Согрешить с негодяем

Эллиот Кара

– Выпьете с нами чего-нибудь освежающего, лорд Хэдли? – осведомилась Алессандра.

– Благодарю, леди Джаматти. Но я уже слишком долго злоупотребляю гостеприимством леди Шеффилд.

– Напротив, сэр. – Кьяра старалась выглядеть спокойной. – Нам, конечно, будет приятно ваше общество.

– Да неужели? – спросил Лукас тихо, так чтобы услышала только она, и, отряхнув брюки с пятнами от травы на коленях, громко добавил: – К сожалению, у меня назначена встреча с друзьями в тире Мэнтона.

– Тогда

не будем вас задерживать, – сказала Кьяра. Лукас немного растерялся оттого, что она так торопилась выставить его за дверь.

– Мне надо бежать, но я вернусь к вечеру. Смею надеяться, вы не забыли, что сегодня мы идем на концерт в Обществе духовной музыки.

– Боже правый, так вы у нас действительно святой, – не удержалась Алессандра. – У них ведь там такая скучища!

– Я слышал об этом. Однако им покровительствует очень влиятельная в свете дама, а ее поддержка весьма пригодится леди Шеффилд, если семья ее покойного мужа попытается отобрать у нее сына.

– Только святой может ради Кьяры слушать пение нудных гимнов в течение нескольких часов.

Лукас послал ей ангельскую улыбку.

– Нет, это расплата грешнику за его прошлые смертные грехи.

При упоминании об угрозе для Перегрина, Кьяре стало страшно, но она не подала вида.

– Надеюсь, что вы будете прилично себя вести сегодня вечером. Это ведь одно из условий нашей сделки.

– Разумеется. – И не успела она отдернуть руку, как он приложился к ней. – Иметь с вами дела – настоящее удовольствие, леди Шеффилд. Хорошо бы еще, чтобы вы тоже до конца выполнили свою часть сделки.

Глава 13

– Ну как, почувствовали себя добродетельной? – поинтересовался Лукас, когда карета тронулась, преодолевая полуночную мглу.

– Я почувствовала себя вымотанной, – отозвалась Кьяра, откинувшись на спинку и прикрыв зевок рукой. – Вам привычно бодрствовать до первых петухов, а мне нет. – Она потянулась как кошка и вытянула ноги. – Вы оказались правы. Это не музыка, а сплошная тягомотина, но по крайней мере не нужно было танцевать. Если бы пришлось танцевать вальс, я бы осталась без ног.

От неяркого фонаря вокруг ее головы образовался ореол. В полумраке кареты рассыпавшиеся по плечам вьющиеся волосы мерцали расплавленным золотом.

– Ноют, да? – Он наблюдал за ней.

Свет плясал на ее опущенных ресницах.

– Мм. Вот бы попарить их в душистой ванночке. Я оказалась бы в раю.

Носок ее бального башмачка упирался ему в туфлю. Лукас наклонился и взял ее ступню в ладони.

– Хэдли! – Кьяра округлила глаза.

– Расслабься, счастье мое. – Лукас развязал ленту на башмачке и распустил гладкий атлас.

– Но…

Он принялся массировать ей пальцы.

– Мы могли бы, конечно, остановиться у фонтана на Беркли-сквер.

Правда, вода в нем довольно холодная. – И, щекоча ей большим пальцем свод ступни, добавил: – Но вдруг это окажется приемлемой альтернативой? Кьяра поерзала, пытаясь высвободиться.

– Это неуместно, – промямлила она.

– Да кто узнает, кроме нас двоих? – Лукас принялся еще энергичнее массировать ступню. – А вот так нравится?

– Божественно, – немного поколебавшись, ответила она. – Хотя признаваться в этом не хочется.

– А почему бы нет? Нет никакого греха в том, чтобы в кои-то веки позволить себе немного удовольствия.

– Другого я от вас и не ожидала. – Ей хотелось, чтобы голос звучал отчужденно, но уголки губ все равно тронула улыбка. – В конце концов, вы у нас знаток по греховной части.

Лукас погладил тонкую ткань чулка.

– Знаток, – согласился он и тихо засмеялся. Она еще раз попыталась высвободиться.

– Не дергайся, Кьяра, – остановил он ее, а потом пощекотал пальцы. – Почему бы тебе просто не растянуться на спине и не получить маленькое удовольствие?

– По-моему это чересчур экстравагантно, – прошептала она.

– И безнравственно, – подтвердил Лукас. – Но разве тебе не хочется побыть немного безнравственной?

Нет! Да! Нет!

Кьяра не могла выдавить пи слова.

– Я, например, не испытываю угрызений совести, потакая какой-нибудь безнравственности.

Распутник!

Треск рвущегося шелка заставил ее подскочить.

– Хэдли! – ахнула она. Лукас в это время стянул порванные чулки до лодыжек. Прикосновение ночного воздуха к обнаженной коже вдруг показалось ей шокирующе интимным.

Еще больший шок она испытала, когда Лукас провел языком по пальцам ее ног.

– О, это… так порочно, – запротестовала Кьяра, но почему-то не оттолкнула Лукаса.

– Ммм, да. – Он легонько куснул ее. – Но я ведь негодяй, забыла?

Разве такое можно забыть?

– А негодяй желает целовать даму во все интимные уголки и местечки.

Господи, кажется, он сосет ее большой палец. Влажное тепло от прикосновения его губ вызвало у нее желание, и она выпалила:

– И в грот Венеры тоже?

Лукас поднял голову. Фонарь высветил улыбку на его лице.

– О, леди Шеффилд, да вы, оказывается, увлекаетесь эротической литературой.

– Н-нет! – начала оправдываться Кьяра.

– Нет? – Он вскинул брови. – Сомневаюсь, что такой термин можно найти в научной литературе.

– Ну, если хотите, я… я услышала его от дам в парке, которые обсуждали ваши сексуальные подвиги, – призналась Кьяра.

– Как по-вашему, им понравилось? – спросил Лукас.

– Очень. – Кьяра немного поколебалась, а потом добавила: – Впрочем, я не поняла, что они имели в виду.