Солнечный змей
Шрифт:
Эта комната – длинная и узкая «пещера» в стенах Замка – предназначалась для одной из замковых хиндикс, но этот корабль сейчас где-то летал, и пещера пустовала – и служители затолкали туда тхэйгу, потому что видеть некромантский корабль на пристани Замка они уже не могли. Иногда Речница находила у порога «пещерки» склянки с жиром, мыло и мочалки, но дальше порога никто из служителей не заходил, и если бы тхэйга не переминалась с лапы на лапу, она давно бы покрылась пылью на полпальца.
Речница вышла наружу, навстречу тёплому ветру, несущему запах степных пожаров и дорожную пыль, оглянулась на дверную завесу. Повешенное на зиму
На пристани было пустынно – Речники перебрались на свои участки и забрали корабли с собой, крылатые кошки на днях улетели в степь, к сородичам из клана Оремис, остались только раненые, которым летать ещё было не под силу. Койя недовольно шевельнула хвостом и перебралась на плечо Кессы. Жёлтой кошке было скучно и одиноко.
– Они уже, наверное, в море, – прошептала Речница, глядя на юг. – Если только дедушка не заманил их к себе. Алсаг, как водится, обшарил все бочонки… а кислуху в этом году ещё не варили, и не знаю, стоит ли варить её – из такой-то тины…
Бурые комки спутанных водорослей было видно и с обрыва – они всплыли и опутали Остров Аста, и плотовщики, в иные годы собиравшие вороха тины на мелководье, сейчас смотрели на неё брезгливо и отталкивали от берега прочь. Половодье не пришло и не промыло тину, за зиму пропахшую илом. Кто-то в окрестностях Замка осмелился бросить её в котёл, и запах варёного ила тянулся из-под обрыва. Койя громко чихнула.
Кесса покосилась на небо. Блеклый серебристо-серый диск висел над землёй. Белый, невыносимо яркий кругляш солнца дрожал и источал странную красноватую дымку, но не было сил разглядывать её – глаза немедленно начинали слезиться. В глубине Зеркала Призраков, обращённого к небу, клубились золотисто-багровые тучи, а под ними что-то взрывалось и пронизывало их красными сполохами. Кошка дотянулась лапой до Зеркала и покачала его – подвески зазвенели, бушующее пламя подёрнулось серой дымкой.
– Ничего не видно, – вздохнула Речница. – Пойдём в столовую, посидим там.
В столовой тоже было пустынно и тоскливо. Без Морнкхо, на днях уехавшего на восток, Замок будто осиротел. Властители и маги занимались какими-то странными делами, встревоженные служители говорили вполголоса и постоянно оглядывались, Речники в столовую заглядывали редко, молча съедали приготовленное и так же молча уходили. Кесса, окинув взглядом пустой зал, села у двери.
– Затишье, – покачал головой служитель Мовен, выглядывая из кухни. – Все войны далеко от нас. А нас пока хранят боги. Есть икко, икенур и ракушки, больше ничего.
– Койя, хочешь есть? – спросила Речница. Кошка шевельнула хвостом.
– Ничего не надо, Мовен, – Кесса облокотилась о стол и задумчиво посмотрела в окно. Она не заметила, как зашелестела дверная завеса, но вздрогнула от звука шагов и тени, упавшей прямо на неё.
– Ваак, Чёрная Речница Кесса, – взгляд Домейда, как обычно, не выражал ничего хорошего. – Вижу, Король Астанен прислушался к моим словам, и в столовой не наливают больше кислуху каждому пришельцу.
– Ваак, Наблюдатель Домейд, – вежливо ответила Речница, борясь с желанием спрятаться под стол. – Что же в этом хорошего?
– Хорошо, что все в Замке пребывают в трезвом уме, – слегка нахмурился «изумрудник», – и не забывают об угрозе. Когда приходит время, все готовы встать и
– Король Астанен?! – Кесса вылетела из-за стола и схватила в охапку сегона. Тот сдавленно мявкнул, высвободил прищемленную лапу, но вырываться не стал.
– Что-то случилось? Демоны Тзангола уже у Реки?! – взволнованно спросила Речница и даже, забыв об осторожности, взглянула в глаза Наблюдателю. Тут же ноги её подкосились, и ей пришлось ухватиться за край стола, чтобы не рухнуть, – солнечный жар не насыщал Домейда, он, как и прежде, тянул силы из каждого, кто не успевал увернуться. «Ну куда ему столько?!» – с досадой подумала Кесса, на слабеющих ногах догоняя «изумрудника». Он молча шёл к крыльцу, как будто ничего не заметил. «Хорошо, что я ничего не ела,» – Речница судорожно сглотнула, провела холодной ладонью по лбу и перешагнула последнюю ступень на лестнице, украшенной зелёным стеклом.
– Зала Стального Крыла? – Речница удивлённо посмотрела на Домейда, когда он остановился у первой же двери. – Король не в Зале Сказаний?
– Астанен, я нашёл её, – сообщил Наблюдатель, переступив через порог, и шагнул в сторону.
– Можешь идти, Домейд, – отозвался правитель Реки. Он стоял у окна, сбросив на скамью меховой плащ, и стальные пластины его доспехов ярко блестели. Рядом, держа в руках шлем, стоял Старший Речник, и ножны с двумя мечами крепились к его перевязи.
– Зачем ты попусту тратишь силы? – покачал головой Наблюдатель. – Такой тяжёлый полёт нужно поручить кому-нибудь, не измученному ранами и бессонницей.
– Спасибо за заботу, Домейд, – покосился на него Астанен. – Теперь – иди.
«Изумрудник» хотел ещё что-то сказать – но смолчал и вышел из залы. Кесса облегчённо вздохнула и улыбнулась.
– Король Астанен, ты звал меня?
– Да, Кесса, – правитель повернулся к ней, и следом повернулся Речник, разглядывая Кессу с дружелюбным любопытством. – Ты в полном снаряжении? Это хорошо. До вечера Гервульф соберётся, на рассвете вы отправитесь. Что ты скажешь, Яцек?
– Ничего плохого, – кивнул Речник. – Прямо как в старых книгах. А что это за зверёк?
– Пустынная кошка – сегон, – ответил правитель. – Надеюсь, Альвиг тоже читал эти книги. Что же, Чёрная Речница… Не по своей воле я вынужден посылать тебя по делам, когда твоё обучение не то что не закончено, но даже толком не начато. Но боги решили так… На рассвете ты отправишься в Кривь. Яцек Сульга летит на переговоры с магами-Ящерниками, и ты будешь сопровождать его, как защитник и как воплощение силы Реки. Кривь – наш давний союзник, у Яцека с собой Верительная Грамота… не думаю, что вы столкнётесь с чем-нибудь опасным. Если ты, Кесса, будешь выглядеть и вести себя как Чёрная Речница, этого хватит. О награде не беспокойся – сорок кун получишь, как только вернёшься.
– Ух ты… мы полетим на драконе? А далеко до Криви? – растерянно спросила Кесса. Яцек усмехнулся.
– За день долетите, – ответил Астанен. – Я пойду. Яцек расскажет тебе всё. Ничего не бойся.
В голосе правителя слышалась многолетняя усталость. Он накинул на плечи меховой плащ и, тяжело ступая, вышел из залы. У крыльца взревел Белый Дракон – Кесса слышала шум его крыльев, пока правитель говорил, и вот теперь он дождался Астанена. Зашумели крылья, и всё стихло. Кесса с любопытством посмотрела на Старшего Речника, он – на неё.