Солнце обреченных
Шрифт:
Клеточкин вздохнул и собрался продолжить работу, но не успел – в дверь громко постучали.
– Николай Васильевич, Анна Прокофьевна приглашает вас на чай, – раздался голос прислуги.
– Иду, – отозвался Клеточкин, – только лист переписывать закончу.
Николай продолжал жить у Кутузовой (так было лучше для конспирации) и регулярно по вечерам играл с ней в карты. Добрая старушка угощала его вкусным чаем с вареньем и рассказывала занятные истории из жизни своего покойного мужа. Клеточкин делал вид, что с интересом слушает.
Общение с Анной Прокофьевной было необременительным, к тому же она была знакома со многими чиновниками Третьего отделения и могла оказаться весьма полезной.
Николай окончательно
ГЛАВА ПЯТАЯ
14 февраля, суббота
Большая Подьяческая улица
Старший кассир Петербургского банка взаимного кредита Петр Мальцев посмотрел на часы – был почти полдень. Он вздохнул и убрал золоченый хронометр в жилетный карман – Лавр Феоктистович непривычно опаздывал… Петр Маркелович очень хорошо запомнил этот момент, и потом, когда его спрашивали, во сколько произошло ограбление банка, он без колебаний отвечал – без четверти двенадцать.
Мальцев ждал купца первой гильдии Федорова и поэтому так часто сверялся с часами. Вчера вечером самый уважаемый и почетный клиент банка прислал с курьером письмо, в котором просил подготовить двадцать тысяч рублей (и непременно крупными ассигнациями!) к половине двенадцатого. В этом не было ничего необычного: Лавр Феоктистович вел в Петербурге оптовую торговлю зерном и часто брал крупные суммы для расчетов с поставщиками. Его просьбу, разумеется, тут же выполнили – деньги поместили в сейф, стоявший в углу зала. Управляющий, господин Лаверецкий, велел Мальцеву лично встретить и обслужить дорогого гостя. Поэтому Петр Маркелович и ждал Федорова возле входных дверей, ежеминутно поглядывая на циферблат. Время шло, но купца все не было.
Между тем в зал банка вошел неприметный штабс-капитан со знаками различия интендантской службы и направился к младшему кассиру Попкову, сидящему за небольшой деревянной перегородкой рядом с входом. Офицер поинтересовался, можно ли открыть счет и какие бумаги для этого необходимо заполнить. Василий (по возрасту младший кассир был еще юн, поэтому все звали его по имени) выдал необходимые формуляры и объяснил, как их заполнять. Господин офицер поблагодарил и отошел за конторку, где принялся изучать бланки. Петру Мальцеву запомнилась одна деталь – в руках у посетителя был черный кожаный саквояж, в котором интендантские офицеры обычно носят бумаги и деньги.
Штабс-капитан склонился над формулярами, Мальцев ждал у дверей купца Федорова, а Попков сидел за столом в своем закутке. Больше в зале никого не было – швейцар Иван Фомич находился снаружи (ему велели встречать Лавра Феоктистовича у подъезда), управляющий Лаверецкий только что ушел завтракать (он называл это по-английски – "ланч").
Вскоре штабс-капитан закончил писать и отдал бланки Попкову, потом не спеша достал портсигар, вынул папироску и закурил. Василий вежливо попросил клиента отойти немного к дверям – он не переносил табачного дыма. Офицер пожал плечами, оставил саквояж возле стола и подошел к выходу. Петр Маркелович как раз посмотрел на часы – было ровно без четверти двенадцать.
Дальше все случилось так стремительно, что ни сам Мальцев, ни Попков, ни Иван Фомич ничего толком не смогли объяснить. Возле стола сильно громыхнуло, в разные стороны полетели горящие тряпки и сразу неприятно запахло горелым – это, как оказалось, взорвался штабс-капитанский саквояж. Попков от страха забился под стол, где и просидел до приезда полиции, Петр Маркелович застыл, как столб, возле дверей, не имея возможности пошевелиться.
В саквояже штабс-капитана, как потом установили инженеры, была спрятана самодельная бомба, а также некоторое количество
Штабс-капитан тут же выскочил на крыльцо, громко крикнул "пожар!" и велел швейцару бежать за помощью. Тот, увидав клубы дыма, валившие из дверей, раздумывать не стал и мигом умчался за брандмейстерами. Офицер же быстро заскочил обратно, схватил в охапку Мальцева и потащил к сейфу. От растерянности Петр Маркелович не смог оказать никакого сопротивления – только мелко перебирал ослабевшими ногами. Достигнув сейфа, офицер вытащил из кармана револьвер (Мальцев очень хорошо запомнил черное дуло, направленное прямо ему в лицо) и приказал открыть железный ящик. Петр Маркелович никогда не был героем, а здесь и вовсе растерялся – молил Бога только о том, чтобы грабитель оставил его в живых…
Трясущимися руками Мальцев достал из кармана ключ и отпер дверцу. Штабс-капитан расстегнул китель и начал засовывать толстые пачки банкнот под жилет, надетый прямо на тело. Запихнув ассигнации, он привел мундир в порядок, быстро выскочил на крыльцо и через секунду смешался с толпой зевак, собравшихся на улице…
Вскоре в банк прибыли полицейские и пожарные, которые вытащили младшего кассира Попкова и почти бесчувственного Мальцева на улицу. Огонь скоро потушили (зал почти не пострадал), однако из сейфа, как выяснилось, было украдено более тридцати тысяч рублей – все, что приготовили для купца Федорова, а также оборотная сумма. Лавр Феоктистович, кстати, пояснил следователю, что письмо в банк он не писал и денег не просил – своей наличности хватало. Курьера, доставившего послание, так и не нашли. Из этого полиция сделала вывод, что имело место тщательно продуманное и великолепно организованное ограбление.
Следователь Дятлов, получивший приказ заняться этим делом, показал Петру Маркеловичу, кассиру Василию и швейцару Ивану Фомичу фотографические карточки самых известных петербургских грабителей, но таинственный штабс-капитан опознан не был. Значит, решил Дятлов, преступление совершил какой-нибудь заезжий молодец, возможно, из поляков, славящихся отчаянными налетами на банки и кассы.
В банке, разумеется, было проведено собственное расследование – всех служащих, начиная с управляющего Лаверецкого и заканчивая младшим кассиром Попковым, тщательно проверили. Однако ничего подозрительного не нашли: у всех была безупречная репутация и вполне добропорядочное поведение. Ни тайных пороков, ни обольстительных любовниц – ничего, что могло явиться причиной преступления. Дело вели почти три месяца, а потом отправили в архив – в надежде, что дерзкий налетчик рано или поздно попадется и тогда на него можно будет свалить все похожие преступления.
15 февраля, воскресенье
Николаевский вокзал
Герман Лобатин неспешно прогуливался по перрону – до отправления поезда оставалось еще полчаса. Пассажиры первого класса только начали прибывать на вокзал, поэтому народу было еще мало – лишь грузчики в белых фартуках катили тележки с багажом да мальчишка-газетчик бегал от вагона к вагону, предлагая свежий выпуск "Вестника Петербурга".
Лобатин подозвал паренька и купил номер. На первой полосе, как он и ожидал, была помещена большая статья о вчерашнем ограблении Петербургского банка взаимного кредита. Репортер с инициалами П.М. подробно, с деталями, живописал преступление, наделавшее много шума. Ушлый журналист умудрился поговорить с управляющим Лаверецким, который, вернувшись после ланча, к большому своему удивлению, обнаружил возле своего банка пожарных, а у себя в кабинете – полицейских, допрашивающих обоих кассиров и швейцара.