Солнечный змей
Шрифт:
– Хаэй, Гвиса, – прошелестело над головой, и на циновку, не задев кошачий хвост, опустился Нецис. Только глаза сверкали из-под дорожной накидки – затемнённое лицо казалось в полумраке столь же чёрным, как лица йонгелов. Фрисс удивлялся только, как в такой темени «изумрудник» рассмотрел его брови…
– Ксарна, вот твоя еда, – Речник подвинул к нему горшок. Нецис довольно кивнул, выпутываясь из накидки.
– Безнадёжная затея, Гвиса, – очень тихо сказал он, склоняясь над едой. – Я прошёл у северных ворот. Двадцатка Ордена стоит там рядом с десятком местной стражи –
– Вот как… – Речник тихо присвистнул. – Если бы только стража, ещё куда ни шло… А что ты нашёл в Китаамоши?
– Лавки закрыты, Гвиса, – покачал головой Нецис. – Алхимикам самим мало. Ну и… не ожидал же ты, что в одной из тех лавок мы так просто купим чёрный цветок?!
– Надеялся, – вздохнул Фрисс. – Чем тут только ни торгуют… Знать бы наверняка, что вернёмся, купил бы своим подарков.
Нецис посмотрел на него долгим, ничего не выражающим взглядом.
Двое воинов Хукуфаджаа вновь протиснулись меж сидящими и с гордым видом поставили перед путниками широкую чашу, залитую густой сурвой. Из пряного месива выступали куски разваренного мяса.
– Эти люди норовят накормить всякой дрянью, – покачал головой «изумрудник». – Но я заставил их найти хорошую еду. Мы попробовали уже – это лучшее мясо, мясо бронированного зверя с севера.
Речник, протянувший было руку за самым большим куском, замер и внимательно посмотрел на йонгелов. В чашу влезла когтистая лапа Алсага, а следом Нецис выловил пару кусков и причмокнул, распробовав.
– Что это за зверь? – спросил Фрисс. – Анкехьо?
– Это другой зверь, маленький, – растерянно ответил «изумрудник». – Их привозят северяне с пёстрыми лицами. Они очень вкусные. Лучше даже, чем детёныши куманов.
– Зверь с двумя хвостами? – спросил Речник, медленно убирая руку за спину. Нецис посмотрел на него укоризненно.
– Никто не ест хвосты, – нахмурился Всадник. – Вы, Ти-Нау, не едите таких зверей? Мы не хотели обидеть тебя…
– Ничего, – пробормотал Фрисс, разрывая лепёшку и зачёрпывая со дна сурву. – Вы сами не голодны?
В дверях хрипло взревел рог. «Изумрудник» вздрогнул, кивнул на прощание странникам и пошёл к двери. Ламотса огляделась и протиснулась к компании стражников. Нецис облегчённо вздохнул и положил в рот последний кусок мяса.
– Ксарна, есть что-то, что ты не сможешь сожрать?! – Речника передёрнуло.
– Я голоден, Гвиса. Не злись на меня, – спокойно отозвался колдун. – Кстати, не так просто найти здесь, в приграничье, молодую Двухвостку. Их раскупают раньше, ещё в междуречье. Легче, и правда, купить кусок демонятины.
Речник затравленно оглянулся и прикрыл Алсага собой.
– Каких демонов тут едят? – тихо спросил он. – А людей тут считают едой?
Ему очень хотелось выйти во двор и проверить, на месте ли Флона. Если уж йонгелы детёнышей едят, то такую гору мяса не пропустят…
– Йонгелы – нет, – покачал головой Некромант. – Ни людей, ни хесков. Йонгелы упрекают норси в дикости за их всеядность. Но норси вовсе не всеядны… я не слышал, чтобы они съели разумное существо. По их обычаям…
Земля
– Хаэ-эй, с дороги! – закричали во дворе, и трое стражников ввалились в дверь, едва не обрушив тонкую кирпичную стену. За ними шли ещё четверо, горделиво оглядывая жителей. Те, кто шёл первыми, тащили пленника, связанного по рукам и ногам.
– Хаэ-эй! Мы поймали уачедзи! – крикнул стражник, подбоченясь. – Где хорошая уланзи, где мясо, где сурва?! Уачедзи, богомерзкий поджигатель, пойман живым! Мы отведём его к властителю – и мы получим награду! Неси хорошую еду для нас, неси полные чаши! Нас семеро, я – Анкома ца Аталиша, я – тот, кто будет награждён!
Он сорвал с головы пленника мешок и приподнял связанного за шиворот, показывая всем его лицо.
Как будто это был обычный йонгел, даже без жёлтого света в глазницах… но Фриссу мерещилось, будто его кожа слабо, едва заметно светится золотом. Слишком хорошо он был виден… иногда, а иногда – на секунду – словно таял в тумане. Его прислонили к кирпичной стене, убрав подальше циновки. Чуть поодаль тлела жаровня – время от времени служители высыпали на неё щепоть опилок, но давно уже никто не подходил к ней. Едва рядом оказался пленник, пламя в ней взметнулось чуть ли не к потолку – и служители с испуганными криками потушили её вовсе. Уачедзи молча следил за ними. У него были яркие глаза – светло-зелёные, как весенняя трава.
– Всё уважение Анкоме ца Аталиша! – воскликнул служитель, разливающий вино. Стражники расхватали наполненные чаши и расселись на циновках. Фрисс и оглянуться не успел, как жители со всего зала собрались вокруг пришельцев – и протиснуться к ним стало невозможно.
– О боги, – еле слышно пробормотал Нецис. – Теперь уже я хочу позвать на подмогу воинов Изумруда. Упустят они и этого поджигателя…
Речник слушал его вполуха, разглядывая связанного пленника. Едва ли ему удобно было сидеть так – затылком к холодному кирпичу, со скрученными за спиной руками. На его лице запеклась кровь – обычная, человечья, не кипящая и не превращающаяся в пар.
– Боги мои, – нахмурился он. – Не знаю я местных дел, но на уачедзи он и близко не похож.
С улицы пахло разогретыми листьями Арлакса и дымом очагов – полдень вступил в свои права и загнал всех под крышу. Все завесы на окнах были плотно задёрнуты, но свет всё равно просачивался сквозь узкие щели в циновках. Уачедзи не смотрел на солнечные узоры на полу, его голова была опущена, и жёлтый свет не пробивался из-под ресниц. Фрисс мигнул – ему показалось, что кожа пленника странно светлеет, будто чёрная краска стекает с неё. Видение пропало. Речник подобрал с циновки полупустую чашу и подошёл к стене. Стражникам было не до него – они гомонили на весь дом, и жители, столпившиеся вокруг, поддерживали их воплями.