Солдаты
Шрифт:
стало не по себе. Неужели он боится? Куда же делся лихой, бесстрашный
разведчик? Лейтенант вдруг вспомнил разговор с полковником Деминым там, у
кургана. Начальник политотдела говорил ему о зазнайстве, о пассивных
наблюдателях и о чем-то еще в этом духе... О чем же он говорил?..
Марченко не мог сейчас в точности припомнить слова Демина, но он
понимал, что между этими словами и охватившим его страхом есть какая-то
закономерная связь. Он пытался
на душе остался неприятный осадок, что-то близкое к отвращению к самому
себе. Он попытался приободриться, отогнать мысли об опасности, но страх полз
и полз по спине...
– - Липовой!
– - позаал он ординарца.
– - Возьми автомат и отойди метров
пятьдесят влево. Да не спи. Гляди, как бы к нам нe подкрался кто!
Избалованный начальником ординарец ворчал что-то себе под нос и долго
возился с автоматом. Идти ему дьявольски не хотелось.
– - А що я там робытыму?
– - Охранять нас будешь. Ну, живо!
Липовой, волоча ноги, отправился.
– - Выгоню к черту!
– - мучимый неясной тревогой, прошептал лейтенант.
Взвинченные нервы чуть не заставили его вскрикнуть при шорохе за
спиной. Это возвращался посыльный. Присев рядом с командиром и зачем-то сняв
пилотку, он, запыхавшись, сообщил:
– - На горе -- немцы. Наши завязали с ними бой. Забаров ранен немного.
Голубева его перевязала. Тяжело ранен командир стрелковой роты. Теперь ею
командует Крупицын... Я просил его, чтоб он считал меня комсомольцем. После
боя оформим, говорит...
Марченко перебил его:
– - Много ли немцев?
– - Да шут их разберет. Ночь ведь! -- в голосе солдата чувствовалась
обида: ему было досадно, что командир роты не обратил внимания на его
последние слова.
– - Жители в селе есть?
– - Не видать что-то. Один старик помогает нам. Бьет по фрицам из
трофейной винтовки. Вылез откуда-то из погреба и давай по немцам палить.
Ругается на чем свет стоит! Страсть какой матерщинник! Видно, насолили они
ему здорово!..
– - Ладно. Забарову передай: бой продолжать, больше шуму!
Связной вновь побежал. Камушкин с завистью прислушивался к его
удаляющимся шагам. Марченко передал о ходе боя на левый берег, попросил
артиллерийской поддержки. Теперь и он хорошо слышал стрельбу на горе. Но не
затихала перестрелка и слeва. Лейтенант отчетливо различал резкие очереди
немецких автоматов и частые, глухие наших ППШ. Иногда в треск автоматного
огня вплетались характерные, сухие и негромкие разрывы ручных гранат. Слыша
это, Марченко тревожился:
разыгравшегося левее.
Ночь сгущалась. Разгорались звезды на небе. Ковш Большой Медведицы ярко
проступал сквозь звездную россыпь. В Старом Орлике, на левом берегу,
истерическим лаем захлебывалась собака.
– - Липовой!
– - окликнул Марченко.
– - Ты не спишь?..
– - Ни!
– - отозвался сонный голос ординарца.
– - Иди сюда. Сейчас пойдем вперед. Камушкин, снимай рацию!
Разведчики и стрелки, поднявшись на гору, подошли к хуторам с запада и
востока. На первом же огороде, куда лейтенант Забаров забежал с группой
разведчиков, он увидел десятка полтора немцев, засевших в неглубоких -- по
пояс -- окопах, очевидно наспех выкопанных накануне. Гитлеровцы не ожидали
нападения с тыла: все внимание их было обращено на Бородаевку, занятую уже
русскими солдатами. Один немец, по-видимому наблюдатель, сидел на бруствере
окопа. Заметив наконец позади себя огромную фигуру русского офицера, он
вскрикнул и вытянул руки вверх. Остальные быстро повернулись на его крик.
Защелкали затворами винтовок.
Раздался первый выстрел. Забаров почувствовал сильный ожог в правой
руке и нажал на спусковой крючок. Хутор наполнился рокотом автомата. Очередь
скосила сразу нескольких фашистов. Другие разведчики разрядили диски по
гитлеровцам, пытавшимся скрыться во дворе. Человек восемь немцев, осмелев,
выскочили из окопов и бросились на Забарова. Лейтенант успел перехватить
свой автомат за ствол и со страшной силой ударил первого подскочившего к
нему фашиста. Забаров яростно стал направо и налево крушить врагов прикладом
автомата. Из груди его вырывалось короткое "а-ах!", как при колке тяжелых
поленьев. Подбежавшие на выручку командира разведчики стреляли короткими
очередями и орудовали ножами. В несколько минут все было кончено. Забаров
забежал во двор, проскочил мимо Наташи и, не останавливаясь, побежал дальше.
Но Наташа успела заметить окровавленную руку лейтенанта. Она догнала его и
схватила за пояс.
– - Потом, Голубева, потом...
– - отмахнулся Забаров.
– - Да вы изойдете кровью!..
– - так, не отпуская руку от ремня командира
взвода, девушка забежала с ним в другой двор, который, к счастью, оказался
пустым. Тут Наташа наскоро перевязала Забарова. На улице началась
перестрелка. Лейтенант поспешил туда.
Выскочивший откуда-то Ванин торопливо сказал: