Солнечный змей
Шрифт:
– Мне не долезть! – сдавленным шёпотом сказали с крыши прямо над головой Речника. – Он в щели!
Владелец мешка швырнул свою поклажу товарищу и уставился на крышу. Фриссу почудился желтоватый блеск под его веками, но взгляды их соприкоснулись всего на миг – и незнакомец Речника не заметил.
– Лезь дальше, – прошипел он. – Руку вытяни и хватай! Видишь уши?
– Ага, сейчас… – пробормотали наверху, а затем Фрисс услышал испуганный писк, и улицу озарила золотая вспышка. С крыши кубарем скатился ещё один южанин в сером балахоне. В его руках, крепко ухваченный за уши
– Хаэй! – заорал Речник, прыгая из окна и ещё в полёте замахиваясь мечом. Удар плашмя пришёлся на затылок того, кто держал кошку за уши, темнокожий юнец взвыл и схватился за голову, присаживаясь на мостовую. Фрисс пошатнулся, но устоял на ногах. Уши сегона полыхнули жёлтым огнём, и кошка сгинула, разметав по переулку золотые искры. Второй южанин шарахнулся к стене, выставив перед собой судорожно сжатый кулак. Мешок свалился наземь и открылся, из него выпал пёстрый кот с неестественно выгнутой спиной и так и остался лежать.
– Ты! – Речник направил оба меча на того, кто стоял посреди улицы. Он стоял неподвижно и смотрел на Фрисса в упор. Золотисто-белесые глаза отчётливо светились. Он чуть поднял голову, переглядываясь с лунами, и оскалился.
– На что тебе кошки, выродок?! – Речник перенёс вес на другую ногу, следя за руками незнакомца. Тот странно выгибал пальцы, как будто их сводило судорогой.
– Ты умрёшь, – сказал желтоглазый йонгел и снова ухмыльнулся, обнажив зубы. – Умрёшь сейчас.
Его рука взметнулась вверх, и Фрисс успел почувствовать жжение в левом плече, сползающее на грудь – но меч оказался быстрее. Клинок с хрустом впился под подбородок, полыхнул золотом, на миг накалился докрасна – и Речник отбросил его, нанося удар вторым мечом. Тело мотнулось безвольно, как тряпичная кукла, и повалилось на мостовую, забрызгав ушибленного юнца дымящейся кровью. Тот взвизгнул и прижал ко рту обе ладони, медленно отползая к стене. Кровь зашипела на булыжниках. Фрисс подобрал меч и склонился над убитым, пальцем оттягивая его веко. Из глазницы поднимался светящийся пар. Речник погладил обожжённое плечо и поднял взгляд на зашевелившегося южанина.
– Цыц! – рявкнул он, заметив, что тот медленно открывает рот. Южанин дёрнулся всем телом. Он смотрел только на дымящийся труп. Мертвец и теперь не находил покоя – его кожа булькала, вздуваясь и опадая, из ран тянулся дымок.
– Нет, не надо! – отчаянно замотал головой юнец в сером балахоне, заметив, что Фрисс смотрит на него. – Прошу тебя! Я ученик чародея Ханеша, я дам тебе денег…
Фрисс вспомнил его лицо. Да, он был среди учеников в зале для гостей. Речник принимал чашу из его рук.
– Вы, двое, – Фрисс смерил йонгелов тяжёлым взглядом, – вы убивали кошек? Зачем?!
– Дингана… этот человек, он… он сказал, что они… из-за них у нас такая жара и сушь. Они привели сюда пустыню! – ученик Ханеша оживился и даже попытался встать, но наткнулся на взгляд Речника и сел обратно. – Он сказал… если мы – смелые воины, мы пойдём с ним… и поможем ему. Ты убил его… почему у него не течёт кровь?!
Юнец
– Он горячий! Почему он мёртвый и горячий?! Кто он?! Ты… тебя Гвиса зовут, так ведь? Кто он был, Дингана? Что это с ним?!
Из разорвавшейся кожи ударили струйки пара. Тело медленно выгорало изнутри, и Фрисс отступил в сторону, чтобы его не ошпарило.
– Многих вы убили? – тихо спросил Речник, не решаясь заглянуть в мешок. – Сколько ночей вы охотились?
Ученик Ханеша прижался к стене, глядя на направленный на него клинок.
– Д-две ночи… я задушил трёх кошек, а он…
– Не убивай! – крикнул второй южанин и попытался юркнуть под зернохранилище. Он растянулся на мостовой, и Речник наступил ему на руку.
– Смотри на него, – он ткнул пальцем в дымящееся тело. – Смотри и запоминай. Ваш Дингана был уачедзи, поджигателем домов. Его душу сожрал солнечный змей. Вы помогали ему убивать. А ну повернись! Что у тебя в глазах?
– А-ай! – ученик Ханеша заслонился рукой. Его глаза испуганно блестели в свете шести лун, но жёлтого сияния в них не было. Речник облегчённо вздохнул и опустил меч плашмя на затылок второго южанина.
– Если кто-нибудь тронет кошку, я убью его на месте, – тихо проговорил он. – Что Дингана сказал вам? Обещал силу, деньги, магию? Сказал, зачем это ему?
– Он г-говорил… говорил о могущественном боге, – ученик Ханеша говорил невнятно – мешали стучащие зубы. – Ч-что он отметит сильнейших… тех, кто не струсит, будет помогать ему… что это для блага Шингодзи… и мы станем славными воинами, победителями засухи… Что было в его теле?! Он хотел, чтобы оно перешло на нас?!
– Ты догадлив, убийца кошек, – Речник неохотно поднял меч, но тут же опустил его. – Следи за глазами. У всех уачедзи золото в глазницах. Все они рады полуденному солнцу.
Оба южанина вздрогнули и ошарашенно взглянули на Фрисса. Из-за угла послышался крик хищной птицы и стук когтей о камни.
– Валите, – прошептал Фрисс, бросая меч в ножны и поднимая руки. Немного оттолкнуться от земли и…
– Гвиссссса, – выдохнули над головой. Ледяные руки вцепились в его запястья и рывком втащили Речника в окно. Щиток на плече заскрежетал о стену, Фрисс растянулся на полу, с опаской глядя на подоконник. Рядом к полу прижался Нецис, его глаза горели белесым огнём.
– Хаэ-э-эй! – закричали внизу, и птица заголосила, и ей ответили из каждого двора перебуженные куманы и хана-хуу. В переулке послышался топот множества лап. Кто-то шумно спешился и ахнул во весь голос.
– Уачедзи! Мёртвый, уже догорает, – Фрисс узнал иларсийский выговор – внизу явно были не местные стражники. – Среди ночи-то?!
– Скоро нам покою ни днём, ни ночью не будет, – отозвался второй голос. – Циновку сюда! Тащите его в храм, там разберёмся. Нуску Лучистый! А это что такое?!
Раздался звук удара, обиженно заорала птица.
– Дохлые кошки, все светлой масти, – сказал иларс. – Новая напасть! Вы о таком слышали, Всадники?
– Вайнег о них всех слышал, – кто-то не удержался и сплюнул на мостовую. – Забирайте всё, везите в храм!