Солнечный змей

Токацин .

Сулиска, придерживая ладонь сармата свободной рукой, медленно набрала строку. Дышала она через раз, и Древний сквозь броню чувствовал, как она дрожит.

– Теперь цветовые сигналы. Зелёный, чёрный и ещё раз зелёный. Кнопка со Звездой Урана. Значок «Фау». Хорошо. Теперь – отправка.

Ветвистые «усы» сверкнули красным – ярче, чем ожидала Орина. Она вздрогнула, едва не уронив руку сармата.

– Хорошо, знорка, – Древний высвободил ладонь и опустил на землю. – Ты лечила меня?

– Да. Я не хотела обидеть тебя, Гедимин. Только помочь, –

сулиска смотрела в землю. – Ты защитил всю Реку от светящейся смерти. Помогать тебе – честь для всех нас. Если хочешь, я уйду сейчас, не буду злить тебя своим видом. Я знаю, что ты думаешь о таких, как я…

Древний тяжело вздохнул.

– Никто не обвинит Гедимина Кета в неблагодарности, – негромко сказал он. – Ты помогла мне. Чего ты хочешь взамен?

Орина вздрогнула.

– Взамен? Я… – она поднесла руку ко рту. – Подстанция, которую ты построил для людей… Я хочу работать на ней!

Сармат мигнул.

– Тебя обучили? – почти без удивления спросил он. Сулиска закивала.

– Это подстанции знорков. Если знорки согласны, мне всё равно, – равнодушно ответил сармат, глядя в светло-оранжевые глаза. «Кэрс Рахэйна. Что же, вполне ожидаемо,» – мысли Древнего текли по спокойному руслу. «Знает ли Гвеннон? Должен догадываться. Странно, что молчит. Значит, Кэрса сделали до последней войны, до закона… Я думал, их всех уничтожили.»

Орина часто замигала и шмыгнула носом. Халан неподвижно стоял поодаль, и его ладонь лежала на рукояти меча. Древний досадливо сощурился и снова посмотрел на сулиску.

– Я хочу дотронуться до тебя. Прикоснуться лбом к твоему лбу, по вашему обычаю, – хрипло сказала полузнорка. – Теперь ты в сознании, и я не буду тебя трогать. Не хочу, чтобы ты содрогался от омерзения. И всё-таки, если ты позволишь…

– Как хочешь, – Древний хотел пожать плечами, но сломанные кости снова напомнили о себе. – Знорки всё время трогают меня. Не знаю, что это за традиция…

Орина склонилась над ним. Её кожа была теплее, чем у знорка. Белая и гладкая, как у новосозданного клона, только что вышедшего из автоклава.

– На какой подстанции ты работаешь? – спросил Древний и встретил испуганный взгляд. – Я могу сказать своим, что сам буду её проверять. Закон невозможно отменить, знорка, но можно обойти…

Сулиска опустила голову.

– Понимаю, – с трудом кивнул сармат. – Твоя воля, знорка. Теперь иди. Когда за мной прибудут, тебе нельзя попадаться им на глаза. Уран и торий…

– Уран и торий, – прошептала Орина, дрожащими руками опуская капюшон на глаза. Гедимин не слышал, как она вышла. Когда он вновь поднял веки, над ним сидел Халан. Древний лежал на спине. Все неисправные части онемели и словно утратили форму.

– Гедимин? – Халан посмотрел в затуманенные глаза. – Что-то нужно?

– Излучатель на востоке, – прошептал Древний. – Посылает сигнал на солнце и получает ответ. Очень мощный излучатель. По-видимому, взрыв ему не сильно повредил.

– Боюсь, что так, – кивнул знорк. – Это Тзангол, солнечный змей. По весне мы пытались

вас предупредить. У тебя рот пересох…

– Не видел, какой был эффект, – недовольно сощурился Древний. Мокрая ткань коснулась его губ, и он мотнул головой – помощь Халана пришлась не ко времени.

– Всё это очень необычно… требует изучения, – прошептал Гедимин, закрывая глаза окончательно. – Если бы получить отчёт… если кто-то наблюдал взрыв и его последствия… отправь им послание, знорк. Пусть сообщат результат испытаний. Это очень ценно… для науки.

====== Часть 7 ======

Глава 17. Всадник Фирайн

– Фриссгейн, – прошелестело где-то сбоку. Речник открыл глаза и поморщился от сильной рези под веками. Вокруг плавали багровые пятна, во рту была горечь. Он пошевелил руками, нащупал толстые прутья решётки, с трудом приподнялся на локтях и осмотрелся.

Ослепительно-яркие огни над головой оказались щелями в лиственной крыше. Фрисс лежал на тростниковой решётке, а внизу, под дырявым полом, темнела яма, и в ней поблескивали светлой древесиной заточенные колья. Речник сел, посмотрел на руки. Путы с них сняли, но светящиеся золотые кольца всё так же горели на коже. Доспехи с Речника сняли, сапоги – тоже, оставили рубаху и штаны. Он пощупал грудь – амулет с драконьими зубами тоже исчез. «Вайнег бы их всех побрал,» – поморщился Фрисс и попытался встать.

Он упал обратно, и решётка закачалась, опасно прогибаясь над ямой с кольями. Ступни Речника были закованы в неотёсаный кусок гранита. Фрисс потрогал камень в поисках щелей или замков – ничего, шершавая глыба и ни единого отверстия. Ноги как будто вросли в неё. По бокам в гранит входили два широких ремня, они-то и привязывали глыбу к решётке – а вместе с ней и пленника.

– А вас бы в камень головой, – пробормотал Фрисс и сплюнул в дыру меж прутьями. Чем его опоили?! В голове гудело, руки и ноги словно свинцом налились.

– Мысль интересная, – прошептали рядом. – Тебе получше, Фрисс? Ты с той ночи лежишь пластом.

– Нецис?! – Речник резко повернулся и чуть не заорал от боли в щиколотках.

Некромант лежал рядом. Его растянули на решётке, накрепко притянув к ней ремнями. Золотые кольца света на его теле стали ещё ярче, и к ним добавился десяток новых. Ладони и ступни были замурованы в большие куски гранита – чуть поменьше того, в котором утонули ноги Речника.

Маг приподнял голову и криво усмехнулся.

– Да, вижу, тебе лучше…

За решётчатым оконцем, проделанным в двери, мелькнуло что-то зелёное. Дверь приоткрылась, в неё просунулась длинная жердь с привязанной к ней корзиной. Она повисла перед Речником. Фрисс, помедлив, отцепил плетёнку от шеста, и дверь тут же захлопнулась.

В корзине была большая кожаная фляга с водой и пяток лепёшек. Фрисс отломил кусочек и разжевал, пытаясь понять, чего намешали в тесто. Похоже, всего – от водорослей до сухой травы.

– Вот дела, – покачал головой Речник, отхлёбывая из фляги. – Нецис, погоди, сейчас я тебя напою.