Солнечный листопад-1 (ч.1-6)
Шрифт:
Опять разрываюсь противоречиями...
Но здорово, что кто-то еще пытается нам, черствым и грубым в душе, напомнить про сказку. Правда, очень-очень здорово.
– Марь Пална!
– заорал Сема. Конечно же, я узнала его голос! Мгновенно перевожу взгляд на сцену, и... замираю, в шоке рассматривая друга. В голову, немного припоздав, стукнула мысль - а ведь он говорил, что в этом спектакле ему дали главную роль...
Сема был принцем. Почему я так решила? Да потому что парень словно сошел с книжных страниц и из розовых грез малолетних мечтательниц о королевствах, принцах
Я мечтательно вздохнула.
Оказывается, Семе так идут длинные волосы...
Сема поймал мой взгляд, развернулся в мою сторону, как солдатик, и изящно поклонился, как какой-то высокородной даме. Я даже немного засмущалась.
– Хватит паясничать, Митинков!
– со строгой ленцой в голосе протянула Марь Платоновна.
– Что ты хотел? Да и когда вы уже соберетесь? Времени на репетицию осталось всего два с половиной часа, а мы еще даже не приступили!
Сема побежал к боковой лестнице, звеня многочисленными цепочками, навешанными на груди, а потом обратно к нам.
– Мария Платоновна, - четко выговорил он.
– Половина ушла сдавать зачет.
Лицо женщины застыло. Стерлось с него всякое доброжелательное выражение.
– Та-ак...
– несколько зловеще протянула она.
– А предупредить заранее никак нельзя?
– Да просто их препод... кхм, Геворг Самгалович, предупредил, что скоро уезжает. А у их групп по фехтованию сдача, вот они все и побежали в корпус, пока преподаватель не уехал!
– "Отмазал" своих товарищей Сема.
Марь Платоновна сняла очки. Устало потерла переносицу... и с решительным видом водрузила очки обратно.
– Не будет восемь человек, так?
– Девять, Марь Платоновна.
– Кто девятый?
– спокойно и деловито поинтересовалась женщина.
Сема как-то весь поник и сьежился.
– Малик тоже ушел.
Марь Платоновна шумно выдохнула. Угрожающе как-то...
– Малик, значит?
– процедила сквозь зубы она. Вот теперь по-настоящему страшно!! Я вжалась в противоположную от пугающей женщины сторону кресла, к Леше.
– Малик...
– еще тише повторила Марь Платоновна, и вдруг как заорет! Левое ухо благоразумно отключилось.- А КТО ПО-ТВОЕМУ ИГРАТЬ БУДЕТ?!!
– Сема, на которого пришелся основной удар, зажмурился.
– Я тебя спрашиваю - КТО?! А?!!
В воцарившей звенящей, после такого звукового колебания, тишине послышался тихий Семин ответ:
– Не знаю...
Марь Платоновна встала. Выглядело это как явление легендарной "Катюши" на поле боя. В смысле, такое же грозное зрелище. Сразу понимаешь, насколько ты маленький и тщедушный, по сравнению с этой женщиной.
– Не знает он... А кто знает?!
– Марь Платоновна наступала на пятящегося Сему. Сцена подозрительно быстро опустела, а все актеры выглядывали из-за краев кулис.
– У меня осталось пять человек. Пять! И все они играют во всех сценах, что мы хотели "прогнать", и без них - никак! Ладно остальные, пусть бегут, они массовка... Но как ты, Митинков, позволил сбежать своему партнеру?! Кто теперь будет играть Тома??!
–
– А вот он, - раздался тоненький голос со сцены. Марь Павловна перевела взгляд туда, посмотрела на торчащий из-за края кулис палец, развернулась вокруг своей оси, прослеживая направление, куда этот палец указывает... Я тоже проследила и уставилась на... Лешу, на лице которого все сильнее проявлялось удивление.
– Я?!
Через секунду и Леша, и Сема одновременно выдали:
– Нет, нет, нет!
– Леша более спокойно покачал головой, когда как друг возмущенно замахал руками, выражая крайнее негодование.
Взгляд Марь Платоновны стал оценивающим. Вот кто даже не вслушивался в возмущенные крики, полностью сосредоточившись на пристальном разглядывании Леши.
Сема, не дождавшись ответа, принялся по новой:
– Марь Платоновна! Даже не думайте! Это же близко не актер, как он сможет играть?
– Цыц, Семен!
– звучно прикрикнула суровая женщина, вскинув указательный палец, не отрывая взгляда от Леши.
– Как тебя зовут, мальчик?
– это уже последнему.
– Алекс, - удивленно ответил он. Видимо, до сих пор не может осознать, что происходит. Да и я тоже не особо понимала... И была немного согласна с другом - как Леша будет играть, без знания роли, без... нет, сюжет нам рассказали в общих чертах... но чтобы играть таких знаний точно не хватит!
Марь Платоновна изогнула тоненькую, как ниточка, бровь.
– Нерусский, что ли? Ду ю спик инглиш?
– выдала она на хорошем английском, продолжая изучать Лешино лицо. В отличие от меня, он еще не удивился больше, а... улыбнулся. И в зеленых глазах так и плясали смешинки.
– Йес. Но минут тридцать назад, уважаемая Мария Платоновна, я прекрасно говорил по-русски. Что демонстрирую и сейчас.
Бровь суровой женщины опустилась и гневно сдвинулась со своей соседкой.
– Ерничаешь, мальчик?
– Руки покинули юбку и легки на подлокотники. Ногти угрожающе цокнули по дереву. Сема сглотнул и продолжил отступать к сцене. Уж больно страшен был голос Марь Платоновны. Леша продолжал легко улыбаться, словно ему нисколько не было страшно. Хотя... вполне возможно, так и было. Никогда не видела, чтобы он испытывал страх... или показывал его.
– Как можно, Мария Платоновна?
– в притворном, отдающем насмешкой, ужасе возразил Леша.
– Просто иронизирую.
В таком голосе можно было раствориться без остатка, чтобы слушать, слушать... Не удивительно, что парню удалось "разморозить" суровую Марь Платоновну. Вдруг она, запрокинув голову, захохотала. Сема замер и ошарашено смотрел на свою руководительницу. Я полностью разделяла его чувства.
– Отлично! Отлично!!
– Марь Платоновна постучала по подлокотнику, видимо, от переизбытка чувств, которые она даже и не пыталась скрывать. Смех прекратился так же резко, как и начался. Женщины обратила на Лешу поблескивающие довольством глаза.
– Ты просто идеально подходишь. Будь моя воля, я бы тебя вместо Малика взяла на роль! Превосходно! Характер - идеально подходит под персонажа!