо. Любопытное признание уже в постперестроечные годы сделал один из известных в советское время исследователей (и к тому же преподаватель АОН при ЦК КПСС) д. ф. и., профессор Э. А. Араб-Оглы: «Для меня истмат как наука вообще никогда не существовал, впрочем, и диамат тоже. Напрашивается вопрос: как же я тогда преподавал их двадцать лет в АОН при ЦК КПСС? Ответ простой – я учил своих аспирантов так же обращаться с марксистскими категориями, как шахматист учит начинающих игре в шахматы, причем включая в свой курс оригинальные неортодоксальные дебюты». (Цит. по: Э. А. Араб-Оглы. «Тогда казалось, что кое-что удавалось» в кн. «Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах». Спб., 1999. С. 362.) К сожалению, подобного рода «шахматистов» оказалось в эти годы немало. На них также лежит вина за все случившееся со страной в годы перестройки.

23

См. подробнее: М. Н. Руткевич. «Многое было предрешено» // Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах. Спб., 1999. С. 241.

Другой известный исследователь С. Г. Кара-Мурза отмечает: «На социологию был мощный «социальный запрос». Это было общее состояние, оно захватило и партийно-государственную номенклатуру, она ведь к тому моменту тоже была частью интеллигенции» [24] .

Бывший в свое время заместителем директора этого же Института Г. В. Осипов принципиально по-иному оценивает взаимоотношения партийных органов и социологов. В статье, посвященной 50-летию Советской социологической ассоциации, он, в частности, отмечает: «Партийному руководству страной социология как наука была не нужна, более того, она вступала в конфликт с идеологизированным видением социального мира. В тот период учеными были выдвинуты теоретические концепции, отвечающие новым сложившимся в стране социальным реалиям, установлены новые социальные факты, ставящие под сомнение многие «успехи», достигнутые партократическим режимом. Ответные меры не заставили себя долго ждать. Институт, вызванный к жизни реальными потребностями общества, был использован как средство административного вмешательства в дела науки, расправы над ведущими социологами страны» [25] . «Упрямые факты» говорят об обратном.

24

См. С. Г. Кара-Мурза. Вступительное слово // Г. В. Осипов – патриарх социологии. М., 2009. С. 283.

25

См. подробнее: Г. В. Осипов. Возрождение социологии в России. Как это было на самом деле // Социс. № 6. 2008. С. 16.

В целом в этой связи уместно заметить, что видение Г. В. Осиповым проблемы взаимодействия социологов и власти, предложен-на я им конфронтационная модель, будучи растиражированной, «перекочевала» в работы других ученых и даже в учебные пособия. Очевидно, сработало большое доверие к нему, как одному из тех, кто стоял у истоков возрождения социологии в СССР. Её полная несостоятельность стала очевидной только после выхода в свет монографии д. ф. н. А. С. Капто «Социологический ренессанс: о том, как на самом деле это было и как не было» (М., 2018.

В рамках проекта «Аргументы истины»). Труд этот отличается высоким уровнем доказательности и обоснованности, и предстоит большая работа, чтобы он был «услышан» и принят к сведению всем социологическим сообществом, чтобы были внесены коррективы в процессы преподавания и пропаганды социологии.

Что касается моих взаимоотношений с партийными органами, то они, как правило, были достаточно конструктивны, хотя и не без сложностей. Правда, в моей партийной биографии (я, как и все социологи-руководители, был членом КПСС и хорошо представлял, что такое партийная дисциплина) был случай, когда я отказался от партийного поручения, идущего с самого большого «верха». Мне было предложено возглавить намечавшийся к созданию Центр по изучению общественного мнения. Конкретный разговор на эту тему состоялся с В. Никоновым (зав. сектором ЦК КПСС). Сам по себе разговор был любопытным. Вначале – мягким, и жестким в конце. Я не «сдался», чему был очень рад. Для меня это было важно и чисто психологически: это был акт какого-то внутреннего раскрепощения, какое-то ощущение большей, чем прежде, самостоятельности и свободы. (Кстати, несмотря на мое «неповиновение» в 1990 году, я был включен в состав Идеологической комиссии ЦК КПСС.)

Перестройка, как известно, вызвала больший интерес во всем мире, в социалистических странах в том числе. Пытаясь объяснить ее замысел и задачи, руководство АН СССР по просьбе ЦК КПСС направило в Польшу группу ученых во главе с вице-президентом АН СССР академиком В. Н. Кудрявцевым. В этот «научный десант» были включены директор Института философии Н. И. Лапин, директор Института социологических исследований В. И. Иванов, зам. директора Института философии Л. П. Буева, зам. директора Института экономики В. В. Куликов.

В состав делегации вошли также члены польско-советской Комиссии по сотрудничеству в области общественных наук. Все вместе мы должны были принять участие в конференции «Наследие В. И. Ленина и современность». На этой конференции мне было поручено выступить с докладом на тему: «В. И. Ленин и современные проблемы активизации человеческого фактора в производственном процессе». Все члены делегации работали с полной отдачей сил. В то время у всех у нас еще была надежда, что «перестройка» может увенчаться успехом. Нужно сказать, что наш энтузиазм встречал понимание у наших польских коллег.

В целом на всех встречах и мероприятиях царила какая-то приподнятая атмосфера. Не обошлось и без комических моментов.

В СССР в то время бушевала антиалкогольная кампания. На встрече с идеологическим руководством ПОРП нас угощали различными спиртными напитками, и мы были некоторое время в растерянности, решая для себя вопрос: «Пить или не пить?» Но ситуацию разрешил академик В. Н. Кудрявцев, сказав, что «в каждом монастыре свой устав и гости должны его тоже соблюдать». Мы с легким сердцем согласились с таким утверждением, и дальше все пошло как обычно. После работы в Варшаве состоялась поездка в Краков, Поронино и Закопане. В Поронино состоялось посещение Музея В. И. Ленина и возложение венков к памятнику Владимиру Ильичу.

Возвращались мы в Москву с хорошим настроением, которому суждено было испортиться в самое ближайшее время. По мере того как «перестройка» заходила в тупик, энтузиазм ее сторонников и пропагандистов иссякал все больше. Однако наша работа продолжалась и приобретала даже больший размах.

Продолжало расширяться научное сотрудничество с учеными капиталистических стран, в том числе и США. Так, в мае 1988 года по заказу газеты «Нью-Йорк Таймс» Институт провел опрос москвичей по широкому кругу вопросов внутренней и внешней политики. Были получены интересные данные. В частности, на заданные москвичам вопросы были получены такие ответы (выборочно, из итогового отчета):

2. КАК ВЫ ОТНОСИТЕСЬ К АМЕРИКАНЦАМ?

очень хорошо – 8 %

хорошо – 70%

безразлично – 7 %

плохо – 0,7 %

очень плохо – 0,4%

дали другой ответ и не смогли ответить – 13,9%

3. КАК, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ИЗМЕНИЛИСЬ ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ СССР И США?

значительно улучшились – 36%

несколько улучшились – 53%

не изменились – 2%

несколько ухудшились – 2%

значительно ухудшились – 1%

дали другой ответ и не смогли ответить – 6%

4. СЧИТАЕТЕ ЛИ ВЫ, ЧТО ВСТРЕЧА НА ВЫСШЕМ УРОВНЕ В МОСКВЕ МЕЖДУ М. С. ГОРБАЧЕВЫМ И Р РЕЙГАНОМ МОЖЕТ СТАТЬ:

важным шагом в улучшении советско-американских отношений – 70%

будет иметь лишь символическое значение – 16 %

дали другой ответ и не смогли ответить – 14%

7. КАК ИЗВЕСТНО, ВО ВРЕМЯ ВСТРЕЧИ В МОСКВЕ БУДЕТ ОБСУЖДАТЬСЯ СОГЛАШЕНИЕ О 50 %-ном СОКРАЩЕНИИ СТРАТЕГИЧЕСКИХ НАСТУПАТЕЛЬНЫХ ВООРУЖЕНИЙ. ЕСЛИ ЭТО СОГЛАШЕНИЕ БУДЕТ ПОДПИСАНО, ТО КАК ЕГО ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ СКАЖЕТСЯ НА БЕЗОПАСНОСТИ СССР: