Солги ей
Шрифт:
– Джулиуса все равно бы убили, независимо от того, кто бы вел его дело, – взял подругу за руку Мэтт. – Люди всегда убивают других людей. Мы с тобой это знаем, и никак не можем это остановить. Лучшее, что мы можем сделать, – это заставить убийц отвечать по закону и помешать им совершить новые преступления. И только.
– Ты прав, – вздохнула Бри. – Мы не можем остановить убийство, пока оно не произойдет. Но раскрыть убийство в наших силах. И это наша работа.
– Очень важная работа, – сжал ее руку Мэтт. – Мы должны засадить за решетку того, кто убивает.
– Значит, мы оба
– Настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенным, – заверил Мэтт.
Бри кивнула.
– Мы должны остановить убийцу прежде, чем он посягнет на еще чью-то жизнь. А убийца попытается это сделать. Мы оба это знаем.
– Мы избегаем страшных слов.
– Ты имеешь в виду «серийный убийца»? – уточнил Мэтт.
– Да. Мы боимся произнести вслух это словосочетание.
Мэтт выдохнул:
– У нас два абсолютно схожих убийства, совершенных с интервалом всего в один день. Но паниковать и поднимать весь департамент на уши пока еще рано.
– Ты прав, – глаза Бри сузились. – Это не какой-то псих, убежденный, что купание в крови девственниц обеспечит ему бессмертие. Интуиция подсказывает мне, что за этими преступлениями стоит холодный и расчетливый человек, а не невротик, страдающий психическим расстройством.
– А гремучая змея?
Бри задумалась:
– Мне кажется, что это своеобразное очковтирательство. Как переоформление витрины. Добавление новых элементов, призванное сбить нас с толку и отбросить назад расследование. Убийца легко справился с двумя здоровыми, сильным мужчинами, не оставив никаких следов борьбы и воспользовавшись для достижения своих целей электрошокером, стяжками и полиэтиленовой пленкой. И при том не испытав никаких сложностей в обращении с ними. Психически неуравновешенный человек не способен действовать так методично и последовательно.
Бри была права.
Но мысль о змее не оставляла Мэтта:
– Джаспер вполне мог управиться с гремучником.
– Да, но нам надо найти связь между Джаспером и Джулиусом. Пока единственным связующим звеном между убийствами является использование жертвами мобильных приложений для знакомств.
– Шокер и стяжки – практичные вещи.
Бри кивнула.
– А полиэтиленовая лента?
Бри покачала головой из стороны в сторону:
– Тоже практичная вещь. Оба эти убийства бескровные. Без суеты и шума. Убийца сначала делает жертву неспособной к сопротивлению, затем связывает. И она оказывается целиком и полностью во власти убийцы, может рассчитывать только на его милосердие.
А убийца им явно не обладал.
Бри продолжила:
– Чем меньше крови, тем меньше улик. Рассчитывать на то, что мы обнаружим в доме убийцы одежду или другие вещи со следами присутствия на месте преступления, не приходится.
– Убийца-Чистюля?
– Сомневаюсь, что пресса даст ему такое прозвище, – фыркнула Бри. – Но аккуратный убийца – умный убийца. Небрежность чревата оставлением улик. Наличие улик – основание для обвинения. Кем бы ни был наш «Чистюля» – мужчиной или женщиной – но им совершено два убийства за два дня. И никто ничего не видел. Никто ему не помешал, не остановил.
Кровь в жилах Мэтта похолодела.
– Как же нам поймать такого умного убийцу?
– Быть умнее его, – обвила пальцами руль Бри.
Глава двадцать восьмая
Тодд переступил с ноги на ногу на крыльце старой женщины. Дверная цепочка натянулась до предела. В трехдюймовую щелку его внимательно оглядела пара острых серых глаз. Собака за порогом (судя по всему, вся в хозяйку) настороженно принюхалась к ботинкам незнакомца.
– Я помощник шерифа, мэм. Тодд Харви. Можно мне с вами поговорить?
Взгляд пожилой женщины сделался подозрительным:
– Откуда мне знать, что вы тот, за кого себя выдаете?
Тодд жестом указал на улицу позади себя, запруженную служебными машинами:
– Я с ними.
Глаза старушки прищурились в усмешке:
– Ладно. Поверю, что вы легавый, – женщина произнесла это слово так, словно насмотрелась сериалов о копах из 90-х годов. Но дверь она открыла и, взмахнув рукой, поторопила:
– Не выпускайте собаку… и тепло… из дома.
Тодд поспешно вошел внутрь, закрыл за собою дверь и… прирос ногами к полу. Серый питбуль с туловищем сильным и скроенным, как пожарный гидрант, подрезанными ушами и боевыми шрамами уткнулся носом в его пах и свирепо вздернул хвост.
– Я Эдна Циммерман, а это Мисси. Она очень дружелюбная собачка. Ластится почти ко всем.
Опустившись на колено, Тодд поприветствовал «собачку»:
– Хорошая девочка!
Мисси завиляла хвостом и лизнула его лицо.
Тодд встал, подождал, когда тепло его согреет, но быстро сообразил, что в доме было холодней, чем на улице.
– У меня есть штрудель, – хозяйка развернулась и пошаркала в заднюю часть дома – в шапке и пальто, надетом поверх теплых домашних штанов.
Мисси потрусила следом за старой женщиной.
Проходя через гостиную, Тодд бросил взгляд на термостат. Температура в доме составляла 12,5 градусов.
Тодд прошел мимо кошачьего дерева, с которого на него тихо зашипела длинношерстная белая кошка. Через миг вокруг его лодыжек обвился еще один кот – в рыжую полоску. Не дождавшись от Тодда ласк, он ткнул мордочкой питбуля; Мисси в ответ миролюбиво фыркнула.
На кухне миссис Циммерман протянула руку к чайнику на рабочем столе. На вид ей было семьдесят пять; при росте ниже пяти футов, она едва ли весила сто фунтов. Убранные под вязаную шапочку волосы кое-где выбивались, и Тодд заметил, что они редкие и седые. Женщина была худой, но не слабой и немощной. Возможно, даже машину могла водить.
– Присаживайтесь. Я налью чай, – она отдавала приказы как человек, привыкший повелевать.
– У меня нет времени…
– Сядьте!
Тодд плюхнулся на стул как хорошо натренированный охотничий пес. Мисси разлеглась на полу.
– Я только что заварила чай, – миссис Циммерман поставила перед ним фарфоровую чашку и блюдце с куском пирога. На стол рядом с блюдцем она положила матерчатую салфетку, а на нее десертную вилку.
– Вы выглядите замерзшим. Поешьте, а потом поговорим.