Солнечный змей

Токацин .

– Куфиша, – вздохнул Фрисс, заглянув в плошку с солью. Нецис кивнул.

– В Китаамоши продают всякие зелья, – протянул йонгел, пристально разглядывающий яркую одежду Некроманта. – Всё у них есть.

– Досадно, – отозвался Нецис, помешивая длинной ложкой в горшке. – Гвиса, подставляй чашку. Жёлтый айш!

– И правда, жёлтый, – хмыкнул Речник, заглядывая в дымящийся горшок. – Жаль, несолёный. Чего там намешали?

– Яйцо кумана, щепоть макаты, – пожал плечами Нецис, выливая в миску густое горячее месиво с клёцками. Алсаг поднял голову, понюхал

и снова уткнулся в чашу.

Из окна несло дымом. Горело что-то на улице, за ближними домами, а может, за храмом, и жители, учуяв вонь, мрачнели.

– Уачедзи, – вполголоса сказал один из них, переглядываясь с Фриссом. – Вчера за стеной прошли. Сегодня – по городу. Откуда дым?

– С юга, – нахмурился второй. – Снова они. Зачем мы, спрашивается, кормим стражу?!

Стражник с гиеной хлебал «жёлтый айш» и на голос только поморщился.

– Их не поймать, – покачал головой первый йонгел. – Может, они и не ходят по земле. Кто их видел?!

Фрисс посмотрел на Некроманта. Тот придвинулся ближе.

– Зато огонь все видели, – отозвался второй житель. – И увидят ещё. Только и слышно, что «уачедзи». Пятый день огонь ходит вокруг Нусунджиа. Нет, ну на что нам стража?!

Владелец гиены хмуро переглянулся со своим зверем. Фрисс огляделся – какой-то шум послышался у стены. Но ничего странного не случилось – только четверо путников спустились в общий зал и устроились на циновках. Кожа их была посветлее, чем у местных, по высоким скулам Фрисс угадал в одном из них Ти-Нау и слегка насторожился – но пришелец его не заметил.

– Угощайтесь, – служитель поставил перед ними горшок айша. Ти-Нау кивнул и принюхался.

– Дымом тянет, – угрюмо сказал он. – Будто не уходили никуда. Огонь ходит по селениям. Само небо дышит огнём…

– В такую жару одной искры довольно, – пожал плечами Речник. – Что валить на небо?! Разве тут каждое лето не горит всё подряд?!

Все взгляды обратились на него. Йонгел, осуждающий стражника, поднялся с места и сел рядом с Фриссом. Приезжий Ти-Нау едва заметно поморщился.

– Ты откуда, воин? – спросил йонгел, ощупывая чужака пристальным взглядом.

– Из Эхекатлана, – спокойно ответил Речник. – И там всё горит, если плохо следить за огнём.

– Тут не то, воин, – покачал головой житель. – Совсем не то. Тут ходят уачедзи. Давно нет дождей, вот они и пришли. Злые твари! Им по нраву, когда всё горит. Люди уходят из дома утром, возвращаются к полудню – а там только угли. Соседнее селение сгорело так. И тут, в городе, горят дома. А хуже всего, когда уачедзи гонят огонь по степи. Ты видел дым на севере? Там был большой посёлок…

– Что за звери эти уачедзи? – помрачнел Фрисс, и Нецис нахмурился тоже, предостерегающе глядя на него. – Что им за радость от сгоревших домов? Они – воры, заметающие следы?

Стражник тяжело вздохнул и повернулся к нему.

– Горело тут многое. Но не пропадало ничего. А зачем им всё жечь… Злые твари, что тут скажешь. Из того посёлка двое остались в огне. Пламя так поднялось, что и близко не подойти было.

Он

поднял широкий рукав, показывая перебинтованную руку.

– Были мы там. Эти уачедзи – не люди, никто из жителей…

– Они повсюду сейчас, – глухо сказал Ти-Нау. Взгляд его то и дело обращался к прикрытому окну. Яркие лучи пробивались сквозь плетёную завесу, падали наискосок на лицо пришельца, но он не спешил отодвинуться в тень.

– Никто их не видел, – вздохнул стражник. – И Всадники Изумруда искали их, но никого не изловили. Они знают, как пройти незаметно.

– Видели их, – нахмурился Ти-Нау. – Сотни раз видели. Только они и бегают всюду в полдень. Жёлтые кошки, сегоны, вот кто это.

– Что? – стражник резко развернулся к нему, и его гиена вскинула голову. – Путник, вот тебе точно в полдень выходить нельзя. Где тебе такое примерещилось?

– Око Згена! – один из спутников Ти-Нау, хел в неприметной дорожной одежде, поднялся на ноги. – А ты вспомни, воин Нусунджиа. Жёлтые кошки вечно снуют по степи, приходят к домам, когда людей нет. Никто не смотрит на них. Я знаю, я видел, как сегон поджёг дом. Я кидал в него камни, но он вцепился мне в лицо, – хел тронул неглубокие, но частые царапины на щеке. – Когда я опомнился, всё уже горело. А жёлтая тварь исчезла.

Фрисс огляделся – их уже окружили плотным кольцом, и взгляды жителей были направлены на пришельцев. Речник слышал недоверчивый шёпот и сердитое шипение.

– Ты сам это видел? – спросил один из йонгелов.

– Каждый из нас такое видел, – ответил хел. – Сегоны сожгли много посёлков. Мы ушли сюда, где пустынных кошек пугают люди и куманы, но и здесь они успевают всё поджечь.

– Сегоны и в город-то не заходят, – пожал плечами Фрисс. – Они пугливые, шума не любят, людей к себе не подпускают. Да и откуда кошке взять огонь?! За очагами бы вам следить и костры поменьше жечь…

На него покосились без особой приязни. Стражник покачал головой.

– Странник дело говорит, – заметил он. – Хотя… я видел вчера сегона, прямо на улице. Он исчез, когда я подошёл. Они всегда исчезают… и не оставляют следов…

С каждым словом воин становился мрачнее. Ти-Нау кивнул.

– Сегоны ведут сюда пустыню, – сказал хел, глядя на солнечные полоски на своей руке. – Они не уймутся, пока всё не станет пеплом и песком. Тогда они заберут себе все земли.

– Мрря?! – Алсаг смотрел на людей, и глаза его понемногу расширялись. В последнее время кот слишком часто слышал странные вещи…

– Чего ни придумают, – пожал плечами Фрисс и посмотрел на остывающий айш. Тихий писк из сумки заставил его вздрогнуть. Он медленно нащупал дозиметр и повернулся лицом к стене, прикрывая прибор своим телом.

Экран дозиметра светился. Стрелка под ним замерла, и указывала она в точности на одного из странников – на Ти-Нау, который стоял у окна, откинув завесу, и смотрел на залитую солнцем улицу. Снова раздался тихий писк.

– Огонь! – крикнул Ти-Нау, резко отворачиваясь от окна. – На башне храма сегон – и крыша горит!