Солнечный листопад-1 (ч.1-6)

Левченко Елизавета

Вопреки всем прогнозам этих мучителей, он донес злополучный мешок до крыльца! Парень свалил его с плеч, едва не свалившись следом, но удержался на ногах, оперевшись одной рукой о стенку. Как же хотелось подбежать, убедиться, что с ним действительно все в порядке... но кто мне даст?

Только по высоко вскинутым бровям можно было заметить удивление папы. Мама сохраняла нейтральное выражение лица, а бабушка в сторонке тихо хлопала в ладоши. Она нашла своего кумира.

Семейка, так ничего и не нашептавшая насчет третьего испытания,

ушла в дом, там в голос обсуждать, что делать дальше. А меня забыли, к моей безграничной радости! Чем я и воспользовалась, наконец, подходя к парню. Стряхнула труху, убрала щепки с его куртки.

– А я тебя предупреждала - не ходи, - тихо говорю, нерешительно замирая, когда пришлось коснуться его волос... удивительно мягких... а еще, они персиками пахли...

Парень повернул голову, улыбнулся уголком рта. Выглядел он немного замученным.

– Но твой папа все же не убил меня.

– Но хотел!
– так же тихо возразила, укоряя себя и отдергивая руку от его волос.

Немрин распрямился, оторвал руку от стенки, широким шестом откинул волосы назад, потянулся всем телом... бросил насмешливый взгляд на меня, конечно же, я не смогла не смотреть на него! Я же, как-никак, волновалась, а вдруг он упадет?

Да, именно так.

– Твой отец хороший человек. Мы успели кое о чем поговорить, и жажды моего убийства я не заметил.

– О чем?
– тут же заинтересовалась я. А подозрения так и начали роиться в голове, одно хуже другого. Он только с загадочным видом усмехнулся, похоже, не собираясь ничего объяснять. Неужели, настолько плохо?

А вот и мучители вернулись. И такие довольные, радостные... выражение глаз предвкушающие. Придумали.

Папа делает шаг вперед и протягивает парню совковую лопату.

– Парень, поможешь двор раскопать? Там инструменты под снегом остались, нужно найти.

Немрин улыбается и кивает. Идиот. До сих пор ни о чем не догадался?

Они гоняли его до вечера, и гоняли бы дальше, если бы не начали приезжать обзвоненные вчера приглашенные на колядки друзья семьи.

После расчистки пятидесяти квадратных метров двора, выбивания из замерзших слоев снега тех самых инструментов - последовала развеска картин, которые мама посрывала за время, пока мужчины возились, причем развеска стоя на хлипенькой табуретке - это мама решила, что при таком росте парню лестница не понадобится... но зачем было выбирать самую шаткую?! Я плюнула - образно - на всех, отпиналась и стояла рядом с парнем, крепко придерживая табурет. Если что и словить его готовая... как раз самый последний подвиг в жизни будет. И никто не был тогда в силах меня отцепить! Дальше пристал папа со своей машиной: "Не заводится!"... ну конечно, вытащил из-под капота какую-то хреновину, вот она и не заводится. Я по-тихому взяла эту загогулину и отдала Немрину. Достали эти испытания потому что!

Помощь выкатившей пылесос маме, ремонт скрипящей кровати бабушки, перетаскивание

на руках смущено хихикающей старушки до ее комнаты, выколачивание ковров, перетаскивание самого большого шкафа... Кто выдохся больше - сказать сложно, но кажется, все же родители. По крайней мере они уже развалились в гостиной, когда как парень держался на ногах... пока. Лицо у него было сверх замученное, но улыбающееся. Он вообще постоянно во время этих испытаний улыбался. Дурак. И я постоянно твердила ему это, а он улыбался шире.

Но вот мама решилась на последний, решающий все шаг... помывка вчерашней горы посуды. Она словно чувствовала и оставила ее до сегодняшнего дня! И свято верящая, что уж такого издевательства парень не выдержит, побежала исполнять задуманное.

Эх, мама, мама... ты не знаешь, что он тоже живет в общаге. А там если хочется есть - приходится мыть свои тарелки. Порой. Ну или нужно просто подождать, пока все не засохнет и само не отвалится.

Парень оправдал мои надежды и перемыл эту гору. Мама подняла руки и последней признала поражение.

Мучители в полном тройном составе заявились на кухню, в которой расставлял помытые тарелки новенький, с моей помощью, конечно. На лицах торжественность, бабуля даже праздничный балахон одела. Бабуля, перестань строить глазки!

Слово взял папа.

– Парень.
– Немрин поднялся со стула - понял торжественность момента, и зеркально скопировал выражение лиц родителей.
– Парень, - повторил папа, - ты показал себя с лучшей стороны. Ты - настоящий мужчина. Мы подумали, и решили: ты достоин быть парнем нашей девочки. Мы благословляем вас. Будьте счастливы.

Не менее торжественно развернулись и потопали к все прибывающим гостям в зал.

Парень застыл. Хочу провалиться сквозь землю. Вот и сказано вслух запретное слово.

Папа, ты... свинья.

10

Как же хорошо, что все оставили его в покое!.. Не буду вспоминать последнюю сцену. Парень забыл, я забыла - все забыли, все счастливы! По тихой просьбе я провела Немрина в "какое-нибудь тихое место где можно полежать", то есть - в комнату бабушки. Все равно она пока сидит с гостями. Дверь я закрыла, чтобы гогот был не так слышен. Я даже на голос могу определить, кто громче всех надрывается - тетя Люба, дородная женщина с широкой душой, обильной грудью, добрым характером... и низким мужицким голосом. А вот смеется она высоко и тонко. Ее-то смех и был громче всех.

Щелкнула включателем. Мда... ну хоть одна выгода из тех испытаний - не нужно будет завтра убираться. Парень замер перед ковром.

– Соня. Это первый и последний раз, когда ты видишь мои слабости, - прошелестел он и рухнул прямо на ковер, раскинув в стороны руки-ноги, став похожим на морскую звезду-переростка. Жутко лохматую и уставшую.

Ковер имел бардовый цвет, на котором расцветали оранжевые и темно-лиловые цветы, а по краям - он был расшит серебряной нитью.