Солнечный корт

Сакавич Нора

Жан посмотрел на него.

– Для чего?

Джереми поднял глаза к потолку, призывая терпение.

– Для развлечения.

Жан вздохнул, как будто Джереми был единственным, кто вел себя неразумно. Кэт только рассмеялась и спросила:

– Поужинаем?

До их дома было легко дойти пешком, хотя после такой долгой тренировки в такой теплый день было неуютно. Джереми не мог дождаться, когда наступит осень с более прохладной погодой. Кэт, казалось, тоже была недовольна этим и принялась придумывать что-нибудь легкое и безобидное,

пока Лайла расспрашивала Жана о его первом впечатлении от товарищей по команде. В целом, Жан был доволен, хотя и находил отвратительной общекомандную неопытность и в очередной раз жаловался на то, что у команд первого дивизиона существуют летние каникулы.

– Да, да, - терпеливо ответила Лайла.

Как только Кэт смогла зайти на кухню и проверить, есть ли в холодильнике листья салата, она поставила противень с курицей в духовку.

– Завернем в салат, - сказала она, прежде чем Жан успел расположиться на островке для готовки.
– Давай разберемся с этим расписанием, чтобы убедиться, что оно работает.

Жан устроился на полу в кабинете, чтобы получше распределить распечатки своих товарищей по команде, а затем и каталог с расписаниями занятий на семестр. Он выделил нужные страницы и теперь листал их туда-сюда, чтобы посмотреть, не совпало ли что-нибудь. Лайла села на свой рабочий стул и стала наблюдать, пока Джереми сидел напротив Жана, а Кэт заняла стол Жана, потому что он был ближе к тому месту, где он устроился. Она несколько минут наблюдала за Джереми через плечо, прежде чем сказать:

– Возможно, с помощью отдельных листков было бы немного проще, да?
– Она посмотрела на свой стол, потом на стол Лайлы, но они наконец-то убрали прошлогодний беспорядок. Кэт начала вставать, вероятно, чтобы прихватить из спальни какую-нибудь бумагу, когда заметила, что блокноты на спирали занимают все место на столе Жана.
– О, Жан, ты ведь не возражаешь, правда?

Жан поднял голову, услышав свое имя. Как только он понял, к чему она тянется, он вскочил на ноги, чтобы остановить ее, но она не ждала разрешения. Она выхватила из стопки блокнот и швырнула в него, и Жан успел лишь подцепить его кончиками пальцев, когда он пролетал мимо. Раскрытый, он упал на пол рядом с коленом Джереми, и в комнате воцарилась оглушительная тишина, когда они вчетвером уставились на жирную надпись, нацарапанную поперек страницы.

ПРЕДАТЕЛЬ

Лайла первой обрела дар речи, но все, что ей удалось, это произнести:

– Аллё?

Жан застыл на месте, уставившись в свой блокнот, все еще держа его перед собой в вытянутой руке. Джереми медленно повернул блокнот правой стороной вверх и перевернул страницу. На обороте было что-то нацарапано черными чернилами, а на противоположной странице было еще одно сердитое послание: ШЛЮХА.

Джереми попытался поднять глаза на Жана, но не смог.

– Жан, что это?

Он не мог перестать листать, но лучше от этого не становилось. Страница за страницей продолжались оскорбления, хотя через некоторое время они начали повторяться. Единственным новым элементом был листок бумаги, аккуратно засунутый между страницами

и исписанный наклонным почерком. Джереми потянулся за ним, но Жан бросился вперед так быстро, как только мог, чтобы выхватить у него блокнот. Джереми схватил его за руку, прежде чем он успел отступить, и Жан встретил его взгляд с яростью.

– Не хочешь объяснить?
– Спросил Джереми.

– Это мои конспекты, - сказал Жан.
– Они были нужны мне для выпускных экзаменов.

– Выпускные экзамены были несколько месяцев назад, - заметила Лайла, вставая и подходя к Кэт. Кэт листала вторую тетрадь, и по ее бледному выражению лица можно было предположить, что она была точно так же испорчена.
– У тебя есть веская причина хранить их? Даже привезти их сюда? Ты сдал экзамены в Южной Каролине. Их следовало выбросить в мусорное ведро, когда ты собирал вещи для переезда.

– Если ты скажешь мне, что можешь прочитать хоть одно слово, - начал Джереми.

– Некоторые из них я читаю очень хорошо, - сказал Жан, вырываясь из рук Джереми. Он встал и пошел забирать у Кэт второй блокнот. Ему потребовалась всего секунда, чтобы решить, что он не поверит, что они не просмотрят их снова, а затем он собрал остальные и повернулся, как будто собираясь вынести их из комнаты. Лайла с мрачным выражением лица аккуратно встала между ним и дверью.

– Отойди, - предупредил ее Жан.

Лайла не сдвинулась с места.

– Почему?

Джереми был уверен, что она имела в виду, почему ты их оставил, а не почему они это сделали, но Жан сказал:

– Я покинул состав Воронов во время чемпионата. Они были вполне оправданно рассержены.

– Вполне оправданно...
– Кэт была слишком взбешена, чтобы закончить фразу; Джереми услышал, как она подавилась остатками своей тирады.

– То, что они проиграли этой весной, никак не связано с твоим уходом, - сказал Джереми.
– Даже если бы ты остался, ты не смог бы им помочь. Ты двенадцать недель не появлялся на корте из-за травм.

– Три сломанных ребра, - сказала Кэт, как будто Жан каким-то образом забыл об этом. Они с Жаном смотрели друг на друга сверху вниз, с праведным гневом с одной стороны и враждебным вызовом с другой, пока Кэт зачитывала текстовое сообщение Кевина по памяти.
– Растяжение связок. Подвернутая лодыжка. Сломанный нос. Пошли они на хуй. Пошли они на хуй, - повторила она, когда Жан сделал быстрый пренебрежительный жест.

– Ты не понимаешь, - сказал Жан.
– Ты никогда не поймешь.

– Я понимаю, что они избили тебя до полусмерти, а потом взбунтовались, когда ты ушел, - огрызнулась Кэт в ответ.
– Я следила за слухами в течение месяцев, и я прожила с тобой достаточно долго, чтобы понимать, что многие из них - полная чушь. Они втаптывают тебя в грязь, но ты даже не пытаешься защититься.

– Кэт, - попытался возразить Джереми, поднимаясь на ноги на случай, если понадобится их разнять.
– Криком на него ничего не исправишь.

Кэт проигнорировала его и ткнула пальцем в Жана.