Солги обо мне. Том второй
Шрифт:
Я надеялся, что ребенок все-таки не выживет.
Все на то указывало, но после экстренной реанимации он все-таки выкарабкался, зато Ника провела под присмотром врачей больше десяти дней и только сегодня меня уверили, что ее состояние стабилизировалось достаточно, чтобы больше не поднимать вопрос о сохранении ее жизни.
Честно говоря, я испугался.
Поймал себя на мысли, что вдруг оказался совершенно не готов к тому, что она все-таки сможет меня бросить. Бросить таким способом, против которого я оказался совершенно
— Ты меня под статью подводишь, - говорит Тамара, пока мы сидим в машине где-то у черта на рогах.
– Есть в этом мире вещи, которые ты не готов сделать ради того, чтобы доказать свое?
Я не собираюсь ей отвечать.
Не удостаиваю ее даже взглядом, потому что она точно такое же дерьмо, как и я, если не хуже. По крайней мере, это не я укладывал в могилу двух мужей и нашел способ избавиться от третьего, который точно нельзя назвать законным.
— Что ты собираешься делать… потом?
– Тамара затягивается и, когда я осаживаю ее злым взглядом, фыркает и выходит из машины.
Ненавижу табачную вонь в салоне авто, который должен пахнуть только дорогим кожаным салоном. Бросаю взгляд на часы - без четверти десять. Опаздывают. Появляется неприятный зуд где-то в районе копчика.
Может, это ловушка?
— Она будет задавать вопросы, - не унимается Тамара.
— Ты уверена в своей подруге?
– Ее болтовня и размышления меня абсолютно не интересуют. Не будь я зависим от нее сейчас - уже бы давно послал на хуй и оставил прямо здесь на обочине.
Тамара приподнимает бровь с таким выражением лица, будто я спросил, не лесбиянка ли она.
Ок, будем считать, что это достаточно убедительный ответ.
Тем более, что дергаться уже поздно - из-за поворота выныривает свет фар приближающегося автомобиля. Но все равно на всякий случай держусь начеку.
Ее подруга - здоровая белокурая бабища с таким же, как у карася, тупым выражением лица - идет прямо к нам, держа в руках большой сверток. Уговор был такой, что она просто передаст его Тамаре, а та передаст сумку с деньгами. Простая схема, известная еще со времен гангстерских фильмов, только теперь я тоже ее часть.
Когда врачиха подходит слишком близко, я делаю предупредительный сигнал.
Просто не хочу, чтобы между нами был зафиксирован факт передачи младенца, хотя, как бы я ни пытался себя успокоить, при желании связь между нами можно легко раскопать. Черт, если бы тогда у меня было чуть больше времени, я бы придумал что-то поинтереснее, заткнул все лазейки. Но в той клинике Ника лежит не под своим реальным именем - эта услуга для «особенных клиентов», которые не хотят придать огласке болезни с башкой у своих родственников.
Даже в полутемноте мне хорошо видно выражение ее лица - холодное и злое, с опущенными как у рыбы уголками рта. Как будто чтобы нарочно испытать на крепость мои яйца, делает еще пару
Тетка нервно сует Тамаре сверток, хватает сумку за ремешок и быстро прячется в машину. Только спустя пару минут, когда от ее присутствия не остается даже следа, Тамара возвращается в машину.
— Даже не посмотришь покупку?
– спрашивает голосом человека, которому явно надоело жить. Хорошо, что мой злой взгляд надолго отбивает у нее желание чесать языком.
Я отвожу ее домой.
Все это время из свертка не раздается ни звука.
По пути заезжаю в офис, где меня уже ждет пара крепких ребят, которых я уже брал на особенные «свидания» с чуваками, с которыми так или иначе приходится иметь дело всем, кто пытается плавать в мире больших денег. И не только плавать, но и достаточно глубоко и уверенно нырять, чтобы питаться наравне со всеми. Эта парочка зарекомендовала себя наилучшим образом. Так что можно смело брать их на еще одно «важное свидание» - с бывшим друганом.
О том, что Сабуров живет в квартире, в которой я нашел Нику, я успел выяснить сразу после того, как спрятал Нику в «санаторий». Решил подстраховаться, узнать, чем и как теперь живет это чмо, чтобы понимать, к чему готовиться. Поднял кучу знакомых, собрал кое-какие сплетни, без которых в нашем мире даже обделаться нельзя. Но кроме того, что он херово выглядит, особо ничего не нарыл.
Я знал, что рано или поздно он попытается добраться до Ники - не просто же так он наводил справки о ее семье и даже достал ее мать. Хорошо, что сразу после этого визита тупая курица позвонила мне и пересказала все слово в слово. Вплоть до того, что я издевался над Никой и мучил, и прочее, от чего у старой пизды волосы встали дыбом.
Несколько дней, пока врачи пытались вытащить Нику с того света, я ломал голову, как изолировать их друг от друга, а потом, вдруг, понял, что все это время ответ лежал на поверхности. По крайней мере, хотя бы какое-то время я смогу держать их на расстоянии друг от друга. А потом, когда все страсти улягутся и пройдет какое-то время, все это уже не будет иметь значения. Хотя, возможно, тогда я созрею достаточно, чтобы самостоятельно избавиться от Ники без сожалений и даже с чувством некого облегчения.
Сучка! Насколько все было бы проще, если бы я не был так от нее зависим. По причинам, которые не могу объяснить сам себе.
Когда до дома Сабурова остается пара кварталов, я еще раз прокручиваю в голове все подробности плана, чтобы в решающий момент ничего не испортить невнятным бормотанием. Нужно просто вспомнить, как запросто он пиздел, глядя мне в глаза - и про то, что не нашел Нику, и когда пустил по ложному следу, чтобы выиграть время и спрятать ее. А до того? Бля, когда они успели спеться? В какой момент я проворонил начало их связи?