Сокровище пути
Шрифт:
– На наше счастье, дожди тут довольно частые. Но иногда они не могут до конца затушить пожар, а тлеющая трава опасна. Если мы такую встречаем, то тушим сами.
– Вы возите воду из ближайшего озера?
– Ну, если не можем справиться без воды, своими силами, то потом едем и за ней, – сказал Жадэт, и Верделл фыркнул и расхохотался.
Ещё через пару дней, когда они остановились умыться у небольшого озерца, Кадэр подошла к Аяне.
– Шулаг, извини, но я смотрела на тебя сегодня. Мой взгляд привлекает твоя
– Ничего, – сказала Аяна, улыбаясь. – Вы тоже бы привлекали внимание в моих краях.
– Конечно! Но я не о том. Ты одета странно, но это не беда. Твоя одежда скоро будет совсем неудобна тебе. Хочешь, я отдам тебе свой свадебный красный халат? Он стал мне тесен, потому что мама готовит меня к сватовству, откармливая жирной пищей, а после замужества я и подавно не влезу в него. Я шила его к свадьбе, но теперь у меня есть другой.
Аяна, которой прохладными вечерами уже не хватало ширины старого кафтана, чтобы запахнуться, кивнула.
– Спасибо, Кадэр. На что мена?
– Мена? А! Нет, это подарок. У меня нет младшей сестры, которой я могла бы его передать. Он будет тебе короче, чем мне, а рукава будут как у обычных халатов... У свадебных они длинные. Сейчас.
Она легко побежала к шатрам и вернулась румяная, с красивым красным халатом, отороченным узорчатой тесьмой и полосками густого лисьего меха. Халат был расшит кручёными золотыми нитками, составлявшими узор из ромбов, сверкавшими на солнце, как паутинка вдруг сверкает между высокими стеблями трав.
– Какой красивый! А ты радостная, – заметила Аяна.
– Тише, шулаг, – светясь от счастья, прошептала Кадэр прямо ей в ухо. – Я встретила Жадэта, и он коснулся моей руки. Теперь мне будет что вспомнить после замужества.
Аяне снова стало невыносимо тоскливо за неё. Она надела рубашку и просунула руки в широкие рукава халата.
– Очень хорошо, – сказала Дилар, наблюдавшая за ними. – Он тебе коротковат, но теперь ты сможешь запахнуться вечерами. Тебе очень идёт этот цвет, ты как будто стала румянее.
Аяна оглядывала себя с боков. У халата был высокий разрез сзади, чтобы подол не мешал при езде верхом, глубокие удобные карманы и скрытый поясок. Она сняла халат.
– Очень жарко, – сказала она Кадэр. – Спасибо тебе большое.
– Тебе теперь будет всё жарче, – сказала Далэг, вытираясь и надевая длинное платье поверх штанов. – И станет всё труднее двигаться. Сколько тебе ещё ходить? Четыре месяца?
– Примерно.
– Вы пойдёте через Фадо на запад? – спросила седая женщина из Хурга, имени которой Аяна не знала, потому что все называли её просто дада – «бабушка».
– Да. Но я очень боюсь, что мы не успеем.
– В Фадо плохие дороги. За эти четыре месяца вы только дойдёте до побережья. Надеюсь, ваши кони не охромеют, здоровья им и их выносливым ногам.
Аяна не поверила своим ушам. Какие четыре месяца?
– Дада, – сказала она. – Ты точно ничего не путаешь? Я видела карту, Фадо на ней размером примерно как степь.
– Карта? Это такой рисунок? А там было нарисовано вот так? – она изобразила рукой волну, и Аяна внезапно поняла. – Сколько ты берёшь нитки на сшивание трёх толстых войлоков? То-то и оно.
20. Больше не потерять тебя
Аяна быстро собрала вещи с камня и направилась к Верделлу, который помогал смазывать колёса повозки.
– Верделл, ты знаешь, что по Фадо нам идти около четырёх месяцев?
– Я думал, около трёх...
– Какая разница... мы не успеваем. Верделл, мы не успеем до середины ноября.
– Середины ноября? – сказал он, поднимаясь с корточек. – Что значит «середины ноября»?
– По моим расчетам, у меня срок в середине ноября. Верделл, мне придётся рожать в пути.
Верделл вцепился в волосы с безумным видом.
– Я думал, в январе, – простонал он. – Кирья, я считал, и у меня выходило, что в конце января!
– Ты с какого месяца считал? – спросила Аяна, постепенно поддаваясь захлёстывающему её беспокойству.
– С мая!
– Дурень! Откуда май-то? Конду когда увезли?!
– Точно! – Верделл хлопнул себя рукой по лбу, шагая туда-сюда рядом с повозкой. – Точно! Это же считается с... с...
– С той даты, которая мне известна! Выходит ноябрь! Верделл, что теперь делать?
Он внезапно остановился.
– Ничего. Кирья, мы разберёмся с этим. Найдём постоялый двор с чистыми комнатами и повитуху. У нас есть деньги. Не беспокойся. Мы будем в Фадо, там, говорят, хорошо зимой. Не очень холодно и не сыро.
Его голос был спокойным. Аяна поглядела на него удивлённо.
– Ты почти заразила меня своей тревогой, – сказал он. – Кирья, посмотри, – обвёл он пальцем оба хасэна, стоящих рядом на привале. – Все эти люди родились в пути, и своих детей тоже родят в пути. Если так придётся, то и мы справимся.
Он обнял её за плечи и прижал к себе, и она вздохнула и закопалась носом в его плечо, остро пахнувшее потом, копчёным мясом, полынью и дымом костра. Вчерашний день уже был далеко, а завтрашний ещё даже не был загадан.
Они плыли по раскинувшемуся морю степи, или это степь плыла мимо, пока они стояли на месте, – Аяна не знала. Запахи степи пропитали её кожу, волосы, одежду. Пёстрые коричневые птицы, выскакивавшие из-под ног бредущего табуна, мохнатые бока четырёх десятков лошадей всех оттенков песочного и коричневого, трава, от засухи ставшая охристой, – это однотонное море под выцветшим от жары небом несло её. Там, та-да-дам, та-да-дам, – билось сердце степи, и ветер прочёсывал густые травы тёплыми сухими пальцами.