Солнечный змей
Шрифт:
– Вашему слову можно верить, – сказал Яцек уже по-сингельски и повернулся к Речнице. – Эти люди пришли за тобой и твоим сегоном. Они решают сейчас, виновен ли Альвиг. На берегу Льдянки ты покажешь им, как на тебя напала вирка, и что было потом. Отправляйся. К ужину тебя вернут в дом Сецеха.
Кесса поёжилась, встревоженно глядя на тех, кто пришёл за ней.
– Тебе опасаться нечего, – покачал головой Яцек. – Ты не сайтон из Дома Ворона. Вот им сейчас невесело.
Речница, глядя в пол, шагнула к пришельцам. Те кивнули ей, Тсиват отвесил неглубокий поклон.
– Спасибо за помощь, Чёрная
– Койя – не зверёк, – нахмурилась Кесса. – Правда, что вы хотите убить Альвига за то, чего он не делал?
Пришельцы переглянулись, сайтон тихо что-то сказал и опустил руки в карманы.
– Он – старший в Доме Ворона, – спокойно ответил риккин в меховом плаще. – Если его домашние охотятся на людей, и он это знает и покрывает их – он так же виновен. Если он не знает, что творят люди его дома – он виновен вдвойне. Едем с нами, Чёрная Речница. Это недалеко.
У ворот, поодаль от сердито пыхтящих драконов, под присмотром служителя стояли осёдланные раулии. Рога их были украшены белыми перьями, ухоженная шерсть лоснилась. Койя понюхала седло и запрыгнула на спину к раулии, а потом оглянулась на Кессу и громко мяукнула. Служители помогли Речнице оседлать лесного быка. Она поёрзала на слишком широкой спине, поискала опору для ног, но не нашла. «Интересно, раулии любят прыгать?» – растерянно подумала она.
– Очень странно, – тихо сказал Тсиват, устроившись в седле позади Кессы – места там осталось ещё много. – Йидин, полученный из твоих рук – это йидин Карненконту. Мы созвали их всех, их спрашивали мы, и их старший, и даже князь. Никто из них не сознался, и ни на кого не указал прут. Не будь там их йидина, мы отпустили бы всех с миром, но что делать с ним…
– Дом Ворона всегда жил в мире и с лесным народом, и с водяным, – угрюмо сказал, поравнявшись с наринексом, незнакомый сайтон. – Но у вас, метсайненов, мы всегда во всём виноваты. Слышать неохота, что вы наплели об Альвиге!
– На посланцев Реки напали посреди леса – что же, вы хотите, чтобы никто за это не ответил?! – нахмурился Тсиват. – Не говори, что мы обвинили его на ровном месте. Тут ещё есть, о чём подумать, но йидин был найден там – и он указывает на Дом Ворона вернее всякого прута…
– Но казнить-то зачем?! – влезла в разговор Речница – ей давно было не по себе. – Я не хочу такого страшного наказания. И Король Астанен не хотел бы. Пусть он живёт…
– Кроме твоего желания, есть ещё и закон, – вздохнул Тсиват. – Не думай, что мы жаждем его крови. Но закон должен исполниться…
– Метсайнены не могут отпустить живым сайтона, если он им попадается, – криво усмехнулся маг в бусах из волчьих зубов. – Это так редко бывает… Хай, хай, не спи!
Он пришпорил раулию и уехал вперёд. Тсиват хлестнул поводьями по бокам зверя, тот недовольно всхрапнул, но прибавил ходу. Копыта застучали по плашкам мостовой. Кесса не смотрела по сторонам – ей было не до того.
– Это всё неправильно, – прошептала она, уставившись в холку раулии. – Просто нелепо…
…Вниз по течению от Ледны вдоль берега выстроились рядком водяные мельницы. Сосновые
Кроме Тсивата, на берегу стоял, похлопывая по холке разгорячённую раулию, ещё один метсайнен. На спине быка остался последний седок. Его чёрная мантия была припорошена древесной пылью. Пластинка с вороньим черепом была снята с ремешка на шее и висела сейчас у пояса. Руки сайтона, от плеча до запястья, были закованы в деревянные колодки со странной, несомненно колдовской резьбой. Воин Ярраканса встал рядом с пленником, взял раулию под уздцы. Кесса смущённо посмотрела на закованного сайтона и хотела подойти к нему, но Тсиват взял её за плечо.
– Пойдём, Чёрная Речница. Все подойдут сейчас к воде, чтобы хорошо видеть всё… Хаэй! Что там за шум?
С кромки воды слышно было бормотание. Кто-то растерянно крикнул по-риккински. Наринекс нахмурился и сердито крикнул в ответ.
– Скайоты! – хмыкнул мечник Хармаканса, быстро спускаясь к воде. – Кто сказал им, что ночью можно всё бросить и пойти спать?! Нашли охранников…
За мечником потянулись все остальные – и Ярраканса, ведущий за собой раулию, и Тсиват, крепко держащий за плечо Речницу.
– Вайнег вас дери, – выдохнул наринекс, отпустив Кессу, и остановился у кромки воды.
Речница узнала это место – здесь вчера разлетелась на куски злобная вирка, и валуны с её спины усыпали берег. Сейчас их не было. Ни камней, ни обломков глины, обожжённой драконьим пламенем, – лишь примятая трава на берегу и пустое место в строе валунов вдоль воды.
На прибрежном валуне стоял растерянный скайот. На твёрдой земле, в которую нельзя вцепиться когтями, он чувствовал себя неловко, но смущало его не это. Он указал на потоптанную траву, потом – на реку, и встревоженно сказал что-то по-риккински.
– Так и есть, – пробормотал плечистый риккин, опускаясь на четвереньки и ощупывая землю. – Живым не пахнет. Вирка подобралась с воды… скайоты слышали плеск, но списали на рыбу. А вирка утащила обломки. Альвиг, лучше твоим домашним вернуть их на место до темноты. Иначе в вине твоей не усомнится уже никто.
Сайтон пожал плечами.
– С чего ты взял, что это сделали мы? Ещё скажи, что я сам плавал тут ночью.
Риккин выпрямился и смерил его суровым взглядом, но окрик Тсивата заставил его отступить. Наринекс растерянно посмотрел на Кессу.
– Подойди к воде, Чёрная Речница. Обломков вирки тут нет, но валуны остались. Покажи, что и как точно было, когда ты попала в ловушку.
– Я покажу, – кивнула Кесса, подходя к камню и сажая на него кошку. – Койя забралась тогда на валун – ей нравится смотреть на воду. А я встала рядом и опустилась на корточки, вот так…
Сегоница громко захлопала крыльями, чуть не опрокинув Речницу наземь, и прыгнула с валуна прямо в ледяную воду. У берега, в дыре меж валунов, течения не было, кошка ушла по брюхо в земляную муть, но даже не пискнула. Она, зажмурившись, нырнула с головой, копаясь лапами в иле. Кесса охнула и бросилась к ней.