Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)
Шрифт:
– А вот и я!
– раскинув руки, Макс подходит к столу. По-хозяйски сдвигает с ближнего к нему края стола бумаги и садится на освобожденное место.
– Салют, мелкий.
Его панибратский тон взбесил. Ведет себя так, будто ничего и не произошло. Руки зачесались схватить его за грудки и швырнуть к стене, чтобы стереть эту ухмылку. А с еще большим удовольствием он бы его выкинул в окно и проследил, как... Но к огромному сожалению, он не сможет этого сделать. Этот вечный беглец ему нужен
Макс, упираясь руками в стол, наклоняется и пробегает изучающим взглядом по Лексу. Тот презрительно ухмыляется, но не двигается, заталкивая поглубже желание врезать ему по роже.
– Накачался... Ты заставляешь меня комплексовать, братец!
– Никогда не поймешь, искренне он говорит или опять издевается, с таким лицом. Но Лекс не обманывался. Чтобы брат - и был искренен? Лекс одарил его тем же изучающим взглядом, как и брат раньше. И убедился, что, как и он сам, Макс мало изменился с их последней встречи. Разве что на отца стал больше похож. И не только рожей. Макс оторвал руку от стола и потянул руку к брату.
– А мордашка прежняя осталась, смазливая. Красавец.
– Не трогай меня.
– Алекс приложил все силы, чтобы сказать это спокойно. На что Макс только пакостливо улыбнулся и встрепал ему волосы.
– Мне не запрещено. Я твой дорогой брат, разве нет?
Вильнув головой, увернулся от руки. Этот отеческий жест стал последней каплей. Не в силах больше сдерживать клокотавшую ярость, Алекс вскочил, отшвырнув стул в сторону, и приблизил лицо к лицу Макса.
– Я сказал - не трогай меня!
– прорычал, безжалостно комкая в кулаках какие-то бумаги на столе. Все равно, лишь бы сдержаться.
Улыбка сползла с лица Макса. И перед ним предстало еще одно лицо брата, которое он ненавидел так же, как и насмешливо-издевательское. Спокойное. Осуждающее. Он не имеет права его осуждать! Не обращая внимания на перекошенное лицо Алекса, он смотрел на его руки. Перевел взгляд на его лицо, и, смотря тому в глаза, тихо спросил:
– Что ты с собой сделал?
Этот его ненавистный тон... но несмотря ни на что он всегда действовал на Лекса отрезвляюще. И сейчас тоже.
– Это не твое дело, - более спокойным, можно даже сказать - нейтральным тоном, ответил, отодвигаясь.
– Зачем?
– не собирался сдаваться брат, и продолжать его пытать. Зачем-зачем... Как объяснить, если сам, спустя столько времени, не смог сформулировать ответ, а не голый комок из ярости, раздражения и ненависти? И никогда не сможет.
– Я принадлежу себе. Ни отцу, ни тебе - себе!
– рубанув рукой воздух, отрезал Лекс.
– И мне решать что с собой делать!
Но как всегда, брат не воспринял всерьез его слова.
– Дурак, - бросил он.
– В этом ты не изменился.
Лекс медленно
– Успокоился?
– После такого безразличного осведомления, он тем более обязан сдерживаться. Лексу еще раз показали, что отцу, что брату, он даром не нужен. Парень окончательно распрямился и холодно посмотрел на Макса. Уголок его рта дернулся, но комментировать не стал.
– Вернемся к насущному.
– Мне надоело быть твоим заменителем, - не собираясь больше рассусоливать, раздельно проговорил Лекс.
– Раз ты здесь, я ухожу и больше меня сюда никто не затащит, понял?
Макс, наморщив лоб, поднял руки вверх, прося остановиться.
– Стоп. Сделай милость, посиди еще денек-два. Отец вернется на днях.
– Откуда ты знаешь?
– с подозрением спросил Алекс.
– Он говорил с тобой?
Макс скрестил руки.
– Я не говорил с ним год. А если не считать за разговор ту пару слов, то и все два. Просто, мелкий, я научился понимать отца. Думаешь, он просто так взял и посадил тебя в это кресло? Думаешь, он оставил компанию на тебя? Не удивлюсь, если он даже не выезжал из города.
Его слова заставили задуматься. А ведь действительно, время пребывания в этом кресле прошло без особых, ожидаемых, проблем. Он, Лекс, практически не имел опыта в делах компании - пусть и обучался - и вдруг отец доверил ему свое детище, то, что он так бережет и лелеет... Парень уже об этом задумывался, и не раз. Что здесь что-то нечисто, но как не пытался, понять ничего не удалось. А догадки без доказательств - домыслы, и не более.
Макс, внимательно следивший за реакцией брата, продолжил:
– Разве ты не знал, что у отца всегда с десяток скрытых смыслов во всех его поступках? Верный - самый последний, и до него нужно еще добраться.
– Хочешь сказать что ты добрался, - с ядовитым сарказмом проговорил Лекс.
– Едва только приехал в страну и услышал, что ты вернулся, и не просто вернулся, а занимаешь отцовский пост. Разве не удивительно, что я приезжаю, клюнув на прибыльный контракт и случайно, в тот же день, узнаю про твое возвращение?
– Макс с торжествующим видом сцепил руки на затылке в замок.
– Подумай об этом на досуге.
Как будто он не занимался этим последние тридцать семь дней!
– Кстати, - как бы между делом обмолвился Макс, - сегодня виделся с Тиль. Она гуляла по парку с твоей новой подружкой. Симпатичная и странная. Но тебе подходит.
– И?
– Лекс против воли напрягся.
– Когда познакомился с ней?
– Твое какое дело?
– он едва не расхохотался. Это проявление участия? Он издевается опять, строя из себя любящего брата, каким никогда не был?