Согрешить с негодяем
Шрифт:
– Это не твое дело – бросаться на ее защиту, – напомнил Джек. – У нее есть родня.
– Ее родные пальцем не пошевелят, чтобы помочь ей.
– Значит, ты собираешься ей помочь?
Лукас не нашелся что ответить.
– К черту, Джек, – проворчал он. – Это трудно объяснить.
– А еще труднее понять. – Вздохнув, приятель покачал головой. – Надеюсь, ты понимаешь, во что ввязался. Баттершемы – сборище презренных людишек, но мы оба знаем, что не в этом дело. Их кровное родство с титулованными Шеффилдами обеспечивает им престиж и силу, а заодно и некоторое
– Значит, ты тоже считаешь необходимым меня предупредить? – с вызовом поинтересовался Лукас. – Весьма признателен. Однако, несмотря на заботу, проявленную тобой и тем слизняком, я и сам могу решить, что мне делать с леди Шеффилд в ее ситуации.
Джек нахмурился.
– Я бы хорошенько подумал, прежде чем ввязываться в это дело. – Он оглянулся по сторонам и понизил голос. – До твоего прихода я услышал, как Баттершем разговаривал со своим кузеном. Семья давит на кого-то, чтобы вновь начать следствие. У меня создалось впечатление, что они не успокоятся, пока ее не арестуют, предъявив обвинение в убийстве.
– Послушай, я лично интересовался тем происшествием. Проведенное следствие не обнаружило никаких свидетельств преступления, – сказал Лукас. – Дело закрыто.
– Это не означает, что на свет не могут появиться какие-то новые обстоятельства.
Лукас стиснул зубы.
– Пусть попробуют. На этот раз не так-то легко будет оболгать леди Шеффилд. Она вернулась в общество, и теперь у нее появятся друзья.
– Лукас…
Он поднял руку.
– Спасибо, что предупредил, Джек. Но, как я уже сказал, у меня своя голова на плечах.
– В таком случае удержусь от дальнейших комментариев. – Джек зажег сигару и затянулся. – Дам только еще один совет.
– Какой именно?
– Если собираешься и дальше охмурять Черную вдову, держи лопату под рукой, на тот случай если тебе придется самому себе копать могилу.
Дворецкий откашлялся.
– Боюсь, вы ошиблись домом, мадам. Леди Джервис живет вон в том доме.
– Нам не нужна леди Джервис, – ответила Кьяра. Вместе с Ариэль они стояли на ступенях, ведущих в элегантного вида особняк на северной стороне Гросвенор-сквер. Протянув свою визитку дворецкому, она добавила: – Мы хотим встретиться с сэром Генри. Он дома?
Дворецкий растерялся.
– Э… Хм… Сейчас узнаю.
– Может, мы подождем в доме, а не перед входом? – вежливо осведомилась Кьяра, видя, что он собирается захлопнуть дверь у них перед носом.
Заволновавшись, дворецкий освободил им проход и, поклонившись, пропустил их внутрь.
– Как правило, баронет не принимает визитеров.
– Мы так и поняли, – пробормотала Ариэль.
– Прошу меня извинить. – Дворецкий заковылял к лестнице.
Пока они ждали, Кьяра огляделась вокруг. Ей было любопытно познакомиться с домом, где вырос Хэдли. Обойдя огромную шкуру медведя, распластавшуюся на полу, она сделала медленный круг по холлу. Место поражало красотой и эксцентричностью. Мраморный бюст Юлия Цезаря украшал восточный
– О, взгляни. – Ариэль указала глазами на соседнюю гостиную. – Разве не прелесть? – Там стоял высокий китайский сундук для чая, покрытый красным лаком. На нем возвышался замысловатой работы бронзовый дракон с нефритовым кольцом в носу. – Кажется, у сэра Генри замысловатый вкус.
– Или у его племянника чувство юмора как у школьника, – подхватила Кьяра.
– Гм-гм-гм, – громко закашлял дворецкий, прочищая горло. – Дамы, не будете ли вы любезны проследовать за мной?
Ковровая дорожка глушила их шаги, когда они поднимались по лестнице. На верхнем этаже деревянный пол не был покрыт коврами.
– Сюда, пожалуйста. – Дворецкий повел их по коридору, в конце которого перед ними оказалась двойная дверь из полированного дуба. – Сэр Фелпс ждет вас. – Он постучал в дверь и отступил в сторону.
– Входите, входите. – Голос был слабый, как шуршание старого пергамента.
Кьяра обменялась взглядом с Ариэль, а потом нажала на ручку двери и вошла в комнату.
– Какая честь для меня, леди Шеффилд!
Поначалу она даже не могла понять, откуда звучит голос. Баронет сидел в кресле-каталке спиной к окну. Потоки яркого солнца, врываясь в комнату, мешали разглядеть его.
– Прошу простить за то, что не могу встать и поприветствовать вас, – добавил он.
– Я не большая любительница церемоний, сэр, – быстро откликнулась она. – И в нашей договоренности не предусмотрено нарушать ваше уединение.
Он негромко рассмеялся:
– Разве можно возражать против визита таких очаровательных дам? Надо померить пульс, потому что мне кажется, я сейчас умру от радости и вознесусь прямо в рай.
– Мы не ангелы, сэр, а всего лишь ученые, – сказала Ариэль. – Но полагаю, вы не захотите из-за этого отправить нас в геенну огненную.
Генри расхохотался:
– Это еще интереснее.
– Позвольте мне представить мою подругу и коллегу леди Ариэль Грейсчерч, – продолжила Кьяра.
– Автора «Разновидностей пенджабского мака»? – спросил Генри.
Ариэль засмущалась как школьница.
– Ах, сэр, по сравнению с вашими работами моя и доброго слова не стоит.
– Неправда, неправда. Я был под большим впечатлением от произведенного вами сравнительного анализа видов тропических растений Индии. – Он вдруг замолчал с виноватым выражением лица. – О Господи, я совсем забыл о приличиях. Пожалуйста, присаживайтесь. Я позвоню, чтобы подали чай, а уж потом перейдем к научным разговорам.
Баронет сразу же понравился Кьяре. И Ариэль, судя по всему, тоже. Из двух сестер Грейсчерч самая тихая и, конечно, немногословная, она обычно позволяла другим вести беседу, но как только речь заходила о науке, Ариэль вела себя совсем по-другому. Странным образом менялась и ее внешность: щеки начинали розоветь, как лепестки роз.