Солнечный листопад-1 (ч.1-6)
Шрифт:
Невидимый Ванюша руководительницу услышал, свет изменился - стал более тусклым по бокам сцены, но ярче в ее центре, над эшафотом, девушкой-парнем и Лешей. Да и на сцене никого кроме них не было. Грянула тревожная музыка.
– Ты посмел украсть мой кошель!
– завопила фальцетом девушка-парень, едва только музыка стихла, удерживая "пытающегося" вырваться Лешу. Причем возмущенное лицо ее было обращено к залу.
– Кошель самого лорда Гирцина! Вор, за такое ты отправишься на виселицу! Стража! Стража!
– Крикнула она, повернувшись сначала вправо, потом влево.
Лязг доспехов. С другой стороны сцены вышла тройка стражников - двое с копьями позади обладателя украшенного пушистым пером шлема. Про него - отдельно. Не ожидала, вот честно, никак не ожидала, что парень и правда будет играть. На его лице был написано сосредоточенное внимание, с каким обычно смотрят замученные кошки, жадно ловя момент, когда хозяин отвлечется, чтобы сбежать. Знаю, сравнение не ахти какое, но все же...
Марь Павловна, как фокусница, выудила откуда-то папочку в точь-точь такую же, как держал Леша, и передала ее мне. Я поблагодарила.
Папка была раскрыта на том месте сценария, какой сейчас и играли.
"Том паникует и пытается вырвать руку".
– Было написано в скобках после слов девушки-парня, которая обозначалась как "Лорд Гирцин". Вот только не заметила я на лице Леши паники. Это нормально?
Покосилась на женщину, но не заметила недовольства и облегченно выдохнула, сама удивившись, что, оказывается, чуточку волнуюсь. С чего бы?
Лязг стих. Все трое стражником разом замерли напротив вельможи и Леши.
– Кто звал?
– басом прогудел один из них.
Лорд вдохновенно расписал картину кражи, постоянно вставляя, какой он знаменитый, уважаемый и так далее - особенно часто повторялось: "Меня знает королевская семья!", и что ни в коем случае нельзя оставить такой вопиющий случай без внимания, а вора - без наказания.
– Будь по сему!
– зычно ответил обладатель пушистого пера залу, и скомандовал, картинно указав на Лешу.
– Вора в темницу! На рассвете - казнь!
Девушка с корзинкой покачала головой и ушла.
Вспыхнул прежний, равномерный свет. Стражники отмерли, девушка-парень отпустила, наконец, Лешину руку, а тот распрямился. Все актеры развернулись к нам.
– Я довольна, - спустя паузу, сказал Марь Петровна.
– Только Гоша, умоляю, чуть меньше пафоса, хорошо?
– Обладатель пера кивнул.
– Остальные молодцы. Тебя это тоже касается, Алекс.
– Леша улыбнулся.
– Так, а теперь дальше! Казнь! В темпе, в темпе, ребятки!
– замахала она руками, подбадривая итак бегающих актеров.
Появилась девушка с корзинкой и встала на прежнем месте. Стража встала по бокам эшафота, уткнув древка копий в пол. Лорд замер прямо перед виселицей, спиной к залу. Леша забрался с другой стороны на эшафот вместе с мужчиной в колпаке, только тот держал в руках маленькую скамейку. Он была установлена под петлей, Леша залез на скамейку, "палач" - встал рядом с парнем.
Что-то не поняла...
Тома Кенти схватили и потащили за сцену.
Тюрьма
Тома грубо толкают в темницу и с лязгом захлопывают дверь. Нищий, немного полежав, с трудом встает...
Я показала страничку Марь Павловне. Она перелистнула еще две и ткнула ногтем во второй абзац под заглавием "Казнь".
– Поехали! Свет! Музыка!
– и свистнула.
Из невидимых колонок полились звуки оживленного города. Свет опять сконцентрировался в центре сцены.
– Но как же так?
– возмущенно закричала девушка с корзинкой.
– Как можно вешать без суда? И пусть он вор, он - человек! Видел бы это король!
– Король при смерти, у него не сил заниматься всякими воришками!
– отрезал лорд.
– Поэтому я возьму роль судьи и приговорю посмевшего обокрасть самого лорда Гирцина к виселице!
Женщина обернулась к залу с воздетыми руками.
– Да что же такое творится? Люди, люди, посмотрите, что за произвол? Наш король болен, и посмотрите только - знать возомнила себя королями!
Женщина кричала и с отчаянием призывала народ остановить "произвол". Лорд, указав на нее, приказал увести крикливую женщину, а палачу - приступать к казни. Палач - вот, нашла я человека выше Леши!
– взялся за петлю...
Звук людского ропота. Затих, и грянул голос Семы, вот только я не сразу признала в этом властном голове - его.
– Именем Его Высочества, остановитесь!
Из-за кулис вышел принц. Широкий, уверенный шаг, величественная - и я не преувеличиваю - осанка... Сразу видно - настоящий принц. Но по-другому не могло быть иначе. Ведь играет Сема... Я задержала дыхание, боясь пропустить хоть словечко. Очень хочется увидеть, как теперь играет друг. Так же хорошо, или еще лучше?.. Думаю, нет, почти уверена - намного лучше.
Руки палача замерли, так и не надев петлю на голову нищему. На лице Леши, как и полагалось по сценарию, появилась надежда... вот когда я еще увижу настолько открытые чувства? Он ведь всегда... скрывает...
– Принц!
– с благоговением выдала женщина с корзинкой, склоняясь в поклоне.
От оглушительного свиста отключилось левое ухо.
– Стоп!!
– заорала Марь Платоновна.
– Оля!
– Девушка с корзинкой распрямилась и с каким-то забитым видом посмотрела на свою руководительницу.
– Ну что это такое? О чем мы с тобой говорили - играй живее, ты же не кукла! Не забывай, ты - средневековая баба, считай, впервые увидевшая особо королевской крови! Какова твоя реакция?
– Девушка захлопала глазами, выражая недоумение. Марь Платоновна немного раздражительно пояснила: - Благоговение, страх, смущение. Ладно, первое ты показала, но что с остальным?
– Девушка продолжала хлопать глазами.
– Да хоть юбку ты помни, когда кланяешься!
– Девушка просияла и активно закивала. Марь Платоновна со стоном "Боже..." откинулась на спинку кресла.
– Со слов горожанки.