Соломенное сердце
Шрифт:
Поля многое могла бы ему ответить — о том, как тяжело добываются серебро и пушнина, сколько труда вкладывается в ковры и вышивку, как нелегко обжигать глину и мастерить обувь из тонкой кожи и как обидно потом продавать все это за бесценок. Несправедливость княжеской политики, по сути, не оставила жителям Верхогорья выбора. Могла бы она поведать и о том, что смертоносные духи покинули Гиблый перевал и тракт теперь снова открыт для всех желающих, но не спешила делиться этим. Сначала хотелось посоветоваться с Горычем —
— Что касается тебя, — обратился князь к Поле, — то ты хорошо работала все это время и пока можешь отдохнуть. Если захочешь, продолжи учиться или покатайся по княжеству, посмотри на янтарные рудники и гранитные скалы.
— Я хочу вернуться в Загорье, — сказала она.
— Спятила? — изумилась княжна Катя. — Что ты собираешь делать среди этих дикарей?
— Исключено, — сразу ответил князь. — Там слишком опасно, кто знает, что с тобой может приключиться. Ты понадобишься мне здесь, ведь рано или поздно старейшины пойдут на попятный.
— Я вернусь, когда они передумают.
— Нет-нет, это слишком ненадежный план. И вот еще что: Данила так и не доехал до моего человека в Лунноярске?
— Не-а, — качнула головой Поля. — Думаю, его не интересует политика, Дане нравится вольная жизнь, и он не намерен следовать чужим указаниям.
— Неблагодарный ребенок, — поморщился князь. — Стоило ему вляпаться в неприятности — и я безропотно избавил его от них, спрятав в Загорье. Почему он не может просто делать то, что следует?
Поля пожала плечами. Для этого у Лесовских была исполнительная княжна Катя.
— Ладно, — Андрей Алексеевич скупо улыбнулся, — идите, девочки, отдыхать. И скажите секретарю в приемной, чтобы попросили Александра Михайловича ко мне зайти. Если наместник в состоянии говорить, то его бы я тоже послушал.
— Это вряд ли, — Поля с облегчением устремилась к двери, — я использовала столько снотворных пластырей, что он проспит еще сутки. Доброй ночи, Андрей Алексеевич.
К удивлению Поли, княжна Катя последовала за ней.
— Ты действительно хочешь вернуться туда? — спросила она, когда они вышли из горной управы и зашагали по казенному парку с бездуховными силуэтами строго обрезанных кустарников.
Уже совсем стемнело, и желтые пятна света фонарей придавали лицу княжны нездоровый оттенок. У нее были острые скулы, строгая линия рта, напряженные брови и короткие волосы. Она выглядела полной противоположностью Дани — такая деловитая, такая замкнутая.
Поле стало остро жаль, что младшая сестра так и не познакомилась со старшим братом. Если бы она знала его, то выросла бы куда более беззаботным человеком.
— Да, хочу, — коротко ответила Поля.
— Посмеешь ослушаться отца?
— Если получится.
Сейчас у нее было мало желаний, но, говоря по правде, прежде
Княжна Катя остановилась возле одной из скамеек, но не стала садиться. Просто застыла, глядя на пятно света под ногами.
— Почему? — непонимающе и требовательно уточнила она.
— Мне кажется, я принадлежу Загорью, там мне легко и весело, а здесь только стены.
— Здесь, по крайней мере, ты дома. А там что?
Если Поля сможет вернуться за перевал, то ее положение изменится. Она перестанет быть полезным водителем, гоняющим фуры с товарами, человеком, для которого легко открываются все двери. Но такой расклад нисколько не беспокоил: тому, у кого ничего нет, и терять нечего.
— Не знаю, — пожала плечами Поля, — что-то другое.
— Может, тебя подменили? Может, ты не настоящая Поля, а проказливый дух под ее личиной? Может, мне послать кого-нибудь за чертополохом и окурить тебя? Человек ведь не может просто так взять и перемениться за несколько коротких недель. Ты всегда была спокойной и послушной, казалось, тебе все равно, что делать. Откуда вдруг взялись эти авантюрные наклонности? Чем ты занималась в своем неожиданном отпуске?
— Ничем особенным. Мы просто болтались с Даней от одной деревушки к другой.
— С Даней? — княжна Катя беспокойно сцепила руки в замок. — Мой отец считает его безответственным и бестолковым, а что ты скажешь о моем брате?
— Князь прав. Кажется, Даня ничего в этом мире не воспринимает всерьез, даже собственное проклятие не огорчает его.
— Я слышала, что он получил его из-за какой-то женщины. Жены горнодобытчика, кажется. Поля, ты не должна влюбляться в такого прохвоста.
— Если бы я могла в него влюбиться, — вздохнула она, — или хоть в кого-то другого. Мне бы хотелось попробовать, правда. Но, кажется, мое сердце такое же безмятежное, как у духов.
— Это хорошо, — княжна Катя успокоилась, — в конце концов, он брат тебе.
— Неправда. Попав в обменную семью, он потерял право называть князя отцом, родителями ему стали совсем чужие люди. По закону Даня — Стужев, а не Лесовский.
— Разве кровную связь могут перебить человеческие законы? Всегда найдутся те, кто будет считать Даню, старшего сына, законным наследником князя. Как ни крути, вся эта ситуация довольно двусмысленная.
— Дане нет дела до таких вещей, — сказала Поля. — Он живет одним днем и не задумывается о будущем.
Княжна Катя рассеянно кивнула, думая о своем. Она была похожа на человека, который никак не может решиться на что-то.