Солнечный корт
Шрифт:
– То же самое и с численностью, верно?
– Спросил Джереми.
– У нас такие большие команды, потому что мы пытались заполнить высшие лиги и профи, а теперь у нас больше спортсменов, чем мест для них. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем нас останется от пятнадцати до двадцати человек.
– Джереми обвел взглядом раздевалку, пытаясь представить ее без шумного хаоса своей огромной команды.
– Пойдем.
Оставалось всего несколько комнат: раздевалки для каждой линии, оснащенные досками и телевизорами; тренажерный зал, который больше подходил для физиотерапии и разминки,
Там они и нашли Джеффри Дэвиса. Лысеющий медбрат сидел на стуле без спинки с открытой папкой в руках. При их появлении он поднял глаза и покосился на Жана поверх очков-полумесяцев.
– Жан Моро, я полагаю. Спасибо, что заглянул сегодня. Я слышал, у тебя есть пара переломов, которые нужно проверить.
– Пара чего?
– Спросил Джереми.
Дэвис перевел хмурый взгляд на Джереми.
– Ты был тем, кто сказал тренерам, что он выбыл из-за травм. Я полагал, ты знал, в чем дело? Это была моя ошибка.
– Это было не совсем извинение, но Жан, казалось, был невозмутим, когда рассказали о его делах. Дэвис жестом пригласил Жана войти.
– Я верну его тебе, как только смогу. Закрой дверь, когда будешь выходить. Сейчас, пожалуйста, - сказал он, когда Джереми заколебался.
Джереми проглотил все вопросы, которые хотел задать, и решил уйти. Он понял, что лучше не задерживаться, и вместо этого вернулся в раздевалку. Он достал телефон, как только сел на ближайшую скамейку. Он попытался дозвониться, но Кевин не брал трубку. Джереми посмотрел на время, добавил три часа и принялся за текстовое сообщение: «Ты не говорил мне, что они ломали кости?? Это не дедовщина!»
Он знал, что не получит немедленного ответа, если Кевин не смог ответить на его звонок, но он уставился на свой телефон и пожелал Кевину отдохнуть от того, чем он был занят. Все было напрасно; Жан нашел его до того, как Джереми получил сообщение с восточного побережья.
– Привет, - сказал Джереми.
– Хочешь поговорить об этом?
– Я придерживаюсь оценки Уинфилда, - сказал Жан, как будто Джереми задавал именно этот вопрос.
– Дэвис одобрил мне легкую растяжку, но он и близко не подпускает меня к гирям, пока я немного не окрепну.
— Я... Это хорошо, но я не это имел в виду. Я знал, что ты травмирован, и Кевин сказал, что все плохо, но я не думал...
– Джереми замолчал, прежде чем начать снова.
– Мне не следовало заставлять тебя идти сюда пешком, извини. Мы могли бы взять мою машину.
– Мои ноги зажили, - заметил Жан.
– Я должен быть готов к началу тренировок, но он настаивает на том, чтобы еще раз оценить меня, прежде чем подписать контракт.
– На мгновение выражение его лица изменилось; разочарование, которое искривило его губы, было вызвано раздражением, вызванным самим собой.
– Меня уже много лет не выводили с корта так надолго.
– Я буквально умоляю тебя, - сказал Джереми, поднимая руку.
– На пять секунд просто забудь о том, что такое экси, и сосредоточься на том факте, что твои товарищи по команде действительно причинили тебе боль.
– Во время схваток случаются несчастные случаи, - сказал Жан.
Джереми было интересно, что бы сказал Жан, если бы узнал, что Кевин уже назвал это дедовщиной. Конечно, существовала малейшая вероятность того, что Кевин преувеличил, чтобы воззвать к лучшей стороне натуры Джереми, но Джереми отказывался в это верить. Лайла уже говорила это: Эдгар Аллан не отпустил бы одного из лучших защитников в стране, если бы у них были какие-то средства удержать его. Что-то пошло не так в Эверморе.
Джереми колебался между двумя вариантами: уличить Жана во лжи и заставить его признаться, или позволить Жану еще немного прятаться за своей историей. В конце концов, он предпочел действовать осмотрительно, потому что не хотел, чтобы Жан пошел против Кевина. Он все еще нуждался в помощи Кевина, если собирался справиться с растущим числом проблем, возникавших в этом году перед Жаном.
– Мы здесь так не делаем, - сказал Джереми, немного ненавидя себя за то, что позволил этому случиться.
– Мы не можем не ударить друг друга, но мы бьем не для того, чтобы причинить боль, а только для того, чтобы контролировать ход игры. До тех пор, пока ты не совершишь ничего безрассудного, чтобы отбросить себя назад, я не могу себе представить, что они не позволят тебе тренироваться.
Это было не то, что он хотел сказать, но это были правильные слова, судя по тихому, но твердому ответу Жана:
– Я не безрассуден.
Это не поправка, а обещание: Жан не сделает ничего, что могло бы еще больше задержать его возвращение ко двору.
– Пошли, - сказал Джереми, поднимаясь со скамейки.
– Я покажу тебе дорогу к спортзалу. Вообще-то у нас в кампусе есть пара спортзалов, но наша команда ходит в Лион. Мы могли бы вернуться тем же путем, что и пришли, но я хочу посмотреть, открыт ли книжный магазин.
Он вывел Жан со стадиона и запер за ними ворота. Это была легкая прогулка на север, к кампусу, и Джереми улыбался, когда они шли по обсаженным деревьями тротуарам. Большинство его братьев и сестер мечтали уехать из города, но Джереми всю жизнь знал, что хочет поступить в Университет Южной Калифорнии. Ему нравилось в нем все: от архитектуры до востребованного пространства и того, как ему удавалось чувствовать себя уединенно и безопасно, несмотря на то, что крупный город окружал его со всех сторон.
Он сказал, что экскурсия по кампусу подождет, пока он не сможет показать Жан более значимые здания, но было трудно не указывать на достопримечательности, мимо которых они проходили. Жан даже сделал небольшой крюк, чтобы заглянуть в парк выпускников, чтобы посмотреть на фонтан, и послушно изучал статуи Томми Трояна и Путешественника, когда Джереми остановился у них минуту спустя. Он не выглядел таким заинтересованным, как надеялся Джереми, но и не велел Джереми замолчать. На данный момент этого должно быть достаточно.