Согрешить с негодяем

Эллиот Кара

В груди шевельнулось какое-то странное чувство. Желание, сожаление? Граф обладал острым умом, но предпочел оттачивать другие свои способности. Эта чрезмерная склонность к выпивке и кутежам разводила их в разные стороны, невзирая на то что какая-то неведомая сила тянула друг к другу.

Совсем как магнит и железную стружку!

Ладно, меньше всего ей хотелось превратиться в такую стружку, чтобы получить свою долю удовольствия.

Неожиданно холодок пробежал по ее спине, как будто кто-то приставил к ней острие кинжала. Надо забыть о

своем влечении к этому мужчине, если не ради себя, так хоть ради сына. Несмотря на доброту, Хэдли человек непредсказуемый и неуправляемый. Сейчас он играет в крикет с детьми, а в следующий момент в компании потаскух разгуливает по Беркли-сквер с голой задницей. Нельзя еще одному никчемному созданию позволить влиять на Перегрина.

– Хэдли… – начала она.

– Лукас, – поправил он ее. – Мы все-таки помолвлены. Поэтому у нас есть повод начать называть друг друга по имени, Кьяра. – Его дыхание шевельнуло ее прядь. – Прелестное имя! Напоминает шум ветра в соснах.

– Хэдли, – повторила она. – Я…

– Я предпочел бы услышать свое имя.

Она заколебалась. Нет, нет, нет! Это опасно! Но имя вырвалось как бы само по себе.

– Л-лукас…

Его губы скривились в усмешке.

– Вот черт! Звучит почти как «Люцифер», правда? Но, надеюсь, вы привыкнете. Жалко только, что оно не настолько поэтично, как ваше.

– Хотелось бы знать, почему вы всегда стараетесь очернить себя. – И назло себе, назло своим опасениям, Кьяра не удержалась и добавила: – Вы же не исчадие ада какое-то.

– Но и на ангела совсем не похож, счастье мое. – Его лицо вдруг застыло. – Ладно, не глупите, и забудем об этом.

Следуя предосторожности, Кьяра наконец высвободилась из его объятий. Лукас не стал ее удерживать.

– Спасибо за напоминание, лорд Хэдли. Можете не беспокоиться, я не собираюсь, как легионы дам, цепляться за ваши лацканы.

– Они цепляются не за лацканы, – проворчал Лукас.

Ах, снова назад, в образ похотливого развратника.

Ну что ж, сказала себе Кьяра, у Лукаса имеется большой опыт выхода из этой роли и возвращения в нее. Она ему впору и так же тесно подогнана, как лайковые перчатки на его руках.

Засунув в юбки сжатые кулаки, Кьяра подстроилась под его циничный тон.

– Только избавьте меня от живописных подробностей. Я отлично знаю, какими ядовитыми бывают ваши комментарии. А также что вы думаете по поводу сентиментальных привязанностей. – Она деланно беззаботно пожала плечами. – Я знаю, а Перегрин – нет.

Лукас спрятал улыбку.

– Чего бы я ни натворил в жизни – и Бог видит, сколько всего было! – я не обидел ни одного ребенка.

– Возможно, – согласилась Кьяра. – Но я боюсь, у него складывается эмоциональная зависимость от вас, которая приведет к боли и переживаниям, когда все закончится. – Кьяра сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь в голосе. – Перри еще слишком мал, чтобы понять, в чем смысл нашей помолвки, но уже много раз испытал, что значит быть отверженным. – Ох нет, только без

слез! Это была полная глупость – вести себя как какая-нибудь героиня душещипательного романа. – Он так беззащитен. Я прошу вас не потворствовать…

– Кьяра! Она замерла.

– Вы считаете, что я собираюсь бросить Перегрина, как испорченный крикетный мяч?

Кьяра не поднимала глаз.

– Как бы ни развивались события, я буду счастлив продолжать дружбу с вашим сыном, – сказал Лукас. – Он чудесный паренек, и мне будет приятно кое-чему научить его, тому, что необходимо в его возрасте. – У него тут же посерьезнело лицо. – Не подумайте только, что я говорю о собственных пороках.

Каким-то образом до Кьяры дошло, что ему можно доверять.

– Я не боюсь, но… – Она коротко вздохнула. – Все так сложно.

Он погладил ее по щеке.

– Вы научили меня, что ученый должен сделать шаг назад и, отстранившись, разделить сложную проблему на несколько мелких этапов. Давайте не будем забегать вперед. Если проявим осторожность и терпение, мы решим все сложности.

Кьяра криво усмехнулась:

– Надо же, вы меня цитируете! Неужели я выразилась так напыщенно?

– Умные мысли стоят того, чтобы их цитировать, – пробормотал Лукас.

Борясь с вдруг затрепетавшим сердцем, Кьяра помахала пальцем.

– По-моему, вы жульничаете, Хэдли. И беззастенчиво мне льстите.

– И что из того?

Она посмотрела на свои руки, вытащив их из складок тонкой суконной юбки.

– Я… Полагаю, мы решим, как перейти через мост на ту сторону, когда дойдем до него.

Глава 15

Мерзавец, мерзавец, мерзавец!

Положив ноги в домашних туфлях на каминную решетку, Лукас вглядывался в языки пламени. О, все-таки он негодяй. Только грязная личность может вынашивать подобные замыслы.

Пламя полыхнуло, чуть не опалив ступни.

Леди Шеффилд – немыслимо чувственная Кьяра! – бросилась к нему, чтобы обрести утешение, а он был рад стараться. Обнял ее, погладил, подставил плечо, чтобы она уткнулась в него.

Сказал ей, что поступает так во имя дружбы.

Лгун!

Развратник, похотливый лгун! Распустив пояс на халате, Лукас неловко поерзал в своем удобном кожаном кресле. Проклятие, разве честный человек будет так беззастенчиво пользоваться минутной слабостью женщины?

С другой стороны, он никогда не претендовал на то, чтобы стать образцом добродетели.

Поморщившись, Лукас налил себе выпить.

Когда она прижалась к его обнаженной груди, ему показалось, что ее тело создано для него. Является продолжением его тела. Ему захотелось стать ей твердой опорой. Да, захотелось. Но надо было признаться, что больше всего ему хотелось задрать ей юбки и заняться любовью. Яростной, сводящей с ума любовью.

Сражение тихого разума с воющей плотью?

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы представить себе, на чьей стороне будет победа.