Солдаты
Шрифт:
– - В овраге их видимо-невидимо. Сообщить бы нашим артиллеристам.
– - Беги на батарею Гунько.
Сенька исчез. В это время на левом берегу громыхнуло сразу несколько
залпов. Послышался свист тяжелых снарядов, и сразу же возле оврага и в самом
овраге раздались сильные взрывы.
Вернулся Ванин.
– - Сообщил, товарищ лейтенант. Гунько подтягивает пушки. Крупицын
командует ротой стрелков. К нему присоединился какой-то старикан. Меткий
оказался.
Отправив связного к командиру, Забаров послал на помощь Крупицыну,
который отбивал основной натиск врага, нескольких разведчиков. Двое бойцов
там уже были ранены, старик, так и оставшийся неизвестным, убит. Наташа
помогала санитарам из стрелковой роты переправлять раненых в более
безопасное место, перевязывала их. Солдаты просили пить, но воды не было:
как назло, Наташа потеряла свою флягу.
– - Потерпите немного, товарищи...
– - сказала она, а сама опять побежала
к месту боя.
Немцы поднялись в полный рост. Вначале из оврага появилась небольшая
группа. Теперь их было много. Враги бежали отовсюду, кричали что-то
по-своему, на ходу стреляя. Пули жутко свистели. Наших стрелков становилось
все меньше, их оставалось уже не более десятка, а немцам -- не было числа.
Разрывы тяжелых снарядов, прилетавших с левого берега, выгоняли их из
оврага. Немцы все выползали и выползали. Дрогнула горстка советских бойцов,
попятилась, подалась назад. Торжествующе загомонили фашисты. Вот они уже
совсем близко. И в эту минуту открыла огонь батарея Гунько. Визг осколков
смешался с воплями врагов. Гитлеровцы отхлынули, но ненадолго. Вторая атака
их была еще более яростной и отчаянной. Казалось, все пропало. И в эту-то
минуту перед реденькою цепью красноармейцев появился капитан Крупицын.
– - Комсомольцы, за мной!
– - прогремел его голос.
Залегшие было под вражеским огнем бойцы поднялись, закричали "ура", от
которого уже через мгновение осталось одно протяжное "а-а-а", и побежали
вперед за капитаном, высокая фигура которого была видна всем и как бы
заслоняла всех от летевшей навстречу им смерти, смерти, которая в этот миг
нашла только его одного. Саша упал головой вперед, поднял руку и потом
бессильно опустил ее. Бойцы замешкались было, растерялись, но уж там, где
только что упал Крупицын, находился Сенька Ванин. Он взял из теплой руки
капитана гранату,-- тот собирался бросить ее и не успел,-- поднял высоко над
головой и громко, насколько хватило сил, закричал:
– - Вперед... товарищи!.. Ребята!.. За Крупицына! Бе-э- э --й!..
присоединились разведчики, посланные Забаровым, и расчеты двух подбитых
орудий из батареи Гунько.
– - Бей!..
– - Круши их!
– - Дави!..
Ночь всколыхнулась.
Короток, но жесток и беспощаден был удар бойцов. Немцы не выдержали и
откатились в овраг. Стрельба и крики почти прекратились. Наконец все
смолкло. Только левее по-прежнему продолжался бой.
Однако тишина длилась недолго. Гитлеровцы привели себя в порядок и
снова пошли в атаку. Немецкие снаряды били теперь по домикам, за которыми
укрывались разведчики, пехотинцы и артиллеристы. Забаров приказал отойти от
хутора: у него осталось очень мало людей, и лейтенант старался не распылять
их, а держать при себе. Пробравшийся к Забарову Марченко был в первую же
минуту легко ранен и возвратился на прежнее место со своим ординарцем.
Сраженный насмерть фашистской пулей капитан Крупицын лежал рядом с
Забаровым, его принес сюда Сенька. "Комсомольский бог", любимец всех солдат
дивизии, большой и красивый, никак не похожий на мертвого, но безучастный к
происходящему вокруг. Влажные пряди волос прилипли к выпуклому, медленно
остывающему лбу. Сенька смотрел на Крупицына, и по его черному от копоти и
пыли лицу одна за другой катились слезы -- благо ночью никто не видел
этого...
Забаров, со впалыми темными щеками, с непотухающим огнем в беспокойных
глазах, вeсь какой-то угловатый, отдавал приказания.
И, как иногда бывает в минуты трудно сложившейся боевой обстановки,
некоторым бойцам показалось, что они совсем-совсем одиноки, что никто и
нигде больше не форсировал Днепр, что их маленькая, ничтожная группка уже
через час будет раздавлена, смята врагом. А между тем именно в эти же самые
минуты огромные войсковые массы, сосредоточенные на левом берегу,
погружались в лодки, на паромы, и сотни челноков уже отчалили и плыли по
Днепру. А там, севернее Киева, переправившиеся корпуса вели бой с врагом,
шаг за шагом расширяя плацдарм. Сюда, к Днепру, с востока страна двигала
новые и новые формирования.
Нет, не одиноки вы, товарищи солдаты!
– - А как там полки... готовятся?
– - спросил кто-то Забарова осторожно,
как бы опасаясь выдать свою тревогу.
– - Готовятся, конечно. Может, уже начали.
– - Генерал о нас не забудет, -- уверенно сказал кто-то в темноте.
– - Это точно.